Сергей Бунтовский - Древний Рим

Консулы в ночных собраниях бедноты сразу увидели угрозу и доложили о ней сенату, предлагая выбрать, как действовать дальше.

Так как в это время сразу три племени (сабины, вольски и эквы) были в состоянии войны с Римом, то требовалось на новый год собрать римскую армию, но плебеи решили не вступать в нее. После бурных дебатов сенаторы решили, что если плебеи не хотят идти служить, то нужно провести набор воинов силой, заставив чернь подчиниться. Однако угрозы консулов не помогли делу, и призванные на службу плебеи отказались вступать в легион. Их поддержали товарищи, и снова город оказался разделен на две враждующие партии. Если бы консулы стали арестовывать дезертиров, то плебеи подняли бы вооруженное восстание.

После долгих споров сенаторы приняли компромиссное решение. Ими был избран диктатор, решения которого не могли быть обжалованы в народном собрании. Теперь вся полнота власти над городом была в одних руках и диктатор мог действовать силой, не оглядываясь ни на чье мнение. Это сильно подрывало возможность плебеев саботировать решения власти. Однако на эту должность был избран Маний Валерий, человек мягкий и происходивший из рода, умевшего ладить с плебеями. Диктатор издал свой указ, практически повторяющий прошлогодний эдикт Сервилия. Снова на время службы в армии должники получали отсрочку от выплаты долга и не могли преследоваться кредиторами.

Поэтому на время плебеи прекратили борьбу с патрициями и вступили в войско. В этом году число желающих воевать было таким большим, что удалось набрать десять легионов, больше чем когда-либо раньше. По три легиона получили под командование консулы, а четыре легиона достались диктатору. После этого армия разделилась. Консул Ветузий отправился воевать против эквов, Авл Вергиний – против вольсков, а диктатор – против сабинян. Все три войны квириты выиграли, причем победа над сабинянами была столь полной, что победителям досталась и их столица, город Велитр, который был заселен римскими колонистами. Эти войны существенно расширили римские границы и пополнили казну, но не решили внутренних проблем.

Вернувшись в город, диктатор выступил перед сенатом, предлагая меры для облегчения положения плебеев, но оба консула и сенаторы-аристократы отвергли их.

Тогда Маний Валерий встал и произнес:

– Вам не нравятся мои советы помириться с простолюдинами? Хорошо! Но клянусь, скоро вы будете желать, чтобы все защитники плебеев были похожими на меня. Я же не стану более обманывать своих сограждан и не желаю оставаться диктатором. Эта должность нужна была, чтобы избавиться от внешней угрозы, и вот у нас на границах мир. Мои задачи по обороне города выполнены, а решить раздоры внутри государства вы мне не даете. Так лучше я буду присутствовать при неизбежном теперь мятеже как простой человек!

С этими словами он сложил с себя полномочия диктатора и покинул курию. Когда он шел домой, плебеи провожали его похвалами. Ведь хоть диктатор и не смог их защитить, он остался честен и изо всех сил старался это сделать.

После этого бывшие в армии плебеи по совету некоего Сициния в полном порядке ушли из Рима и разбили укрепленный лагерь на Священной горе. Раньше на этом месте авгуры и гаруспики проводили свои обряды и гадания, а теперь выросли ряды палаток, в которых тысячи воинов могли укрыться от непогоды и переночевать. Тут они провели несколько дней, никого не трогая и не предпринимая никаких действий.

Рим же застыл в напряженном ожидании. Оставшиеся в городе плебеи опасались патрициев, патриции опасались плебеев и незнали что лучше: оставить чернь в городе или позволить уйти. Кроме того, никто не знал, чего ждать от стоявшего на Священной горе войска. Если бы эти плебеи просто ушли из римских земель, это было бы плохо, но терпимо. А если эта армия присоединится к кому-то из врагов? Тогда город окажется в смертельной беде. В результате патриции пришли к пониманию необходимости плебеев для выживания города. Было решено начать переговоры и послать на Священную гору представителя, способного примирить плебеев и сенат.

Выбор пал на Менения Агриппу, человека богатого, а значит понимающего опасения городской элиты, но при этом плебея по происхождению.

Прибыв на Священную гору, он начал свою миссию с рассказа такой истории:

– Когда-то разные органы человеческого тела держали совет и решили, что жизнь несправедлива. Все они трудятся, а пища достается только желудку, который ничего не делает и лишь наслаждается всякими благами. Поэтому органы решили наказать желудок и договорились, что руки не будут подносить пищу ко рту, а зубы не станут больше жевать. Так и сделали. Только вот желая усмирить желудок голодом, все остальные части тела сами пострадали: похудели и ослабли. Так выяснилось, что и желудок нужен организму, хотя его работа и не видна со стороны. Ведь он не только поглощает принесенную пищу, но переработав ее, возвращает пищу другим частям тела, распределяя ее так, чтобы все тело могло работать.

Затем Агриппа предложил сравнить государство с телом человека и дал понять, что каждое сословие выполняет свою функцию, а отделившаяся отдельная часть общества нежизнеспособна.

– Так что и плебеи, и патриции нуждаются друг в друге, – подвел он итог, – а значит, нам следует договориться, как жить дальше.

Посоветовавшись, плебеи согласились на переговоры, которые шли напряженно, но завершились компромиссом.

После изгнания царя Римом правили избираемые чиновники, которых называли магистратами. Самыми главными из них были консулы, потом шли преторы, цензоры, военные трибуны, эдилы и квесторы. Все они избирались только из числа патрициев. Теперь в число магистратов вводилась новая должность – народный трибун, которым мог стать только плебей.

Народные трибуны имели право отменять решения любых чиновников, включая консулов, созывать собрания плебса, могли брать под свою защиту притесняемых властью плебеев, но их власть распространялась только на сам город и его ближайшие окрестности. Чтобы в любой момент быть готовым исполнить свою функцию, трибуны должны были всегда находиться в Риме, а двери их домов оставались открытыми круглосуточно. Так как действия трибунов неизбежно вызвали бы неудовольствие аристократов, то они пользовались правом неприкосновенности. Любой, кто поднял бы руку на трибуна или попытался препятствовать их деятельности, подлежал смерти. Все плебеи дали за себя и за своих потомков священную клятву защищать трибунов, и поэтому убийство тех, кто посягал на власть или жизнь трибуна, считалось не преступлением, а угодным богам делом.

Первоначально избиралось два трибуна, потом их число увеличилось до пяти. Они, как и консулы, избирались сроком на год, но в отличие от остальных магистратов, трибуны лично не участвовали в делах, связанных с управлением городом, и все их внимание было сосредоточено на вопросах законодательства и наблюдением за деятельностью чиновников. Это позволяло им не только защищать интересы плебеев, но и эффективно бороться со всякими злоупотреблениями со стороны власти.