Алексей Феночкин - Серость. Про то, как будет

© Алексей Павлович Феночкин, 2016

ISBN 978-5-4483-5440-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Во что вы верите, и как вы пришли к своей вере? Это простые и меж тем очень сложные вопросы. Через что вам пришлось пройти, что бы понять суть своей веры? Какие мысли вас посещали в минуты отчаяния и в минуты триумфа? Не обманулись ли вы в своей вере? Я неспроста задаю вам эти вопросы, потому что и себе задаю те же самые вопросы, на которые у меня нет ответов и по сей день. Возможно, я получу их там, на небесах, если вера моя в потусторонний мир не окажется мифом.

Я очнулся в одной из палат больницы города E в отделении интенсивной терапии с множественными ушибами мягких тканей и сотрясением головного мозга. Кто я, откуда, как попал сюда и когда, я не знал. Многого не знали и врачи, которые хотели получить ответы на свои вопросы и вопросы полицейского в штацком. Как и положено полиции нужно было расследовать делу по факту нанесения телесных повреждений мне… Но кто я они тоже не знали, поэтому ждали своей очереди после врачей, чтобы допросить меня. Я пришел в сознание но не мог ничего вспомнить, а потом были расспросы полицейских, репортеров и других странных посетителей, которые пробирались ко мне не смотря на запреты врачей под разными предлогами и разными способами. Мне удалось узнать, отчего такой ажиотаж вокруг моей персоны, узнать что нашли меня рабочие строители при сломе старого особняка, который они тщательно проверили перед работами на отсутствие людей и животных. С их слов, я выпал из разрушенной стены дома, будучи замурованным в нее, там же нашли еще одного несчастного, с такой же судьбой но уже изрядно истлевшего.

Так началась моя история. Все говорили, что мне несказанно повезло, что шар-баба прошел в метре от того места где я находился. А находился ли я там вообще в этой злополучной стене или нет, было совершенно не понятно. Я просто вывалился из нее в момент удара и упал вниз на раскрошенные кирпичи, бывшими в прошлом частью стены этого дома, Я упал примерно с двух метров высоты, как мешок с песком, не издавая различимых звуков. Упал однородной массой вместе с тем строительным мусором, который образовался под воздействием железного шара на стену, сокрушая ее некогда былую мощь, красоту и надежность, образуя смесь обломков кирпичей, глиняной штукатурки и массы пыли взвивающейся в воздух и сопровождающей процесс гибели старого дома. Работы сразу приостановили, и все кто находился рядом, кинулись помогать мне, откапывая, разгребая кирпичи и пытаясь привести меня в чувства. В общем, все было бы не так загадочно, если бы тот второй, совершенно истлевший человек, не упал на меня сверху, напугав приблизившихся рабочих, но я этого не мог видеть и чувствовать, так как находился в бессознательном состоянии. Рабочим пришлось вызвать помимо скорой помощи еще спасателей и полицию. Тут же пронюхали вездесущие журналисты, которые, надо отдать им должное, приехали быстрее полиции. И вообще все это было похоже на какой-то дурдом или психологический эксперимент, в котором невольно я участвовал, потому, что это не укладывалось у меня в голове и без того испытывающей боли после удара. Отпечатков моих пальцев в картотеке полиции не оказалось, ровно как и моих фотографий, вещей и документов при мне не было, да и одежды собственно тоже. Я был совершенно голым, что привносило в мою историю пикантный смысл. Заголовки газет так и запестрели сообщениями о странном происшествии, в котором не то извращенец некрофил, не то о эксгибиционист гуляющий по стройке стал главным героем. Кое кто проведя аналогию с фильмом с Арнольдом Шварценеггером «Терминатор», так и озаглавив новость о моем появлении – «Возвращение Терминатора». Слухов и предположений было много, но не одно из них не отражало настоящей сути произошедшего, пищи для статей было не достаточно, и журналисты переключились на второго неизвестного фигуранта, с которым было куда проще разобраться. Все требовали ответов от властей и полиции и еще долго подогревали эту тему. Новоявленные историки откопали информацию по злосчастному дому аж за последние 150 лет, с момента его основания, в подробностях изучив жизни его обитателей, но никакой связи с нашими фигурантами не нашли. Это был не первый в городе случай, когда находили нелегальные захоронения в подвалах домов, но почти все они были сделаны в начале девяностых годов прошлого столетия. Время тогда было смутное, кое кто еще помнил то страшное время давая интервью молоденьким журналисткам по поводу того или иного захоронения, приукрашивая его красочными описаниями атмосферы того времени. Но что бы вот так, сразу, два в одном месте, замурованные в стену в средневековой манере, причем с огромным интервалом времени, судя по состоянию тела одного из субъектов, и при наличии пульса у другого, такого еще не было. Это была настоящая сенсация на фоне постоянных однотипных криминальных происшествий. Общество гудело вокруг этого случая, что еще долго подогревало интерес к моей персоне. Когда я немного подлечился, меня принудительно проверили на полиграфе и сделали вывод, что я действительно ничего не помню. В моей персональной палате меня навещали разные комиссии из столицы, врачи в белых халатах в сопровождении студентов, Журналисты с телевидения и даже сам мэр, но не было ни одного знакомого мне лица или голоса.

Все говорили между собой, давали интервью на камеру, задавали мне одни и те же вопросы, на которые я либо мог ответить либо не мог, делая из моих ответов или молчания собственные выводы. Моего товарища по несчастью оказалось опознать куда проще, после нескольких взятых у него, а точнее у его останков проб тканей и проведя надлежащие исследования, эксперты сошлись во мнении, что это был мужчина около ста восьмидесяти лет отроду, предположительно замурованный при постройке злосчастного дома известный в городе Е в прошлом как Степан Тутыгин. Степан был торговецем, окультистом, химиком, и вообще темной личностю, который якобы уехав на ярмарку в соседний город не вернулся домой. Он тоже был обнажен как и я, ни вещей ни одежды, ничего кроме именных часов на золотой цепочке зажатых в его истлевшей ладане, собственно по которым подтвердили выводы по его личности. На часах было без четверти пять.

Какое то время мной еще интересовались, но в силу моей бесполезности оставили меня в покое, переселив меня из отдельной палаты, в одну из комнат общежития при больнице, где собственно я и проживал те тяжелые для меня времена, как финансово так и психологически.