Василий Завьялов - Эффект плетеного чертика

-1-

Сергей Осинов напряженно сидел в мягком кресле и думал о предстоящей беседе с главным инженером научно исследовательского института Скиловичем Семеном Карловичем.

За окном светило ласковое весеннее солнышко, своими лучами приятно переливаясь на полу кабинета Сергея. От солнечных лучей в комнате становилось не просто тепло, даже жарко. «Неужели уже май прошел?», сказал сам себе Сергей. И как бы в ответ на его мысли в приоткрытую форточку донеслась трель каких-то птичек.

За последние несколько недель он не просто не был дома, даже не выходил из Института. Ежедневные опыты в лаборатории, теоретические занятия, снова опыты и снова занятия. С того времени как в первооткрыватели выбрали именно его, Сергей практически лишился сна, для восстановления сил приходилось пользоваться снотворным. Волнение жгло его изнутри.

Осинов недолюбливал Семена Карловича, потому что тот всегда был очень строг и никогда не улыбался. Для главного инженера всегда на первом месте стояло достижение цели какого-то проекта, выполнения плана или просто выяснение каких-то вопросов, и на отвлеченные темы тот никогда не отвлекался. Это, если честно, иногда бесило. Настоящий сухарь! Но свое дело Скилович знал. Достигнутый результат научных изысканий целиком и полностью его заслуга…. Ну почти только его.

От Скиловича его мысли вновь перенеслись на улицу, к солнышку. Он ясно увидел бегущие ручейки от почти растаявшего снега на даче в Подмосковье, красавицу жену Викторию и умницу первоклассницу дочку Светлану. Вика стояла напротив только набирающего силу апрельского солнца, овальное лицо обрамлено длинными светлыми волосами, оттеняя большие голубые глаза. «Папа! Папа!» – громко и звонко кричала Светочка: «смотри, уже бабочки проснулись». При мыслях о семье на душе становилось спокойно и приятно.

– Сергей Николаевич, нам пора! – вдруг сухо, как всегда, сказал Скилович, – пора!

Несмотря на почтительную разницу в возрасте, а Сергею только исполнилось 30, Скилович всегда обращался к нему на «Вы», потому что, вопреки своей сухости, уважал Осинова. Правда, за что именно, Сергей не очень понимал, может, высоко ценил его знания в области физики, а может по иным каким-то причинам.

– Напоминаю, Сергей Николаевич, если эксперимент пройдет удачно….. – тут он запнулся.

Никто не мог дать никаких гарантий, что первое, во всяком случае, известное нам в истории путешествие во времени, завершится успехом. Длившиеся долгие и долгие годы исследования в последние несколько месяцев получили прорыв. Дело в том, что любые события, слова, звуки, сами люди, животные в прошлом каждым своим действием оставляли след, воздействовавший на материю, частично преобразившуюся в энергию, которую можно, если правильно настроив частоту электромагнитного изучения, поймать. Вернее, декодировать и в последующем воспроизвести. Осинова выбрали как идеально подходящего проводника такого излучения, идеального путешественника во времени. Пока осмелились на путешествие на 50-60 лет назад, на путешествие раньше – настроить аппарат не получается, во всяком случае гарантий на успех никто не даст. Гарантий! Да и на переход на 10 лет, даже 10 часов тоже гарантии так себе….

– Если эксперимент пройдет удачно, – продолжал Семен Карлович, – Вы окажетесь в той же лаборатории, в том же здании на улице в Москве только виртуально. Вы все будете видеть, слышать, но Вас никто не увидит, никто не услышит. Прямо как привидение, – без тени улыбки закончил Скилович.

– Я готов! – уверенно сказал Сергей, после чего поднялся с кресла и вместе со Скиловичем направился по темному коридору в лабораторию.

-2-

Коридор, ведущий в лабораторию, был довольно узкий и темный. Освещение представляло собой редкие лампы, обрамленные в металлические решетки, подвешенные под самым потолком. Отсутствие окон создавало полное впечатление, что идешь не по второму этажу, а где-то глубоко под землей. А еще иногда Сергей представлял себя заключенным, которого куда-то ведут для расстрела. Но сегодня настроение было приподнятое, хотя и слегка тревожное. Ему предстояло направиться в прошлое, своими глазами увидеть многие вещи, о которых, в лучшем случае, мы знаем из рассказов наших бабушек и дедушек, да и из кинохроники. Но, когда видишь все своими собственными глазами, ощущения наверняка иные. Кроме того, как считает Семен Карлович, Осинов должен воспринимать окружающую себя действительность всеми органами чувств: слышать, ощущать запахи, иметь способность испытывать болезненные ощущения от горячих предметов и т.д. В последнее Осинову не верилось, но пока не проверишь, спорить было излишне.

И вот, наконец, двери в лабораторию. Перед пультом стоял всегда в хорошем настроении старший научный сотрудник лаборатории Алексей Лазарев, отличный парень, возрастом чуть старше Сергея. Лазарев слыл оптимистом, поэтому в успехе кампании никогда не сомневался, всегда подбадривал Осинова, говоря что-то вроде: «у нас все получится», «мы обязательно найдем ответ», «даже не сомневаюсь, что ты справишься». А если что-то и не получалось, то уверенно успокаивал словами: «не беда, все наладится, вот увидишь».

И вот сейчас он, как обычно, поприветствовал вошедших коллег веселым голосом:

– У меня почти все готово для великих свершений. У нас все получится, в этом не сомневайтесь!

– Было бы неплохо, – усталым голосом чуть слышно ответил Семен Карлович, – Максим, у тебя все готово?

Вопрос адресовался к гению инженерной мысли, Леонардо да Винчи современности – Максиму Масленко. Мало было теоретически придумать принцип работы хроновизора – устройства, позволяющего «заглянуть» в прошлое, но еще необходимо было воплотить научную мысль в реальность, нужно было создать этот чудо аппарат. Вот тут-то руки и голова Масленко были бесценны.

– Мне кажется, Семен Карлович, что преобразователь электромагнитного излучения работает нестабильно. Возможно виной тот самый скачок напряжения из-за разряда молнии позавчера ночью, но может быть я просто придираюсь. Лучше бы, конечно, мне все перепроверить еще раз.

– Сколько времени потребуется на диагностику? – напрягся Скилович.

– Ну, если все остальное бросить….. – Масленко задумался, – дня два, может три.

– Макс, ты преувеличиваешь, – вставил Лазарев, – пока показатели стабильны, система показывает все «отлично». Твоя молния повредила только предохранители, так что все составные части должны работать на «Ура!».

– Будто бы это прям моя молния, – поморщился Максим, – я просто чувствую, что может быть подвох.

– Мы проверяли сто раз уже, трижды после молнии. Вон посмотри на Иваныча, он чувствует себя великолепно.