Евгений Петров - ПАКАЛЬ. Сказание продолжается…

Ах-Яшун поднял голову. В темных глазах его сверкнули хитрые искорки.

– Это ты! – уверенно проговорил мальчишка.

– Я?

– Ну, да.

– А что? Хорошо получилось, – поддержал приятеля сидевший рядом с ним Хун-Пек.

Иш Цак внимательней вгляделась в рисунок. Человек в шлеме с цветком, изображенный на рисунке, куда-то бежал, угрожающе размахивая деревянным мечом. Многочисленные цветы украшали и одежду человека.

– Да уж! – неожиданно вырвалось у Сашеньки.

Расширенные глаза ребятишек подсказали девушке, что эту фразу она произнесла по-русски. Иш Цак растерянно огляделась, закрыв рот ладонью. Девушка машинально подхватила несколько листков с красочными изображениями богов, выполненные Келемом.

– Вам необходимо, – преодолевая замешательство, сказала Иш Цак, – перерисовать эти картинки.

– Но это же… – потрясенно выдавил Хун-Пек, – это же боги. Их могут изображать только…

– Ты хотел сказать: ЖРЕЦЫ!

В видневшейся сквозь вход галерее плясали красноватые клинки лучей заходящего солнца. Темная фигура перечеркнула светящиеся линии. На пороге появился Каналь-Кан. Странно, что никто не услышал звука его шагов.

Жрец скрестил руки на объемистом животе. Шевельнулась пятнистая шкура ягуара на жирных плечах. Головной повседневный убор из пышных разноцветных перьев грозно колыхнулся. Каналь-Кан оглядел собравшихся мрачным взглядом. Ладонь его крепко стиснула древко ритуального копья. Сверкнули грани черного полированного наконечника.

Ребятишки испуганно сгрудились в углу.

– Сейцас ударит копьем, – еле слышно прошептал Хун-Пек на ухо Ах-Яшуну, – ведь именно так он убил прежнего Верховного Жреца Лакам-Сака…

– О чем это вы там шепчетесь?! – голос Каналь-Кана гулко прозвучал в небольшом помещении.

По галерее прокатилось раскатистое эхо.

Мальчишки испуганно попятились к стене.

Иш Цак мельком взглянув на испуганных ребятишек, закрыла их своим телом.

– Ничего особенного, – произнесла девушка, – мы занимаемся обучением детей города. Из них должны получиться… хорошие писцы.

Каналь-Кан смерил ее гневным взглядом.

– А почему ты решила, что можешь заниматься с черными людьми? – грозно вопросил Верховный Жрец, – И извещена ли об этом владычица Иш-Сак-Кук?

Иш Цак нервно переплела пальцы рук.

Жрец мрачно усмехнулся.

– Значит, владычица все-таки ничего не знает.

– Я знаю, – громкий голос К’инич-Ханааба прервал тираду Каналь-Кана.

Молодой правитель, решительно обойдя объемную фигуру жреца, вошел в комнату.

Глаза Верховного жреца полыхнули гневом.

– Ты сам… и твоя спутница…

– Лучше помолчи, жрец, – резко перебил Пакаль.

– Ты еще пожалеешь, – прошипел Канал-Кан.

Он развернулся и стремительно покинул школьное здание.

– Ну-ка, повтори, что ты рассказывал Ах-Яшуну, – строго проговорил Пакаль, усаживаясь на циновку.

Поодаль стопкой лежали заготовленные для занятий приспособления для письма. Пакаль рассеянно перебирал тростинки кисточек, пытливо вглядываясь в лицо мальчишки.

Хун-Пек затравленно огляделся по сторонам. В глазах его появился страх.

Солнечные лучи чертили на плитах пола изломанные линии сквозь неплотно задернутые занавески входа. Столбики пляшущих пылинок светились в легком полумраке помещения.

Еле слышный гул города проникал с улицы. Изредка слышались неторопливые шаги стражи. Со стороны внутреннего двора доносились звуки подготовки бойцов боевых искусств.

– Не бойся, – мягко произнесла Иш Цак, встав напротив входа, – никто тебя не обидит.

– Ага, не обидит? – совсем как-то по-русски протянул мальчишка, – а Каналь-Кан… – он испуганно прикусил язык, – оп…

– Рассказывай!

– Сам я не видел, – пролепетал Хун-Пек, – только слышал от… а я не знаю, как его зовут… что Каналь-Кан стал верховным жрецом когда убил прежнего…

– Стоп! Давай-ка все по порядку.

– На рыночной площади я услышал:

***

«В ближайшем от Лакам-Ха селении проживал Болон-Те – сын земледельца. Завистливым и ленивым оказался Болон-Те. Но больше всего завидовал Болон-Те батабу селения. Бесконечно мечтал сын земледельца о несметных богатствах батаба.

Однако достать сокровища владыки селения не представлялось возможным. К тому же все жители постоянно находились на виду не только самого батаба, но и остальных. От односельчан не скрыться. Нет, сокровища батаба не добыть.

Да и потом, куда деваться с сокровищами из селения?

Зависть заставила юношу совершить опрометчивые поступки.

Вот тогда-то и задумал Болон-Те пробраться прямо в саму храмовую сокровищницу Великого города.

Легко решить, но не так-то легко сделать. Оставалось придумать как проникнуть в тайные комнаты храма.

Занялся Болон-Те подготовкой. Совсем забросил он работу на участке. Заросли густыми сорняками посевы маиса. Не обращал на это внимания Болон-Те. А все готовился молодой воришка к задуманному…

Настал, наконец, подходящий день.

С утра приказал батаб отправиться в город с тюком положенной владыке Великого города дани.

Бодро отправился Болон-Те в путь. Легла под ноги путнику еле заметная тропинка. Вскоре вывернула тропинка и на Белую Дорогу.

Показались вдалеке пирамиды Великого города.

Звонко шлепали по каменным плитам босые подошвы молодого человека. Тюк с данью все сильнее давил на плечи. Решил Болон-Те бросить тюк около дороги.

«Все равно обратно в селение уже не вернусь», – подумал он.

Налегке вошел Болон-Те в город.

На глаза молодому человеку почти сразу попались носилки Верховного Жреца Лакам-Сака.

– Вот удача!

Болон-Те украдкой двинулся за Лакам-Саком.

У небольшого приземистого, ничем не примечательного здания Лакам-Сак сошел с носилок. Внутрь здания он направился один.

– Туда-то мне как раз и надо, – проговорил молодой воришка, пробираясь следом.

Лакам-Сак исчез среди помещений здания.

Притаился Болон-Те неподалеку. Надо же дождаться, пока жрец покинет сокровищницу. А то, что именно здесь и находится сокровищница, молодой человек не сомневался.

Медленно тянулось время. Удлинились тени на улицах Великого города…

Показалась во входном проеме фигура Верховного жреца.

Озираясь по сторонам, Болон-Те прокрался в сокровищницу.

Щелкнул кремень, высекая искру на промасленный факел. Вспыхнуло мерцающее красноватое пламя.

Потрясенно остановился воришка у входа.

Комната оказалась заполнена всевозможными сокровищами. Нефритовые изваяния стояли вдоль стен. Груды красных, зеленых, синих, черных, желтых и абсолютно бесцветных прозрачных камней громоздились на рельефных блюдах желтого звенящего камня. Целые тюки разноцветных тонких тканей лежали в нишах. Изящные изделия из черного блестящего камня обсидиана и оружие из драгоценного нефрита уютно расположились на резных плитах каменных алтарей. Отдельно стояли, прислоненные к стенам, великолепные копья с полупрозрачными черными наконечниками. Пучки блестящих зеленых перьев священной птицы к'ук» развешены на многочисленных колышках в стенах…