Аксана Шогенова - Капканы и империи

У нас нет другого выхода, кроме как оставить разрешение нашего вопроса на волю великих государств. Вы – одно из них, и мы открыто говорим Вам о наших целях. Поступите же с нами справедливо, не уничтожайте наших жилищ и нас. Не проливайте нашей крови безосновательно. На любое великое государство беспричинное уничтожение человеческих жизней ложится пятном; захват беспомощных детей и женщин в ходе бесчестной войны, которую вы ведёте против нас уже долгое время, противоречит всему, что считается правильным и справедливым. Вы обманываете мир, заверяя его, что мы дикари, и под этим предлогом ведёте войну против нас; мы же – человеческие существа, такие же, как и вы. Заклинаем вас не проливать нашей крови, ибо нет у нас другого выхода, как защищать свою страну до последнего».

Указанное письмо было доведено не только до губернатора в Тифлисе, но и до самого Императора, когда он прибыл туда. Справедливости мы так и не увидели, а русский меч остался обнажённым против нас. Более того, их тирания не остановилась на захвате нашего скота, сожжении наших жилищ и мечетей и других неслыханных зверствах; с тем, чтобы предать нас голодной смерти в наших горных убежищах, они уничтожили на равнинах весь урожай на корню, захватили наши земли. Они обращались с нами в невыносимой, варварской манере. Нам, доведённым до отчаяния, оставалось лишь дать последний решительный бой нашим врагам, со всеми силами, что у нас оставались, и восемь месяцев назад война возобновилась с новой энергией, что привело к ужасающим жертвам в двадцать пять тысяч человек с обеих сторон и уничтожением имущества. Мы с одной стороны отбиваем атаки врага, а с другой пытаемся улучшить управление нашей страной. Россия же грубой силой пытается нас покорить; в нейтральных водах Чёрного моря она перехватывает при каждой возможности любое судно, на котором находятся наши сограждане, так, чтобы у нас не оставалось убежища на суше, чтобы у нас не было возможности передвижения по воде. И всё же, мы предпочтём умереть, чем склонить голову под ярмо России.

Если нас вынудят эмигрировать, покинуть наши дома, веками защищаемые нашими праотцами, проливавшими за них свою кровь, наша нищета окажется огромным препятствием; поистине, как можем мы увезти наших собственных жён и детей, и вдов, и сирот, и других беспомощных родственников тех, кто убит в этой войне? Такое предприятие уничтожит беженцев, и навсегда сотрёт наше имя – черкесы – с лица земли.

Перед лицом таковых непреодолимых трудностей мы единогласно решили передать разрешение нашего дела на волю великих государств, будучи внутренне убеждены, что они однозначно осудят поведение нашего врага и заклеймят его соответствующе. Наши взоры обращены, в первую очередь, в сторону Вашего Милосерднейшего Величества, а также в сторону народа Вашей страны, чья любовь к свободе, справедливости и сочувствие к угнетённым известны даже на нашей несчастной Родине. Соответственно, мы ищем Вашей защиты, убеждённые, что Вы поддержите нас в наших испытаниях. Для достижения столь желанного нами результата мы прибыли сюда от имени черкесских и абазинских обществ, с тем чтобы смиренно представить наше дело перед Вашим могущественным престолом, чтобы рассказать Вам о нашем печальном положении и призвать вмешаться для предотвращения полного уничтожения государства с более чем миллионом жителей, составляющим плоть от плоти остального мира.

Это и есть то дело, которое мы хотели представить Вашему Милосерднейшему Величеству от имени черкесского и абазинского народов, ибо у них нет сомнения, что Ваша мощная поддержка поможет им достичь желаемого результата, а именно защитить их имя, дома, честь, править своей страной мирно и законно».

Это было древнее письмо делегации из Черкесии, обращённое к английской королеве (я нашёл в интернете). Мысленно я поблагодарил своих братьев, кто в архивах отыскал и выложил это письмо. Именно это обращение и поиск ответов на множество вопросов, которые не давали мне покоя, современные реалии в мире, складывающиеся сегодня, помогли мне выявить ответ. А ответ был таков, что я даже осмелился озвучить его Кургоко Атажукину:

– Князь, я много лет искал ответ на мучивший меня вопрос: как могло случиться так, что два соседа, между которыми ещё со времён царя Ивана IV был заключён военно-политический союз, которые сотни лет дружили и не враждовали, в трудную минуту приходили на помощь друг к другу и даже породнились, в одночасье стали врагами, а русский народ даже стал убивать и истреблять черкесский. А дело в том, что именно английское королевство, именно правители этой страны стали теми «шайтанами-искусителями», шептунами черкесского народа, убеждающими их в необходимости ожесточённейшего сопротивления.

– Подожди. Ты хочешь сказать, что наши земляки поехали с просьбой о защите к тем, кто тайком затевает войну против нас?

– Да. И со стороны это выглядит так, будто наседка пошла просить лису не трогать её цыплят. Лиса говорит, что не тронет, а сама зубы точит.

Кургоко слегка побледнел, не веря моим словам.

Я продолжил:

– Нас будут настраивать против русских. А эти же шайтаны – англичане через своих дипломатов будут говорить русскому царю и его приближённым, что черкесы – не народ, а сплошные разбойники, которые только и живут тем, что нападают на приграничные районы России и грабят её жителей.

Возмущённый Кургоко ударил кулаком по столу так, что казалось, что стол сейчас рассыплется.

– Да как такое возможно! Мы веками живём честным трудом! Каждый из нас – пахарь, кузнец, животновод, пастух, лекарь! У нас дармоедов нет! Мы приучаем сыновей с детства держаться в седле, овладевать воинским искусством! Это наглая ложь! Это бесчестно!

«Да, – подумал я, – это бесчестно. В Черкесии того времени живёт пять миллионов человек. И все пять миллионов одним росчерком пера отнесли к разбойникам. Нынешнее население Санкт-Петербурга составляет по официальным данным пять миллионов человек. Вот если бы эти миллионы занимались разбоем, то куда они побежали? Предположим, что в Финляндию и что-то да награбили. Съели и забыли. А питаться-то нужно каждый день, даже три раза в день! И куда бежать грабить каждый день, чтобы прокормиться? Раз ты всех соседей у границы ограбил, им самим питаться нечем, сам ты ничем не занимаешься, так недолго и тебе, и соседям на тот свет от голода отправиться. Зерно за один день не вырастить, плоды на дереве за ночь не созреют, корова за день не отелится. Мне было стыдно за историков и обидно за мой народ, представленный как «привыкших жить грабежом и разбоем».

В Сочи во время экскурсий на вопросы туристов о том, кто на этих землях жил раньше, экскурсовод отвечает нелепо: «туземный народ». Не в пример просвещенным народам Европы, где мылись два раза в жизни – когда крестили и обмывали – этот «туземный народ» пять раз в день делал омовение, содержал себя в нормах тщательной гигиены, чтобы предстать перед Всевышним. У этого «туземного народа» отродясь не было домов терпимости, трактиров и прочих паразитирующих атрибутов «просвещённых» этносов. Не было нищих и попрошаек, тюрем и каторги. Статные черкесы и изящные черкешенки не прятали свои изъяны густым слоем пудры или искусственными париками. Не было необходимости отводить зловоние немытого тела ароматами духов. Этот «туземный народ» не строил козни и не расставлял капканы для уничтожения соседей, а жил честным трудом и с достоинством. Фильм «Отверженные» режиссера Тома Шеклэнда больше часа смотреть невозможно: столько в «просвещённой» Европе творится зла!»