Я казался обычным человеком средних лет и средних умственных способностей, если середину все же можно определить. Все эти IQ тесты и статистические данные, это то, во что можно верить или сомневаться, если вы вообще верите людям, ведь все теории и верования созданы именно людьми такими же как вы и я. Я был на вид обычным человеком без определенного возраста. Наука не научилась определять с точностью до года возраст человека, хотя утверждает обратное. О моем возрасте можно судить только по косвенным признакам присутствующим на моем теле, это шрамы, морщины, наличие седых волос, родинки. О да, родинки могли бы о многом рассказать, если бы существовала наука астрология родинок, это мое звездное небо, со своей полярной звездой на груди и со своим солнцем на моем затылке. Я вообще звездный мальчик, как меня называла мама. Она говорила что я буду счастливым, потому, что у меня много родинок на теле, и с возрастом их становилось больше, но я не чувствовал счастья в своем сердце, это то не многое, что я помнил из своего детства. Ни дат ни других знаковых событий, имен и лиц я не помнил, а о том не многом что я помнил, старался не упоминать при расспросах, дабы не мучиться в рамках очередного эксперимента по восстановлению моей памяти. Чтобы исправить пробелы в моей памяти я обращался к разного рода целителям, экстрасенсам и парапсихологам, психиатрам и психологам владеющих гипнозом и прочими фичами познания разума каких только мог найти в городе и в прилегающих окрестностях, но как они не старались ничего путного не получалось. Все они в один голос говорили о каких то блоках, которые не давали разуму раскрыться и которые отнимали у них очень много сил, а у меня денег, благо спонсоров на такие эксперименты хватало, я был не одинок в своем желании вспомнить все. Помните как в одноименном фильме с Арнольдом Шварценнегером, я испытывал почти такое же напряжение, как и его герой, только на марс еще летают первые экспедиции, и похоже технологии не доросли до программирования и стирания памяти, хотя как знать. Одно не давало мне покоя, это нечто инородное в моем мозгу которое отчетливо было видно на рентгеновском снимке и то, что вызывало головную боль при магнитно резонансной томографии, которую я делал по случаю полного обследования своего здоровья. Врачи назвали это аномалией развития мозга, а я считал это корнем зла и причиной моего беспамятства, но как говорил персонаж из фильма про жизнь графа Калиостро, – «Голова предмет темный и исследованию не подлежит». Еще одним неприятным моментом моего существования стала очередная потеря памяти, скорее постоянная потеря памяти о сравнительно не давних событиях. Сначала это были воспоминания полугодичной давности, потом время начало сужаться и приблизилось к трем месяцам. Что бы я мог восстанавливать то, что было со мной три месяца назад и раньше я начал вести видеодневник, в котором рассказывал и записывал события наиболее важные для меня на тот момент. Все записи строго нумеровались и хранились на моем планшете, который появился у меня когда и откуда я не помню, скорее всего мне его кто то подарил. Когда записей становилось много, я менял флешкарту и продолжал сохранять свои воспоминания. Это было тяжелое время, время которое все время сужалось в моей голове. Мне было страшно, что скоро я не буду помнить вчерашний день и никто не мог мне помочь. Единственное что я не забывал это свои навыки, к которым относились рисование, вождение велосипеда, программирование и навыки нужные в быту, а еще я не забывал слова которые встречались мне в процессе жизни, и как исключение несколько детских воспоминаний, которые были связаны с моей очередной болезнью в детстве, когда была высокая температура. Это навело меня на мысль что память которая связана с болезнью, а в частности с температурой не пропадает по причине оной. Тогда я проверил это на себе. Я специально контактировал с людьми больных простудой, чтобы заразиться и заболеть, благо таких персонажей в больнице хватало и я всегда мог узнать у медсестер о их состоянии и диагнозе, но все было тщетно, я не заражался. Даже поцелуи с больной гриппом девушкой мне придавали сил а не болезнь, тогда я подолгу сидел в сауне чтобы искусственно перегреть организм, поднять его температуру, меня два раза выносили от туда без сознания и вскоре запретили мне там появляться, но это сработало я помнил теперь об этом и по прошествии трех месяцев… разгадка была близка… когда мой мозг перегревался он переставал забывать, но я не мог все время болеть или перегреваться. нужно было что то делать иначе вся моя жизнь станет жизнью амебы, без цели и воспоминаний, а еще я хотел вспомнить все. Вы спросите какое это все имеет отношение к вере, и зачем я так много задавал вопросов в начале. На это я вам отвечу в следующих главах моего повествования.
– Степан Иванович прикажете запрягать?
– Запрягай Николка. Три подводы запрягай. На ярмарку поедем.
Через полчаса у входа в торговый дом стояли три телеги с возничими.
– Трогай Николка. Я вас верхом догоню, дорогу знаешь.
– Хорошо барин.
И через минуту по брусчатке застучали копыта лошадей и колеса телег.
Степан Иванович был наследником губернского купца Тутыгина, чей род шел издревле. Отец его Иван Степанович умер рано, когда Степе не было еще и десяти лет. Умер нелепо, на строительстве больницы для умалишенных, построенной на месте старой полуразрушенной крепости, провалился под землю, вместе с телегой, на которой привез инструменты для строительства. Сверху на него упала лошадь придавив хозяина. Под землей оказались древние потайные сооружения в виде ходов и комнат, где не было никакой утвари и ничего ценного. Вытащив тело Ивана Степановича на поверхность, яму засыпали строительным мусором и землей. Так Степан остался на попечении своей матушки Изольды Гавриловны, кем в свою очередь был передан для обучения ученому мужу из Петербурга, находящегося в опале у императора и занимающегося воспитанием детей в богатых семьях. Андрей Львович души не чаял в мальчике и несмотря на небольшой оклад давал мальчику знания выходящие далеко за гимназическую программу. К восемнадцати годам Степан Иванович свободно разговаривал на пяти иностранных языках, изучал математику, астрономию, юридические науки, психологию и химию. И к смерти от непродолжительной болезни Андрея Львовича вырос в самостоятельную личность с передовыми взглядами, не признающими монархию и гегемонию правящего класса. К Двадцати годам Степан Иванович поклялся на могиле учителя следовать его учениям и стать достойнейшим из учеников. С болезнью матери все управление имуществом и делами, перешло в руки Степана. И он сумел преувеличить доходы торгового дома своих родителей на зависть злопыхателей и беду конкурентов. Жениться Степан не собирался и довольствовался тайными романами и интрижками с дамами из состава местной элиты. Несколько раз был за границей, где по слухам встречался с Пьер-Эжен-Марселен Бертло и самим Сигизмундом Шломо Фрейдом, после чего о нем заговорили как о необыкновенном человеке, способном читать мысли и чародействовать. Слухи Степан подкреплял множеством своих химических опытов, которые он проводил в своем поместье не далеко от города, подальше от чужих глаз, которые все же в виде дымов, полыханий и взрывов прорывались наружу. Степан любил одиночество за то, что мог погрузиться в свои мысли, но не мог оставаться один надолго, потому, что никто не отменял его обязанности по ведению фамильных дел, заботы об увядающей матери и руководства подпольной ячейкой революционеров. С недавних пор за ним следила тайная полиция в его поездках в Петербург, о чем его предупредил друг Андрея Львовича Антон Николаевич, которого он часто навещал после смерти учителя. Антон Николаевич помогал Степану знакомиться с нужными людьми в науке, в частности познакомил с Менделеевым, чьи работы вдохновили Степана.
Читать дальше
