Аксана Шогенова - Капканы и империи

Кургоко Атажукин смотрит то на видео, то на меня, но не спрашивает. Он сдержан, хотя пребывает в недоумении.

Из видео он узнаёт, что его правнук старается донести до русского царя губительность карательных операций относительно кабардинского свободолюбивого народа и одновременно пытается донести до кабардинцев, что нет иного выхода, как присоединение к Российской империи.

Закадровый женский голос читает строки письма, обращённого к генералам царской армии: «Черкесы, как и все народы, у коих законы основаны на обычаях и преданиях из рода в род переходящих, отменно привязаны к своим корням постановлениями. Они с трудом потерпят какую-либо в них перемену. Да и вероятно, что местоположение ими занимаемое, коим охраняется их вольность, немало действует на дух их независимость знаменующей. Усмирить силой дух горских жителей никогда возможности не будет. Примеры многих горских народов, кои силой нигде покорены не были, довольных тому руководством служить не могут».

В Кабарде царская власть отнимает исконные кабардинские земли, особенно в районе Пятигорья, раздаёт её новым собственникам, вызывает массу недовольства коренного населения. Кроме того пытаются навязать понятную царской власти систему судопроизводства, чему сопротивляются черкесы, испокон веков живущие по своим обычаям, традициям, хабзэ.

Видя множество нарушений прав и свобод своих земляков, Измаил-бей готовит первый проект мирного решения проблемы на Северном Кавказе, но этот проект не находит поддержки у царской власти, так как содержит призыв: соблюдать древние права жителей Кавказа, вернуть кабардинцам отнятые земли. Царская знать сочла это за дерзость. В ответ Измаил-бей присоединяется к вспыхнувшему восстанию против российской экспансии, пытается противодействовать царским властям в их жестоких карательных экспедициях по покорению горцев. На него управление Кавказского края пишет жалобы, доносы, и его выдворяют из Кабарды в Екатеринославль (Днепропетровск, Днепр). Из этой ссылки он смог вернуться в Кабарду только через 10 лет.

В ролике упомянули многочисленные труды 31Измаил-бея Атажукина, которые были направлены на мирное урегулирование отношений между царской Россией и его Кабардой. Все они нацелены на проведение судебной реформы, чтобы она устраивала обе стороны – российскую фемиду и кабардинский народ; пресечение действия князей и дворян, имеющих протурецкую направленность влияния на народ; создание некоего рода черкесской автономии в составе Российской империи, но с ограничением вмешательства царской администрации и чиновников в кабардинские дела. И он был прав… Ведь в составе Российской империи находилось княжество Финляндское, у которой были свои законодательные, судебные и исполнительные органы власти.

Смотрел видео с Кургоко, а на ум приходили слова «Свой среди чужих, чужой среди своих». Так и умер Измаил-бей в 1812 году, не найдя мирного способа решения проблемы, а М.Ю. Лермонтов в своей поэме «Измаил-бей», по слухам того времени, возложил вину на двоюродного брата Асланбека (Росланбека) Мисостова, но об этом в видео не было упомянуто.

Видео закончилось, и воцарилась тишина.

Выдержав паузу, осмыслив всё услышанное и молчаливо перестрадав, князь вдруг спросил:

– Что он подразумевал под словами: «Мы сами причинной потому, что между нами, даже единокровными, нет никакого союза, а оттого и во всём народе нет единодушия»?

Вот я и угодил в ловушку! Совершенно не желал я говорить о том, что его сын будет плохим князем, а идея за исход черкесского народа принадлежит одному из его правнуков Адиль-Гирею. Что именно его правнуки были во главе противостояния князей, по-разному видевших будущее черкесского народа…

– Я жду ответа. За сегодняшний день я немало настрадался. Хуже того, что мне уже довелось услышать и узнать, вряд ли ты мне поведаешь. Не молчи теперь!

– Уважаемый Кургоко, – я запнулся, подбирая слова. – Вам придётся узнать о жизни и деятельности другого Вашего правнука – Адиль-Гирея, который был в центре противостояния царской экспансии.

Он закрыл руками лицо и молчал.

– Не знаю, переживу ли я сегодняшний день, но раз уж Всевышний тебя направил, раз тебе есть что сказать, раз есть возможность предотвратить губительное будущее, то я готов слушать и смотреть всё, что ты способен поведать, – молвил он.

– О его жизни, роли в судьбе народа могу показать другое видео, – обратился к нему и переложил эту участь на плечи этнографа Виталия Штыбина и его «Заметки о Черкесии. Братья Атажукины».

В самом начале Кургоко узнал о том, что его родной сын Магомет (Бамат) Кургокин Атажукин будет крайне плохим наследником, который посвятит свою жизнь не служению братьям-адыгам, а утверждению своей власти в роли верховного правителя Кабарды, лавировавшим между русским царём и османским султаном, приглашая русские войска для подавления власти неугодных ему кабардинских князей. Когда же он получал отказ от русского царя в помощи, не гнушался переходить к угрозам, мол, перейдёт в подданство к крымскому хану. Вся его жизнь свелась к интригам в борьбе за власть, где он то объединялся с другими кабардинскими князями, то разрывал с ними союзы, пребывал в бесконечных поисках военной помощи со стороны. Он жаждал самоутверждения!

Кургоко закрыл уши, чтобы не слышать этого и опустил голову. Далее князь узнал более подробную информацию о правнуках Измаил-бее, Адиль-Гирее и их друге Атажуко Хамурзине. В ответ на навязывание Санкт-Петербургом прямой власти и реформы судебной системы, в 1794 году троица, в том числе двоюродный брат Асланбек (Росланбек) Мисостов, возглавила восстание. Все братья были офицерами русской армии (премьер-майорами). Их сослали в Екатеринодар, но в отличие от старшего брата, Адиль-Гирей сбежал через 3 года. Через 10 лет прошение Измаил-бея с просьбой отпустить в Кабарду на имя Александра I было удовлетворено, но сначала от него потребовали отправки в Петербург. Будучи в Петербурге, Измаил-бей предложил Министерству внутренних дел Российской империи вариант мирного присоединения Кабарды через назначение себя на должность Верховного правителя, Наместника Кабарды, заверив, что постарается быть добрым и справедливым правителем, борцом за права народа. Измаил-бей настаивал, что мирным путём далее можно будет присоединить и другие народы черкесов, которые самостоятельно и добровольно захотят войти в состав России, видя добрососедский характер взаимоотношений Кабарды и Российской империи. Эти предложения Министерство внутренних дел Российской империи перенаправило на Кавказ главнокомандующему Цицианову. Ответа не получил и, отправившись на Кавказ, поселился в Георгиевске и начал общественно-политическую деятельность, выступая перед горцами в Баксане, Чегеме, других населённых пунктах, пытаясь донести до них, что единственный выход из тяжёлого положения – присоединение к России. Именно в союзе с Россией, где есть «наука и просвещение, богатство, сила и могущество», он предлагает своим кабардинцам искать возможность спасти народ, а не в магометанских странах – Турции и Персии, которые слабы, раздробленны, необразованны и сами пребывают в состоянии постоянных междоусобных войн. Одновременно ведёт борьбу с карателями – генералами русской армии: Цициановым, Дельпоццо, Булгаковым, Глазенапом и губернатором Катвелием (жалуется на них царю). В ответ царские генералы жалуются на Измаил-бея, из-за чего его арестовывают часто.