Аксана Шогенова - Капканы и империи

Романовы – Михаил Николаевич (сын Николая I), Николай II, цесаревич Алексей, брат Николая II Михаил Александрович носили черкеску.

Завершая интервью, руководитель музея снова процитировал двоюродного брата князя Таврического из далёкого 1784 года: «…до ста разных народов во всём подражают не токмо во нравах, но во образе жизни и во образе одежды, кабардинцам».

Да, на фоне Феликса Накова, который столько знал, умел и владел шашкой, я был худшим из кабардинцев. Не знаю, как я смотрелся в глазах Кургоко Атажукина, но мне было стыдно.

После просмотра видео я сказал:

– По окончании Русско-Кавказской войны черкесам запретят носить огнестрельное оружие и черкесские шашки, но не будет запрета носить кинжал, черкесскую «къамэ». Черкесский кинжал будут носить как элемент национального костюма до середины XX столетия, а потом он станет украшать стены домов, – про то, что кинжал станет сувенирной вещицей, я умолчал.

– Ничего, сынок, ещё научишься, было бы желание, – утешил меня князь.

– Я хотел рассказать о парне, который стоял с Феликсом Наковым. Его зовут Виталий Штыбин, он русский, но знает историю моего народа лучше, чем 95% адыгов.

Я не знал, как объяснить Кургоко Атажукину, что у Виталия Штыбина канал на YouTube «Этнографика». Сказал, что он исследователь и пропагандист истории и культуры адыгского народа. Он приглашает специалистов, этнографов, историков, выступает с докладами об истории адыгского народа даже за рубежом, с огромным интересом изучает историю народов Кавказа, но внимательнее относится к адыгской. Благодаря ему мы многое узнали о нашем прошлом.

– Как так? Разве такое возможно? Это я не к тому, что плохо, что русский парень знает историю адыгов. Это удивительно и приятно, но я расстроен тем, что адыги плохо знают свою историю… Что за день сегодня выдался?!

После небольшой паузы Атажукин спросил:

– Я посмотрел всё с большим интересом, но всё же не понимаю, как так могло получиться, что мы проиграли эту войну!

– Чтобы ответить, позвольте мне показать видео.

Несколько видео, где казаки в черкесках упражняются с шашками, я снова показал князю.

По лицу было понятно, что Кургоко заинтригован и пребывает в некотором недоумении.

– Вроде черкеска и не черкеска, немного иначе сшита; под гармонь, но не наша, не кабардинская музыка… Не пойму, в чём дело? – спросил он.

– Чтобы победить черкесов, наши противники переняли наш накопленный веками боевой опыт. Русская армия и казачьи войска позаимствуют всё – от вооружения – до формы одежды и приёмов боя. Ведь война шла не один год, а более 100. И не только у черкесов будут шашки, кинжалы, сёдла, кабардинские скакуны, черкеска, бурка, папаха, газыри. Казаки начнут готовить своих детей, как черкесы готовили своих мальчиков с детства к воинской службе. Они научатся и другому черкесскому приёму «шукIапсэ» – это когда воин спрыгивает со своего седла на землю, молнией бросает кинжал в грудь лошади врага, запрыгивает на своё седло, становится во весь рост, ударяет противника, и это всё происходит тогда, когда лошадь скачет галопом на большой скорости. Эту тактику опишет воевавший на Кавказе поэт М.Ю. Лермонтов в своем произведении «Измаил-бей»:

«Но отдохнуть черкесы не дают;

То скроются, то снова нападут.

Они, как тень, как дымное виденье,

И далеко и близко в то ж мгновенье.

..................................................................................................................

Горят аулы; нет у них защиты,

Врагом сыны отечества разбиты,

И зарево, как вечный метеор,

Играя в облаках, пугает взор.

Как хищный зверь, в смиренную обитель

Врывается штыками победитель;

Он убивает старцев и детей,

Невинных дев и юных матерей

Ласкает он кровавою рукою…

– Если хотите, могу рассказать, кому посвящена поэма «Измаил-бей».

– Хочу, сынок, хочу, – ответил он.

– Эту поэму русский поэт Михаил Лермонтов посвятил Вашему правнуку – Измаил-бею Атажукину (ХьэтIохъущокъуэ Исмел). У Вашего сына Магомета родится сын Темрюк. Измаилбей Темрюко Аджи Гиреев – будущий внук Вашего сына Магомета. Если хотите, могу показать Вам короткий фильм, посвященный ему?

Он был озадачен и встревожен. Мало кто хочет знать будущее, если это будущее ничего хорошего не сулит.

– У меня волосы дыбом. Надеюсь, что мой потомок не посрамил меня.

– Можете быть в этом уверены: он приложил массу усилий, чтобы защитить кабардинский народ.

– Покажи, – коротко ответил Кургоко.

Видео в пять минут, выпущенное в 2016 году ВКТРК КБР, начиналось титрами: «Литературная Кабардино-Балкария. Антология. Просветители». Из уст ведущего он услышал слова незнакомого ему потомка из будущего о его судьбе, служении большой и малой Родине, а закадровый женский голос поведал о судьбе, карьере и таинственной смерти его правнука.

Кургоко узнал, что его правнук Измаил-бей в подростковом возрасте был отравлен в Санкт-Петербург, где получил не только блестящее военное образование, но к кабардинскому и русскому добавил иностранные языки: французский, турецкий, арабский, татарский. Его правнук вошёл в историю не только как один из образованнейших сынов Кабарды, но и Российской империи. Как и потомки князя Идара, вошедшие в историю как князья Черкасские, правнук Кургоко Атажукина сражался за интересы России в Русско-турецкой войне 1787 – 1791 годов. Измаил-бея представят князю Г.А. Потемкину-Таврическому, позже он станет участником штурма турецкой крепости Очаков и за боевые заслуги из секунд-майора его переведут в премьер-майоры. Далее представят императрице Екатерине II, которая одарит его медалью с бриллиантом. Вместе с А.В. Суворовым он станет участником боёв при взятии крепости Измаил, за что будет награждён орденом Св. Георгия IV степени.

В 1794 г. он будет отправлен на малую родину – в Кабарду с поручением по управлению горцами.

И услышал Кургоко слова своего будущего потомка (через закадровый женский голос) о любви к родине, о стремлении и всего себя, и все свои силы отдать на благо родного кабардинского народа: «Пройдём мимо всего, что до меня лично касающееся, ибо моё блаженство нахожу только в пользе и спокойствии моего любезного отечества, для выгоды которого я вырвался из круга своего семейства, оставил выгоды от преимущества моей знаменитой между соотечественниками природы, оставил свободу в тогдашней молодости, обещавшей мне все приятности в жизни, оставил, говорю, всё то, дабы видеть и познать народы, где просвещение и наука очистили от буйства человека и произвели законы, полезные и выгодные для всех и каждого. Я желал для благополучия моих соотечественников уподобить себя пчеле, дабы из всего извлечь полезное и перенести оное в любезное моё отечество. Так, почтенные владельцы, узденья и народы, я, претерпя для вас все неудовольствия по разлуке с вами, со мною случившейся, почитал себя счастливым, надеясь окончить жизнь свою посреди вас и служить обществу полезными моими опытами». Он выказывает беспокойство по поводу того, в каком состоянии застал свой народ: «Так я возвратился, и нахожусь здесь посреди вас. Но что я нашёл, о боже! И ты во главе своём попустил мне увидеть моё любезное отечество на краю гибели! Куда девалась слава кабардинского народа? Почтенные владельцы, где ваши преимущества и знатность породы? Узденья, где справедливая ревность и усердие к вашим владельцам и попечение о славе народа, которыми предки ваши похвально отличались? Мы видим всё и боимся потерять даже и нашу свободу. А таковому несчастию, я смею сказать, мы сами причиной, потому что между нами, даже единокровными, нет никакого союза. А оттого и во всём народе нет единодушия».