Сергей Васильев - Император из стали: Сталь императора

В Потсдаме все сразу пошло не по плану. Оказалось, что Августой зовут не только бабушку и супругу действующего кайзера. Кроме них среди местной аристократии присутствовало не менее пяти высокородных Август, каждая из которых занималась благотворительностью и у каждой было не по одной душеспасительной конторе. Адрес, предоставленный группе, привел как раз в одну из таких богаделен, не имеющей никакого отношения к бабушке Вильгельма II.

– Ну что, господа? – озадаченно потирая переносицу, спросил Герарди спутников, когда они уселись в ближайшем кнайпе и обзавелись кувшином свежего местного пива. – Как будем выполнять поручение? Попросим справку в резиденции кайзера?

– Эх, молодежь! – вздохнул Кошко. – Для того чтобы получить информацию о нужном адресе, требуется определить самое информированное лицо в городе. А таковыми во все времена были извозчики. Вы сидите, а я пойду, так и быть, покажу вам, как надо работать…

Не прошло и получаса, как вся честная компания катила в закрытом тарантасе по тихим зимним улицам в поисках «кузины», оставившей название конторы, где ее можно найти, но не приложившей точного адреса. Извозчик со звучным именем Дитрих, обрадованный арендой своего транспортного средства на весь день с обязательством кормить и поить его и лошадь, пообещав провезти по всем благотворительным заведениям, мурлыкал что-то под нос, управляя одной левой, а правой ощупывая бонус – плоскую жестяную бутылку шнапса, презентованную запасливым Кошко, ибо холодно. После посещения четвертого адреса бутылка закончилась… Вместе с ней закончился и кучер.

Вышедших из очередной конторы путешественников встретил осиротевший облучок и Дитрих, удобно устроившийся в тарантасе и прочно перешедший в категорию багажа.

– Сегодня нам определенно не везет с транспортом, – тяжело облокотился на крыло повозки Гучков.

– Надо хотя бы узнать следующий адрес, – с отвращением глядя на безмятежное лицо ямщика, скривился Герарди.

– Он лопотал что-то вроде Александр, – предположил Кошко, – может, Александрплатц?

– Кажется, я знаю, что он имел в виду, – кивнул Гучков. – Ну-ка, господа, помогите оседлать место кучера, дальше я повезу. Думаю, нам нужна Александровка…

– Александровка? – удивился Герарди.

– Да, поручик, русская колония в Потсдаме аккурат рядом с Сан-Суси, построена Фридрихом в память о своем друге императоре Александре Первом. До нее мы доедем, но если ничего не найдем, придется возвращаться несолоно хлебавши.

– Ну конечно же, русская колония! – хлопнул себя по лбу Герарди. – Если хочешь спрятать деревья, делай это в лесу. Поехали!

Русская колония была создана по желанию Фридриха III в память об умершем друге – царе Александре I. Она состояла из дома смотрителя и двенадцати маленьких усадеб, расположенных в форме Андреевского флага, а также капеллы на прилежащем холме с примыкающим флигелем церковного старосты, высокопарно называемым Королевской Усадьбой, потому что в нем любил гостевать сам кайзер и баловаться русским иван-чаем, заготовленным для него по специальному рецепту. Изначально чисто русская, к началу XX века колония сильно онемечилась, но пока еще сохраняла славянский экстерьер, поэтому путешественникам показалось, будто они из Германии разом перенеслись куда-то в Подмосковье.

Утомленная лошадка понуро брела мимо кукольных домиков с резными наличниками, а разведчики напряженно вглядывались в окна, пытаясь угадать, за каким из них находится искомая контора. Отличие жилого помещения от служебного во все времена легко обнаруживается по утвари, находящейся во дворе, и наличию-отсутствию гирлянд постиранного белья в самых неожиданных местах.

– Кажется, приехали, – подал голос с места кучера Гучков.

– Точно приехали, – подтвердил Кошко, озираясь по сторонам. – Ну что, командир, разрешите приступить?

Герарди коротко кивнул, не переставая осматривать окрестности. Дом стоял очень удачно, в самом конце аллеи, поэтому отсюда были видны все передвижения в колонии.

– Закрыто и никого, – доложил Щетинин, подергав дверную ручку и постучав набалдашником трости по косяку. – Наверно, сегодня просто не наш день.

Кошко подошел поближе к Герарди и тихо произнес:

– Я, конечно, не специалист, но кое-чему научился у своих подопечных из мира лихих людей. Замок плевый. Могу попробовать…

– А, была не была, Аркадий Францевич, валяйте, – махнул рукой Герарди, – больно не хочется с пустыми руками возвращаться, а тут хоть какая-то надежда.

– Позвольте, господа, – возмутился Щетинин, – но это же незаконно! Скандал!

– А мы никому не скажем, – улыбнулся, свесившись с облучка, Гучков.

– Но замок? – не успокаивался корнет.

– Да не было там никакого замка, – улыбнулся Кошко, уже покручивая дужку в своих лапищах. – Так, только видимость. Одним словом – милости прошу, господа…

– Князь, – обратился Герарди к корнету уже официальным тоном, – щадя вашу щепетильность, предлагаю прогуляться до дома смотрителя, рассказать ему нашу легенду об искомой кузине, попросить помощи… ну и вообще – занять разговором, чтобы он какое-то время сюда не совался.

Контора находилась в приличном и совсем не заброшенном состоянии.

– Не далее как вчера здесь тщательно убирали, – констатировал Кошко, проведя пальцем по крышке бюро.

– И не только пыль, – продолжил Герарди, вороша клюкой в печи, – последний раз топили явно бумагой – пачка даже в золу не рассыпалась…

– При этом хозяева не торопились, все аккуратно сложено. Никаких следов спешки, – заключил Кошко.

– Александр Иванович, – обратился Герарди к Гучко, – посидите, пожалуйста, тут, поизображайте местного клерка, заодно поизучайте содержимое ящиков, а мы с Аркадием Францевичем прогуляемся по остальным помещениям.

Из-под массивного конторского стола, куда Гучков залез в поисках какой-либо случайно оброненной или забытой бумажки, его вытащил настойчивый стук в дверь. На пороге стоял моложавый франт, одетый по последней парижской моде, явно не клерк и не коммивояжер, которого можно было бы представить служащим в этой скромной конторе. Редкая пока еще бородка клинышком плохо сочеталась с гусарскими, закрученными вверх усами, а учтивое выражение лица – с холодными серыми глазами, глядящими поверх собеседника.

– Простите за вторжение, – на прекрасном немецком, с легким акцентом произнес незнакомец, насмешливо оглядев помятого и замызганного Гучкова, – я без предварительного доклада ввиду срочного дела. Когда бы я мог увидеть господина Вюртсшафтпруфера?

– Да-да, конечно, – автоматически кивнул Гучков, мучительно соображая, как в таких случаях полагается себя вести, – а как вас представить?