Дмитрий Ю - Кировская весна 1936-1937
- Название:Кировская весна 1936-1937
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2021
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дмитрий Ю - Кировская весна 1936-1937 краткое содержание
Жизнь многомилионного советского народа в альтернативной реальности «Кировская весна» продолжается.
Будут ли в Рабоче-Крестьянской Красной Армии введены военные звания?
Примут ли в СССР Конституцию?
Какое участие СССР примет в гражданской войне в Испании?
Состоится ли военный заговор высшего командного состава Красной Армии против политического руководства СССР?
Будут ли репрессии против командного состава Красной Армии?
Кировская весна 1936-1937 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Не известно, как это они не догадывались, что дверь заперта, разве что уж очень были заняты своими мыслями и своими молитвами; но теперь-то они уже поняли все, и поняли, почему на площади так кричат, и, должно быть, им стало ясно, что там теперь все по-другому. Но они не поднимались с колен и молились, как прежде.
Крик теперь стоял такой, что ничего нельзя было расслышать, а пьянчуга, который забрался на стул к Пилар, обеими руками тряс решетку окна и до хрипоты орал: «Открывай! Открывай!»
Тут Пабло снова заговорил со священником, но священник ему не ответил. Потом Пилар увидела, что Пабло снял свой дробовик с плеча, нагнулся и потрогал священника прикладом. Священник словно и не заметил этого, и я увидела, что Пабло покачал головой. Потом он что-то сказал через плечо Четырехпалому, а Четырехпалый что-то сказал остальным караульным, и они все встали и отошли в дальний угол зала.
Пилар увидела, как Пабло опять сказал что-то Четырехпалому, и тот сдвинул вместе два стола и нагородил на них несколько скамеек. Получилась баррикада, отделявшая угол зала, а за баррикадой стояли караульные со своими ружьями. Пабло потянулся вперед и опять тронул священника прикладом дробовика, но священник словно ничего не заметил, и другие тоже не заметили и продолжали молиться, и только дон Пепе оглянулся и посмотрел на Пабло. Пабло покачал головой, а потом, увидев, что дон Пепе смотрит на него, кивнул ему и показал ключ, высоко подняв его в руке. Дон Пепе понял и, уронив голову на грудь, стал быстро-быстро шептать молитву.
Пабло соскочил со стола и, обойдя кругом, подошел к высокому креслу мэра, стоявшему на возвышении во главе длинного стола для заседаний. Он уселся в это кресло и стал свертывать себе сигарету, не спуская глаз с фашистов, которые молились вместе со священником. По его лицу нельзя было понять, что он думает. Ключ лежал на столе перед ним. Это был большой железный ключ длиною с фут. Потом Пабло что-то крикнул караульным, что – она не могла расслышать, и один караульный пошел к двери. Пилар увидела, что губы у фашистов, шептавших молитвы, зашевелились быстрей, и догадалась, что они поняли.
Пабло сказал что-то священнику, но священник ему не ответил. Тогда Пабло потянулся за ключом, взял его и швырнул караульному, стоявшему у дверей. Тот поймал ключ на лету, и Пабло одобрительно ухмыльнулся. Потом караульный вставил ключ в замок, повернул, дернул дверь и спрятался за нее, потому что толпа сразу ворвалась.
Пилар видела, как они вбежали, но тут пьяный, который стоял с ней на стуле, завопил: «Ай! Ай! Ай! – и, высунувшись вперед, заслонил ей все окно, а потом принялся кричать: – Бей их! Бей их! Лупи! Колоти!» – и отпихнул ее в сторону, так что Пилар совсем уж ничего не стало видно.
Пилар ткнула его локтем в живот и сказала: «Пьяница, это чей стул! Пусти, дай мне посмотреть!»
Но он все тряс решетку, вцепившись в нее обеими руками, и вопил: «Бей их! Лупи! Колоти! Вот так! Бей их! Бей! Козлы! Козлы! Козлы!
Пилар ткнула его локтем еще сильней и сказала: «Козел! Пьянчуга! Пусти посмотреть».
Тут он обеими руками пригнул ее голову, чтобы ему было виднее, и всей своей тяжестью навалился на Пилар, а сам все орет: «Бей их! Лупи! Вот так!»
«А я тебя вот так!» – сказала Пилар и изо всех сил ударила его в пах, и ему стало так больно, что он отпустил ее голову, схватился за это место и говорит: «Не имеешь права, женщина». А Пилар тем временем заглянула в окно и видит, что в комнату полным-полно набилось людей, и они молотят дубинками и цепами, и лупят, и колют, и тычут куда ни попало деревянными вилами, которые из белых уже стали красными и зубья растеряли, и вся комната ходит ходуном, а Пабло сидит и смотрит, положив дробовик на колени, а вокруг все ревут, и колотят, и режут, и люди кричат, как лошади на пожаре. И она увидела, как священник, подобрав полы, лезет на стол, а сзади его колют серпами, а потом кто-то ухватил его за подол сутаны, и послышался крик, и потом еще крик, и я увидела, что двое колют священника, а третий держит его за полы, а он вытянул руки и цепляется за спинку кресла, но тут стул, на котором Пилар стояла, подломился, и они с пьяным свалились на тротуар, где пахло вином и блевотиной, а пьяный все грозил ей пальцем и говорил: «Ты меня покалечить могла», – а люди, пробегая мимо, спотыкались и наступали на них, и большей уже ничего Пилар не видела, только ноги людей, теснившихся ко входу в Ратушу, да пьяного, который сидел напротив нее, зажимая то место, куда она его ударила.
Так кончилась расправа с фашистами в городе, и она бы досмотрела все до конца, если бы не пьянчуга, но Пилар даже была рада, что он помешал ей, так как то, что творилось в Ратуше, лучше было не видеть.
Другой пьяный, которого Пилар заметила раньше на площади, был еще похуже ее соседа по стулу. Когда они поднялись на ноги после того, как сломался стул, и выбрались из толпы, теснившейся у дверей, Пилар увидела, что он сидит на прежнем месте, обмотав шею своим красно-черным платком, и что-то льет на дона Анастасио. Голова у него моталась из стороны в сторону, и туловище валилось вбок, но он все лил и чиркал спичками, лил и чиркал спичками, и Пилар подошла к нему и сказала:
– Ты что делаешь, бессовестный?
– Ничего, женщина, ничего, – сказал он. – Отстань от меня.
И тут, может быть потому, что, встав перед ним, Пилар загородила его от ветра, спичка разгорелась, и синий огонек побежал по рукаву дона Анастасио вверх, к его затылку, и пьяница задрал голову и завопил во все горло: «Мертвецов жгут! Мертвецов жгут!»
– Кто? – крикнул голос из толпы.
– Где? – подхватил другой.
– Здесь! – надрывался пьяница. – Вот здесь, вот!
Тут кто-то с размаху огрел пьяного цепом по голове, и он свалился, вскинул глаза на того, кто его ударил, и тут же закрыл их, потом скрестил на груди руки и вытянулся на земле рядом с доном Анастасио, будто заснул. Больше его никто не трогал, и так он и остался лежать там, после того как дона Анастасио подняли и взвалили на телегу вместе с другими и повезли к обрыву; вечером, когда в Ратуше все уже было убрано, их всех сбросили с обрыва в реку. Пилар было жаль, что заодно туда же не отправили десяток-другой пьяниц, особенно из тех, с черно-красными платками; и если у нас еще когда-нибудь будет революция, их, подумала Пилар, надо будет ликвидировать с самого начала.
После бойни в Ратуше убивать больше никого не стали, но митинг в тот вечер так и не удалось устроить, потому что слишком много народу перепилось. Невозможно было установить порядок, и потому митинг отложили на следующий день.
Вечером Пилар и Пабло сидели и ужинали, и все было как-то по-чудному. Так бывает после бури или наводнения или после боя, все устали и говорили мало. Ей тоже было не по себе, внутри сосало, было стыдно и казалось, что они сделали что-то нехорошее, и еще было такое чувство, что надвигается большая беда.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: