Александр Калмыков - На пути «Тайфуна»: На пути «Тайфуна». А теперь на Запад. Жаркий декабрь

– Это не потребует замены оборудования, надо лишь договориться со смежниками.

– Да, и высоту щитового прикрытия увеличьте сантиметров на пять.

От неожиданности я не знал, что ответить. Меня поразило даже не то, что Сталин уже знал высоту орудийного щита, а то, как глубоко он вникает в нюансы конструирования. Для пушек очень трудно подобрать подходящую высоту. Если орудийный щит сделать излишне большим, орудие станет слишком заметным, и его труднее будет маскировать. Слишком низкий щит, в свою очередь, не сможет хорошо прикрывать расчет от пуль и осколков. Позднее опыт войны показал, что Сталин оказался прав и угадал оптимальную высоту пушки. Однако в тот момент размышлять мне было некогда, так как вопросы сыпались один за другим.

– Товарищ Грабин, вы сможете выпускать ЗИС-3 и Ф-34 на конвейере?

Первым моим желанием было сказать «нет», ведь в то время это казалось немыслимым. Еще никто, насколько мне известно, не применял конвейерную сборку орудий, хотя директор завода Елян и мечтал об этом. Однако стране были нужны пушки, и как можно больше, а потому завод должен был совершить невозможное. Поэтому я ответил осторожно:

– Да, сможем, но пока еще не решен ряд технологических вопросов.

– Как вы полагаете, – последовал новый вопрос Верховного, – когда на «Баррикадах» смогут начать выпускать вашу ЗИС-3 вместо более трудоемкой Ф-22?

Вопрос был сложным, на такой с ходу не ответишь. Сначала нужно упростить конструкцию затвора, придумать, что делать с обработкой ствола, чтобы уменьшить время производства без потери качества, провести еще ряд доработок, наладить технологию. Лишь после этого, внеся все поправки в техническую документацию, ее можно будет окончательно оформить и передать другим заводам. Сталин не торопил с ответом, и я размышлял, наверное, несколько минут. Все это время в комнате, где кроме меня находилось еще три человека, стояла абсолютная тишина. Наконец, я был готов отвечать.

– Раньше чем через полгода, товарищ Сталин, окончательная документация готова не будет.

– Нужно! Раньше! – В голосе Сталина отчетливо послышались стальные нотки, показывающие, что не зря вождь взял себе такую фамилию. – Со второго квартала следующего года на «Баррикадах» уже должны выпускать ЗИС-3. Вы лично за это отвечаете.

Задача была совершенно невыполнимой. Хоть я и был полностью уверен в своем орудии, но требовалось отработать весь технологический процесс, а это дело не одного месяца. Но Сталин не стал слушать возражения и попросил позвать к телефону директора завода.

Елян осторожно взял протянутую ему трубку. Нам было слышно, как он коротко отвечал:

– Да. Да… Будет… Спасибо за доверие, товарищ Сталин.

Еще подержав трубку в руках, хотя из нее уже шли гудки, он задумчиво достал папиросу, помял ее пальцами, так что она лопнула, и бросил на пол. Наконец, Амо Сергеевич посмотрел на нас уверенным взглядом и твердо сказал:

– Пушке ЗИС-3 быть.

Нас порадовало, что Сталин заботливо и внимательно отнесся к нашей новой разработке, и что он так верит в наш коллектив. Но кроме уверенности в своих силах, еще требовалось переоснастить производство, а для этого не хватало оборудования. Заводу как воздух были нужны дополнительные станки, и тут нам очень помогли секретарь обкома партии Родионов и заместитель наркома госконтроля Ивановский. Они решили изъять у других предприятий, выпускавших не столь нужную для фронта продукцию, фрезерные и плоскошлифовальные станки, необходимые нам для производства орудий.

Правда, полученного оборудования все равно не хватало, и директор вместе с главным инженером отправились в Тулу. В тот момент положение города было угрожающим. Немцы перешли в наступление и рвались на восток. Почти каждый день шли бомбежки. Однако заводы героической Тулы продолжали работать, выпуская оружие для фронта. Секретарь тульского обкома Жаворонков, возглавлявший городской комитет обороны, сразу откликнулся на нашу просьбу, распорядившись демонтировать часть станков и передать их нам.

Пополнив станочный парк, Елян смог реорганизовать технологический процесс, введя специализацию цехов, которые стали выпускать только один механизм или даже деталь. Теперь станки выполняли лишь одну-единственную операцию, и их не приходилось постоянно переналаживать, на что раньше уходило много времени. Снизились и требования по квалификации рабочих. Понятно, что хороших специалистов быстро не обучишь, а с одной или двумя операциями вполне мог справиться и выпускник ФЗУ. Все эти меры позволили сильно упростить производственный цикл, значительно поднять выпуск деталей и перейти на поточное производство. Как на удивительное чудо смотрели мы на круговой конвейер, на котором происходила окончательная сборка танковых пушек Ф-34. Это казалось немыслимым, но тем не менее было фактом – пушка собиралась на конвейере. Очень скоро на конвейере начали собирать и ЗИС-3, а общий выпуск орудий достиг пятидесяти штук в день.

Конечно, почивать на лаврах мы не собирались и упорно продолжали совершенствовать орудие. Наше конструкторское бюро постоянно упрощало конструкцию. Не дремали и технологи, предлагавшие новые изменения. Огромную лепту в усовершенствование производства внес Елян, показавший себя прекрасным организатором. В результате общих усилий к маю сорок второго года ежедневный выпуск достиг ста орудий. Чтобы представить, насколько это огромная цифра, достаточно сказать, что в то время вся промышленность Германии производила меньше пушек, чем один наш завод. Об этом, правда, мы узнали только после войны, но правительство страны оценило трудовой подвиг заводчан, наградив коллектив Сталинской премией. Многие сотрудники получили ордена, а директору завода присвоили звание Героя Социалистического труда.

Отправив сообщение, Куликов вновь вернулся ко мне и перешел к следующей теме:

– Что вы можете рассказать по стрелковому оружию?

– В ближайшее время основным оружием пехоты останется «мосинка». Сейчас все делается для увеличения ее производства: конструкция максимально упрощается, убираются лишние выступы и антабки, ложе больше не покрывается лаком, и материал для него берется подешевле. Но вот почему-то почти всю войну наша промышленность не могла перейти на выпуск укороченного варианта винтовки. Эту ошибку надо исправить. Ведь разве «мосинке» нужен такой длинный ствол? Прицельная дальность в два километра явно излишняя. Даже с оптическим прицелом трудно попасть в цель на расстоянии свыше километра. Вот в немецкой армии уже давно перешли на карабины, которые гораздо удобнее. С длинной винтовкой трудно развернуться и в окопе, и в тесной городской застройке. Она мешает при движении по лесу, демаскирует замаскировавшегося бойца, затрудняет посадку в транспортное средство.