Евгений Петров - Зигзаги Времени. НИИМИ

Из-за деревьев показалась группа мужиков. Руки крестьян крепко сжимали различное примитивное оружие. Зорко оглядевшись вокруг, они подошли ближе.

– Эй, служивый, ты кто? – обратился один из них к держащемуся за бок Виктору.

Молодой человек поднес измазанную кровью ладонь к лицу. По боку стрельнуло запоздалой болью.

– Я… – прерывисто прохрипел он, – солдат российской армии… Елисаветградского гусарского полка.

Оксана, растолкав крестьян, опустилась перед раненным на колени. Девушка острием полковничьей шпаги разрезала грубое сукно доломана. Послышался треск разрываемой ткани. Тугая повязка обмотала туловище.

– У вас в деревне знахарь есть? – обратилась Оксана к наиболее, на ее взгляд, смышленому, – помочь бы бедолаге…

– А ты-то, девка, сама откудова такая будешь?

– Издалека, – слегка запнувшись, ответила девушка.

– Издалека?

Она на мгновение запнулась. Не рассказывать же этим мужикам из прошлого про НИИМИ и путешествие во времени.

– Меня… – проговорила она, и тут же поправилась, – я жила… на Смоленщине… в деревне Соколово. А зовут меня… Окс… Прасковья.

– Ловкая ты девка, …Прасковья, – усмехнулся в бороду крестьянин. Вона как басурман-то отделала.

– Сама не ведаю, как такое получилось… Хотя, хватит об этом. Надо бы солдатика…

– Выходим. Выходим.

Крестьяне подхватили Виктора. Шевельнулись ветки, пропуская их подальше от места недавнего сражения.

Сбрякало собранное оружие.

– А как хоть величают служивого-то?

– Это В… Федор Потапов…

Небольшую, но опрятную горницу наполнял сладковатый аромат высушенных трав. К нему примешивался запах от топящейся русской печи. Треск горящих поленьев сопровождался еле слышное бульканье какого-то готовящегося варева. Слегка побрякивала заслонка. Сквозь узкие щели из неплотно прикрытого зева печи дерзко мелькали отблески пламени.

На широкой лавке под подсвеченными огоньком лампады образами, закинутой своеобразным соломенным матрасом, под лоскутным одеялом поместили раненного Виктора. Молодой человек метался в бреду. Проколотый штыком бок ужасно пульсировал болью, наполняя чуть не весь организм болезненными ощущениями.

При очередном приступе боли Виктор непроизвольно застонал.

Бесшумно отворилась низкая дверь, впуская в избу свежий воздух начинающейся осени. Скрипнули доски пола. Перед раненным появилась молодая женщина. Виктор с трудом узнал в ней Оксану.

– Где я? – хрипло пробормотал он.

– Молчи.

Девушка откинула одеяло. Пальцы осторожно размотали пропитанную кровью повязку.

– Держи, – проговорил из-за спины Оксаны кто-то, воспринимаемый Виктором расплывчатым пятном.

Еще одна женщина? Но абсолютно незнакомая. Передав небольшой сверток Оксане, она отошла к печке. Виктор так и не смог различить черты ее лица. Лишь определил возраст…

В окно с интересом заглянула поднимающаяся луна, осветив горницу дополнительным бледным светом.

Вязкое тягучее снадобье обволокло раненный бок. Теплое влажное полотно ласково опустилось на рану. Виктор невольно вздрогнул. Изо рта снова выскользнул слабый стон.

– Потерпи немного, – проговорила незнакомая женщина от печки.

Хлопнула дверь. В горницу, сопровождаемый свежим воздухом, ввалился Александр. Тяжелое дыхание с незначительной хрипотцой вырывалось из его груди. С характерным бряком ударил об пол приклад ружья. Потирая натруженные ладони, Александр шагнул к постели друга.

– Держись… – ободряюще произнес он, присаживаясь на краешек

Брякнула отодвигаемая заслонка. От печи пыхнуло теплом. Помещение озарилось жарким пламенем. Металлом звякнул звонкий глиняный горшок, встретившийся с ухватом. Горшок гулко опустился на дощатую столешницу. Приподнявшегося на локте молодого человека опахнуло запахом зеленых щей. Желудок Виктора радостно дернулся в предвкушении.

«С чего бы это? – изумился молодой человек, – вроде бы совсем недавно…»

– Сколько я уже тут валяюсь? – спросил он, встрепенувшись.

Друзья переглянулись. Александр смущенно закашлялся. Оксана заботливо поправила повязку.

Но ответила накрывающая на стол крестьянка:

– Так это, сынок, – проговорила она, строго поглядывая на раненного, – ужо минуло днев пять как…

Крестьянка сноровисто расставила на столе грубые деревянные плошки. Мелькнул половник, наливая горячие щи. Душистый пар обволок собравшихся. Рассыпались между плошками ложки.

– Откушайте.

Виктор, по-старчески кряхтя, спустил ноги с лежанки. С трудом поднявшись, он прошаркал к столу. Скрипнула лавка, принимая тело. Рука потянулась к ложке.

– Этого тебе, сынок, как раз еще и нельзя, – решительно проговорила крестьянка.

Звонко прозвучал ухват. Женщина сноровисто вытащила из печи горшок поменьше. Густой смешанный специфический запах трав и отварной курицы поплыл по горнице.

Виктор судорожно сглотнул. Ложка осторожно опустилась в чашку с наваристым бульоном.

– Откуда курица? – спросил Виктор с неожиданной хрипотцой в голосе.

– Тебе как хворому, – участливо проговорила крестьянка, – пока можно питаться только куриным отваром.

– Но…

– А кура, – женщина пожала плечами, – Тимофеевна куру отдала, – и, встретив непонимающий взгляд Александра, добавила, – соседка…

К запаху отварной курицы явно примешивалось нечто пряное. Скорее всего какие-то целебные травы.

Виктор с аппетитом хлебнул горячего варева. Приятное тепло прокатилось к желудку.

– И что мне теперь делать? – обратился Виктор с друзьям, когда чашка с бульоном опустела, – вернее, нам, – тут же поправился он.

– В смысле? – пристально посмотрел на него Александр.

– Куда нам податься? «Свой» полк догонять? Не имеет ни малейшего смысла. Меня однозначно там не примут…

Женщина, внимательно вслушиваясь в разговор, неожиданно поднялась. Хлопнула дверь.

– Действительно, – Александр глубокомысленно почесал затылок, провожая ее взглядом, – там точно всех….– он оглядел растрепавшийся наряд друга, – офицеров в лицо знают. Вот ежели б ты был хотя бы рядовым, то…

– Что мы тут с тобой хрень разводим? – отмахнулся Виктор, – и так ясно, что к настоящим Елисаветградским гусарам я никакого отношения не имею…

– А к каким имеешь? – ехидно встряла в разговор Оксана.

В этот самый момент отворилась дверь. В сопровождении двух крепких мужиков в помещении появилась давешняя крестьянка.

– Почему, служивый, ты сказал, что тебя не примут в твоем полку? – замедленно произнес один из них, опирающийся, как на посох, на внушительного вида дубину.

– А зачем ты прихватил с собой ошарашник? – вместо ответа спросил Виктор, приподнимаясь.