Алексей Молдаванин - Прапорщик с острова Березка

Когда столовый уксус брызгами покинул рот полковника Кати Нери, Корнелий уже карабкался в теле бурого медведя на печку, заявив напоследок:

– Когда же ты поумнеешь?

Забросив леску в воду, Корнелий посмотрел в сторону противоположного берега и увидел, как от водопоя порскнули олени. Из леса выбежали два медвежонка и тут же полезли в озеро, чтобы погонять лягушек. Но, услышав плеск воды, из леса тут же выскочила курносая медведица и недовольно заревела.

Как мать, медведицу можно было понять, но озеро было единственным водоёмом в Масляном пузыре. Поэтому от озера побежали даже волки. Если кому и было плевать на взбалмошную мамашу, так это прячущимся в камышах кабанам. И пусть кабан был ещё осторожней медведя, но за своих полосатых поросят мог порвать даже Амурского тигра.

За последний год кабанья стая увеличилась втрое. Виноваты в этом были страстные охотники полковники Добровольцевы. Одно дело бегать за кабанами по лесу в районе Нахаловки, а другое дело – изображать из себя рыбаков в Масляном пузыре. Поэтому живущие в Масляном пузыре кабаны оказались невостребованными. Мало того, страстные медвежатники полковники Добровольцевы превратили в попрошаек не только Алтайских шишкоедов, но и курносую сибирячку Машку.

Начальник тыла Армии Славянок до того закормил Машку мёдом, что она начала за ним бегать собачонкой и даже позволила тискать двух лохматых медвежат. Корнелий попытался отвадить медведей шататься вокруг складов, разбив два десятка муравейников в лесу. Машка сразу наложила на эти муравейники лапу, но таскаться к Портальной площадке не перестала.

Три тонны овса, рассыпанного по кормушкам, сожрали кабаны, попутно разрушив кормушки. Благо, что лемминги, пронюхав про рассыпанный кабанами овёс, притащили за собой волков. После того как про овёс узнала Машка, на другой край Масляного пузыря рванули даже храбрые кабаны.

Отцепив мелкую рыбешку, висящую на крючке, Корнелий бросил её отирающемуся поблизости шишкоеду и вновь забросил леску в воду. Посмотрев в сторону противоположного берега, Корнелий вспомнил, как искал по каталогам медведя, который мог бы заставить вздрагивать во сне нахальных Доберманш.

Но Пещерный медведь из прошлого был слишком дорогим. Поэтому пришлось выбирать из тех, что водились в Туристических мирах. А там водились Американские гризли, Камчатские рыбоеды и Белые медведи. И эти медведи были самыми крупными, из имеющихся на земле медведей.

Но Корнелию не понравились эти медведи. Они были заточены на рыбное меню, поэтому морды у них были собачьи. А Сибирский бурый медведь, хоть и был мельче, но своё рыло чаще всего совал в муравейник, чем в реку.

Поэтому выбор пал на курносого сибиряка. Хотя прицел был взять на трёх сибиряков, один из которых сам был курносым. Но если полковнику Добровольцеву нравилось возиться с медвежатами, то Корнелию это затворничество уже стало поперёк горла. А после того как полковник Кати Нери сдалась и месяц отходила в розовом камуфляже, украшенном стразами, она опять ушла в декретный отпуск, пообещав вернуться на остров Берёзка лишь после того, как ехидного прапора сожрут его шишкоеды.

Даже тот сундук с золотыми слитками, который прислал Князь Алексей Дунаев, не принесли Корнелию удовольствия, как это бы было четыре года назад. Хотя дружба с Князем Алексеем дорогого стоила. Страстный семьянин Князь Алексей обожал сам воспитывать своих детей. Но его законная супруга Императрица Марина своих детей воспитывала сама. Поэтому Князь Алексей предпочитал заводить детей на стороне. А Катька Аэропорт была фавориткой Князя Алексея. Тут была и родня в лице Князей Нери, и полное безразличие к будущему своих детей.

Корнелий, глядя на эту наседку, которая зачастую высиживала утиные яйца, мечтал не о такой жизни. Причём на эту колею его усиленно толкали. И толкали Армейские мародеры, за спинами которых стоял Император Карфагоса. Но его, как отца, можно было понять. Дракон, который торопился жить, как правило долго не жил.

Причём чем ярче горел дракон, тем хуже он становился, достигнув статуса Старшего бога. Примером этому служил Император Полуя, который когда-то открывал пинком двери в кабинет Товарища Сталина. А нынешний Карманный Вор бегал от собственных жён или предавался меланхолии в Разливе.

Другое дело такие драконы как Императоры Карпатоса, Карфагоса и Альбиона, которые хоть и достигли статуса Старших богов, но за Грань Миров не торопились убегать, а посвящали своё время подданным и семьям.

Кумирами юного Принца Корнелия как раз и были ярко горящие драконы. Хотя такие кумиры нравились всем молодым драконам. Но подавляющее большинство молодых драконов выбирали тихую жизнь обывателя, а сгорали лишь единицы. И не просто сгорали, а сгорали, проложив другим драконам путь в другие миры.

Корнелий сам себе противоречил, поскольку хотел завоевать новый мир, но не хотел превращаться в скучного меланхолика. Хотя одному дракону удалось не только завоевать два мира, но и привязать к ним два Туристических мира. Но Император Карфагоса достиг статуса Рубинового дракона, а подобные драконы рождались лишь раз в тысячу лет.

Однако даже Рубиновый дракон сам себе не принадлежал. И это сказалось на том, что он мало того, что списал своих детей, так ещё и тянул с Игрой Богов для молодых драконов.

Смотав леску, Корнелий вернулся на Вещевой склад и полез на холодную печь. Получивший неплохое образование, и даже достигнув научной степени в Институте Шундиков, Император Карфагоса ударился в писательство. Вот так на свет появилось несколько трактатов и наставлений для молодых драконов, как правильно должен гореть дракон.

И первым, кому пришлось читать этот бред Звездочёта, был его сын Принц Корнелий. Поэтому Корнелий знал, что то, что его сейчас терзало, сидело в золотой клетке и требовало выпустить его наружу. И, по опыту других драконов, тут даже не спасала женитьба. У того же Императора Карпатоса, перед прыжком в Дикий мир, было полтора десятка жён и звание Верховного Князя нации волдырей.

Таких мотов и романтиков как Шторм Дунаев и Эрик Самарин было больше, чем откровенных падальщиков. Хотя падальщики какими были такими и остались, а бывшие романтики превратились в скучных снобов и меланхоликов.

Главное, что понял Корнелий, это то, что не в каждом драконе полыхает огонь, доставшийся ему от предков. У тех же Князей Нери и Наталь было полно членов семьи с кровью драконов, но все они быстро перегорали и становились простыми обывателями. Хотя была вероятность того, что подобные Имперские старухи как Княгиня Кати Нери старшая, знали как гасить огонь в душе дракона строгим воспитанием.