Олег Кожевников - Михаил II: Великий князь. Государь. Император

Эту своеобразную лекцию генерала-оружейника прервало появление Дегтярёва, который принёс в кабинет само ружьё-пулемёт. Дав его мне, он внимательно наблюдал, как я осматриваю это оружие. А затем, когда я наигрался с этим смешным по моим меркам автоматом, он предложил:

– Господин генерал-лейтенант, не желаете испытать ружьё-пулемёт в деле? На стрельбище всё подготовлено.

– Хорошо, вот только почитаю ещё брошюру по эксплуатации ружья-пулемёта, которую изучают ваши курсанты-стрелки, и тогда пойдём на полигон.

Я углубился в чтение руководства по использованию ружья-пулемёта Фёдорова. Именно по нему готовились стрелки, которых вооружали этим оружием. Спокойно я читал эту брошюру минут пять, а потом чуть громко не расхохотался. Развеселил пункт об обслуживании магазина ружья-пулемёта. Начало этого пункта для меня было не очень понятно, но по крайней мере не смешно – «использовать ручную осадку верхних патронов». А дальше начались картинки и текст в юмористическом для жителя XXI века стиле. «Стрелок обязан носить с собой флягу с маслом и кисть, которой должен смазывать верхние патроны снаряжённого магазина для улучшения работы автоматики оружия».

Как ни странно, вся эта нелепица, которую я прочитал, только подняла настроение. И моё отношение к Дегтярёву и Фёдорову, оставивших заметный след в истории, несколько изменилось. Из почтительно-восторженного оно стало несколько снисходительным. И я уже не хотел идти на полигон, стрелять из этого убожества. Тем более на улице накрапывал дождь, и кто знает этот древний автомат, вдруг его разнесёт при попадании влаги или грязи на какой-нибудь узел. Да и грязнить свой чистенький мундир ради сомнительного удовольствия совсем не хотелось. Это раньше я не мог отказать такому человеку, как Дегтярёв, а после прочтения брошюрки я превратился в знающего себе цену – великого князя. Поэтому решительным тоном заявил:

– Отставить полигон! На дворе дождь начинается и можно испачкать мундир, а мне ещё сегодня нужно заехать к французскому послу. Постреляю из вашего чудо-ружья в следующий приезд. А он обязательно будет, так как я приехал к вам не из-за любопытства, а по конкретному делу, и буду ещё сюда наведываться. Вы, наверное, знаете, что я командир 2-го Кавалерийского корпуса, и нам нужны ваши ружья-пулемёты. Я думаю, они будут очень эффективны в городских боях. Сейчас при взятии городов в ходе Брусиловского прорыва мой корпус несёт большие потери. Если у австрийцев находится пара не потерявших голову от нашей атаки бойцов, то они, обладая пулемётом, способны остановить целый эскадрон. Вот я и хочу сформировать роту бойцов, вооружённых вашими ружьями-пулемётами, чтобы они зачищали от австрийцев такие города.

Фёдоров на мои слова с небольшой задержкой ответил:

– Желание ваше понятно, но мощности нашей мастерской на этом полигоне чрезвычайно малы. И мы физически не сможем быстро изготовить оружие для целой роты. Сейчас строится цех на Сестрорецком оружейном заводе, где будут выпускаться ружья-пулемёты, вот тогда вы без проблем сможете получить это оружие хоть для двух ваших рот.

– Хм… да это, небось, целый год нужно будет ждать, а моих джигитов в это время будут убивать. Чёрт, а я так надеялся на вас! У меня в корпусе пытались делать подобное вашему ружью-пулемёту, но прапорщика Петрова – душу этого проекта, убило месяц назад во время артиллерийского обстрела. Кстати, он своё изобретение называл «автомат». Талантливый человек был – действующий образец своего автомата сделал буквально на коленке. Я из него стрелял, и этот автомат был легче, чем ваше ружьё-пулемёт. Правда, патроны там были маленькие, от обычного нагана, и дальность поражения цели была невелика – саженей пятьдесят, не более. Но для боёв в городских условиях больше и не нужно. Точность боя тоже не принципиальна. Выцеливать противника, засевшего в заранее подготовленной позиции, можно и из винтовки, а вот поразить мелькнувший среди домов силуэт из штатной трёхлинейки или карабина невозможно. Вот мои офицеры и обрадовались, когда Петров изготовил свой автомат. Но тут случился артобстрел, и крупнокалиберный снаряд попал в сарай, где располагалась мастерская прапорщика Петрова. Погиб не только он, но и трое его помощников, кроме этого были уничтожены готовые автоматы. А в пожаре, который начался после попадания снаряда, сгорели и рабочие чертежи. Но кое-какие рисунки устройства автомата и некоторых его узлов остались целыми, и я их захватил с собой с целью показать специалистам. Устройство автомата, на мой взгляд, очень простое, его можно быстро изготовить с небольшими трудозатратами. Из-за нашей фронтовой специфики и отсутствия токарных и фрезерных станков детали там используются в основном штампованные. И штамповочное оборудование Петров использовал самое обычное, которое имелось в наличии в рядовом паровозном депо. Я думаю, ваша мастерская сможет изготовить автомат Петрова очень быстро и в количестве достаточном для вооружения хотя бы одной роты. Не желаете взглянуть на привезённые мной бумаги?

С большим интересом слушавший мой монолог Фёдоров воскликнул:

– Конечно, покажите!

А стоявший до этого молча Дегтярёв добавил:

– Использовать штампованные детали… это очень интересно! За этим будущее! Можно наладить поточное производство и оснастить всю русскую армию автоматическими винтовками.

«Да… – подумал я, – дисциплина у них тут подгуляла – подчиненный, не спросив разрешения генерала, лезет со своим мнением. Даже в нашем НИИ МНС молчит, когда завлаб высказывает своё пожелание». Но вслух я, конечно, ничего не сказал – может быть, в этом времени у конструкторов так принято. Я, повернувшись к секретарю (показывая класс), просто скомандовал:

– Николай, достань чертежи из портфеля и покажи их господам.

Кац, ни слова не говоря (этим тоже показывая класс выучки подчиненных великого князя), выложил на стол подготовленные ещё вчера бумаги. Я часа два (по памяти) вырисовывал детали автомата ППШ. Правда, не с круглым, а с рожковым магазином. Ещё в школе на занятиях по НВП у меня не получалось в деталях изобразить круглый магазин, а наш преподаватель «Полкан» требовал именно детального изображения. Хорошо, что у автомата Шпагина предусматривался и рожковый магазин. А рисовать его я научился. Навязчивая идея была у отставного полковника – его ученики должны знать устройство автомата, с которым Красная армия выиграла великую войну. Это он так патриотический дух будущих солдат воспитывал. Полкан, – что с него взять – именно так мы о нём думали. Но Полкан был весьма суров, поэтому мы хотя и материли его солдафонские замашки, но продолжали грызть этот кактус (изучали автомат ППШ). В той реальности даже в армии мне это не пригодилось, а вот в этом времени это было самое то. По тем ощущениям (в кабинете НВП автомат Шпагина был, правда, со спиленным бойком и с просверленным дулом), ППШ запомнился как тяжелое, неудобное оружие. Но подержав сегодня в руках ружьё-пулемёт Фёдорова, я понял, что ППШ это верх изящества и удобства. А если представить себе, что во время боя требуется перед установкой нового магазина смазать верхние патроны машинным маслом (а то заклинит и стрелять будет невозможно), тогда ППШ покажется подарком судьбы. Эта пришедшая в голову мысль заставила меня воскликнуть: