Александр Дмитраковский - Паша-Конфискат

Глава 5. Разборки в «верхах и низах».

Ночь, а вернее остатки ночи, у Сталина выдались плохие. Сон не шёл, не смотря на хроническое недосыпание. Плохие вести с фронтов, и голод в Ленинграде не давали ему покоя. Поэтому в 6 утра Коба уже был на ногах. Зайдя к себе в кабинет, потянулся к столу за трубкой и увидел на столе бумажный пакет. На сколько он помнил к полуночи ничего на столе не было. Как он тут оказался? Или всё же заснул и не услышал, как пакет принесли? Не беря пакет в руки вызвал Поскрёбышева из приёмной и спросил:

– Кто ночью принёс пакет? – показывая на стол.

– Товарищ Сталин, никого не было. В кабинет никто мимо меня не проходил.

– Тогда откуда пакет?

– Не знаю, товарищ Сталин.

И увидев сердитое лицо вождя, Поскрёбышева пробил озноб.

Сталин произнёс:

– Откройте пакет и читайте.

И Поскрёбышев зачитал текст:

–«Товарищ Сталин! Прошу взять на контроль распределение 30 вагонов муки в мешках, направленных мной на 6 хлебопекарных заводов Ленинграда в связи с не исключением злоупотреблений при их использовании для выпечки хлеба. В первую очередь прошу обеспечить хлебом детей.» подпись «Добра желаю».

– Как Вы думаете товарищ Поскрёбышев- кто мог письмо с надписью «Воздух» мне передать? И проверьте немедленно информацию через ведомство Берии о муке. Ведь 30 вагонов это не 30 мешков. Они где-то же хранились и каким-то образом перевезлись? Мне доклад через час.

Прошёл час. И в кабинет Сталина зашёл Берия.

Сталин спросил:

– Вы всё узнали о муке и письме?

– Да, товарищ Сталин. Мука действительно есть. Это большие объёмы. Она спасёт многие жизни Ленинградцев, не одну тысячу. Про конверт ничего не могу сказать, но это чрезвычайный случай. Мы усилили охрану и пропускной режим. Может конверт с почтой остальной попал?

– Вы меня, Лаврентий Павлович, за идиота держите? Я что маразмом страдаю? Конверта в 00 часов на столе не было. И что это за «Доброжелатель»?

– Что Вы товарищ Сталин! Никто так не считает, но он сто процентов обладает сведениями государственной важности, если знает, что такое «Воздух» и как попасть незамеченным ко мне в кабинет.

– Вот то-то и оно! Идите! И поручите контроль за мукой и хлебом. И, ещё…. а с мест, с хлебозаводов был доклад от самих директоров о неизвестной муке?

– С пяти заводов сразу, как стало известно о муке, поступили доклады. А с одного нет. Даже когда спросили – «все ли в порядке?».

– Директора проверить. Если причастен к хищениям – под суд. Если не причастен, то пусть идёт в окопы за не организацию контроля. И всё-таки разузнайте кто этот «доброжелатель». По бумаге, чернилам что-нибудь есть? Отпечатков пальцев рук нет. Бумага и чернила очень высокого качества. А чернила, так вообще не чернила, а какая-то смесь красителей. Такой бумаги чернил у нас в стране не делают. Может за рубежом где?

– Вы понимаете, что Вы мне сейчас говорите? Вражеские лазутчики по Кремлю ходят и ко мне в кабинет проходят! Чёрт знает, что! Идите и займитесь делом.

После ухода Берии, Сталин задумался: «Что-то здесь не так. Охрана Кремля надлежащая- муха не пролетит незаметно. Надо ещё раз проверить подвалы и стены Кремля. Вроде бы все тайные ходы известны. А вдруг нет?» От этой мысли Сталину стало не по себе, и он подошёл к столу, достал глиняный кувшин с вином, который ему привозят из Грузии, налил в стакан из-под чая и выпил. Через 5 минут успокоился.

А в это время на хлебозаводах была радостная паника. Столько муки неизвестно откуда взявшейся! У мешков выставили охрану. Заводы начали работу на полную мощность. Через несколько часов появился хлеб отличного качества, которого блокадники не видели очень давно. А запах какой! Сразу было поручено создать списки всех оставшихся детей Ленинграда. Хотя эти списки были, но они требовали корректировки. Часть детей вывезли, часть детей умерло. По поручению Ставки Верховного главнокомандования и лично товарища Сталина, один завод начал работу по выпечке хлеба только для детей. Второй завод начал работу по выпечке хлеба для госпиталей и раненых. Остальные четыре завода работали в прежнем режиме. И через пару дней эйфория по этому поводу прошла.

Но ещё через пару дней, на эти же хлебозаводы неизвестным образом поступили мешки по объему с вагон с сушёными сухофруктами и ящики со сгущённым молоком. Это было громом средь бела дня. Одновременно на столе у Сталина появился ещё один пакет за подписью «Добра желаю».

С появлением этой информации о продуктах и пакете Сталин был растерян и не знал, как себя вести. С одной стороны, хорошо, что продукты есть. А с другой стороны- кто так хозяйничает в его кабинете? Берия не знал, что ответить Сталину.

А ещё через несколько дней Сталину поступил ещё один пакет от Доброжелателя, в котором указывались детские дома по всей стране, в тылу, куда направлен был хлеб, молоко, сухофрукты, лекарства. И Сталин решил написать письмо Доброжелателю и стал оставлять на ночь на своём столе пакет с надписью на нем «Доброжелателю Лично и Срочно».

Вот такой пакет я и увидел ночью на столе у Сталина в очередной раз и забрал его с собой. Дома, в хранилище мы вскрыли пакет и прочитали:

«Товарищ Доброжелатель! Очень лично хочу с Вами поговорить. Вы делаете очень большое и важное для страны дело. Если у Вас будет такая возможность на встречу – дайте знать. Конфиденциальность гарантирую». «Сталин».

– Ну и что Вы скажете на это письмо? – спросил я у всех.

Первым откликнулся Иван:

– Да Кобу – то понять можно. Его не сколько интересует наши поставки, сколько каким образом мы попадаем к нему в кабинет. Тут может быть провокация. Встретиться можно, но только одному из нас. А второй будет сидеть здесь на контроле за монитором и следить за происходящим и в случае неординарного поведения с их стороны- срочно перенести нашего человека к себе обратно. Информацию что мы из будущего говорить нельзя. Можно придумать легенду, что мы из-за границы и можем помогать именно так. Ну или что-то в этом роде. Ну а пока я не вижу необходимости с ним встречаться. Можно придумать легенду и сбросить ему в письме, чтобы не особо ёрничал и спросить у него что ему-стране необходимо сейчас, в рамках наших возможностей. Мы чем сможем поможем, но историю менять не стоит. Неизвестно чем это может откликнуться на нас в нашем времени. А вот жизни детей, бойцов сохранить мы поможем.

– В принципе ты всё сказал верно. Мне даже добавить нечего. Можно ему скинуть пару личностей, чтобы им было хоть как-то нас величать. И не более. В общем посмотрим. Что там по концлагерям, Иван?

– В принципе у меня всё готово. Могу хоть сейчас организовать побег и разгром пару-тройку лагерей. Гитлера пока трогать не будем. Неизвестно чем может закончится и как повернёт колесо истории. Будем помогать не сильно и постепенно.