Эйльем Лард - Рассеянные по Вселенной

Огромный серебристый диск, кварцевое дно которого было прозрачным и всегда направленным к планете, медленно вращался по эллипсоидальной орбите вокруг Каарны на высоте семи тысяч лиг. Снизу в днище Летающей Станции бил широкий столб зелёного света, по которому свободно могли перемещаться разумные обитатели этого мира. Обычно на Станции царил покой и умиротворение, но только не сегодня.

– Они предали нас! Эфраимы обещали, что Смещение не коснётся зелёной Каарны. И что теперь, – два полюса нашего мира покрылись льдом. И все находящиеся там Семена Жизни находятся на грани гибели.

Внезапно вокруг странного, усеянного острыми шипами, устройства, похожего на увеличенный в десять раз плод аэртийского каштана, засияла яркая золотая аура, разогнавшая полумрак Летающей Станции, и безжизненный сухой голос произнёс:

– Успокойтесь, вы, презренная тля. Никто не собирается предавать нашему Дару ваши бесчисленные яйца. Они живы, и образовавшиеся цисты прекрасно сохранятся в холоде. Откат от ударного действия нашей арды всего лишь снизил вашу чрезмерную активность и всем от этого будет только лучше.

– Но Кариолла будет разгневана!

– Нам больше нет дела до Зоарим. Теперь мы сами Повелители этой Вселенной и творцы грядущих событий. И будьте добры, впредь обращаться к нам с должным почтением, если хотите сохранить природу на Аэрте.

Зэйта была воистину затерянным миром*, расположенным весьма далеко от планетарной системы Аудэ на другом краю галактики. Плохо освещаемая из-за постоянной облачности небольшим жёлтым солнцем, планета была немного меньше размером, и сила притяжения на ней так же значительно отличалась от других миров, заселённых гартами. Две Луны – тёмно-красная Сиарра и бледно оранжевая Вэйла сменяли друг друга на сумрачном ночном небосводе Зэйты.

Полярные области планеты представляли собою подвижные ледники, огромные языки которых зимой сползали в более южные районы, слизывая и ломая редкие деревца и кустарники, а весной интенсивно таяли, затопляя холодной водой околополярные низменности. Одно единственное внутреннее море занимало одну пятую часть мира, и оно было очень солёным, несмотря на то, что в него впадало множество пресноводных рек и речушек. Лесных массивов как таковых не было, были лишь заросли низкорослых кустарников с серо-зелёной чахлой листвой. Но главной «достопримечательностью» этого затерянного мира были, конечно же, ампельглаты. Эти огромнейшие топкие непроходимые болота, представляющие собой вязкую взвесь глины в воде, наполненную к тому же пузырьками горючего газа, занимали собой большую часть планеты. На этих гиблых местах ничего не могло расти, поскольку поверхность болот постоянно бурлила, меняла свою консистенцию, взрываясь грязевыми гейзерами и образуя воронки. На отдельных островках, на красных каменистых россыпях стабильной материковой суши умудрились вырасти и окрепнуть семь городов Зэйты, соединённых между собой весьма протяжёнными трассами. Столица единой страны Зэйты – белокаменный Зоргв был окружён со всех сторон мощными городскими стенами. Животный мир Зэйты был весьма беден, местная орнитофауна включала в себе лишь несколько сот видов небольших перелётных птиц. Зато здесь в изобилии водились драконы.

(* Слово «зэйта» в переводе с альтэйского имеет два значения: первое, – Мир, хранимый Ведущими и второе, – затерянный, отдалённый мир. Примечание автора. )

***

Когда Вайге ещё учился в Школе, ему рассказали, что где-то в прибрежные топи ампельглата, недалеко от Зоргва упал с неба, сияющий синим цветом, драгоценный камень айфранг. И говорили, что этот камень может исполнять любые желания. Говорили шёпотом, что многие газодобытчики видели не раз его сияние. Вот только подойти к нему ночью они боялись. А днём его света не было видно. Рассказывали также, что его охраняет страшное чудовище, которое способно ползать по ампельглату, как змея, и не проваливаться в трясину. Вайге поверил этим слухам и страшно захотел найти легендарный айфранг. Никому ничего не сказав, он в одиночку вошёл в ампельглат, перепрыгивая с кочки на кочку, выискивая сияние айфранга, но, конечно же, ничего не увидел. Разочарованный он прыгнул обратно к берегу, но промахнулся и по пояс провалился в трясину. Он помнил, как ему рассказывали Учителя и старшие товарищи, что, попав в объятья ампельглата, ни в коем случае нельзя дёргаться, пробовать выскочить из трясины. Что нужна длинная палка, которой кто-либо мог тебя вытащить. Но рядом не было ни палки, ни друга. Не было рядом и растущего дерева. Тогда Вайге вцепился обеими руками в прибрежную траву, и, несмотря на порезы, плавно без пауз начал подтягивать себя к берегу и каким-то чудом вырвался из трясины. Он никому не рассказывал, как ему было страшно, находясь по пояс в ампельглате.

***

Вайге с усилием отодвинул мощный входной засов и толкнул от себя тяжёлую бронзовую дверь. В огромном вытянутом в длину помещении стоял приятный полумрак. Его действительно ждали и ждали с нетерпением. Все семеро были в сборе: близнецы Тиль и Тэль, красавица Аресса, Зэтис, Каунэйда, Рина и Легро.

Вайге переступил через порог и, подмигнув своим старым знакомым приятелям, весело произнёс:

– Ну что, братва, порезвимся?

Затем он открыл ещё одну тяжёлую дверь, ведущую в соседнее огромное круглое помещение стометрового радиуса. Огромный купол этого тренажёрного зала представлял собой решётчатую полусферу с частыми и прочными пересечёнными металлическими дугами, через которую на них укоризненно смотрело серое и угрюмое небо Зэйты. По периметру весь загон был хаотично уставлен, скреплёнными между собой, деревянными балками, на которых явственно виднелись, оставленные не так давно следы зубов и когтей.

Бионы уже закончили свою работу и разошлись по домам. Теперь можно было приступать и к своей работе. Вначале он открыл клетки с взрослыми драконами. Тиль и Тэль неуклюже проковыляли мимо Вайге, потеряв к нему тотчас же всякий интерес, с трудом протиснув свои грузные тела со сложенными крыльями в дверь зала. А затем, мощно взмахнув крылами, взмыли к противоположной стене загона, уселись на прочные деревянные насесты и принялись по-птичьи чистить свои чешуйки и перепончатые фасции огромных когтистых лап.

Затем настал черёд Арессы. Эта молодая драконесса (ей недавно исполнилось шесть лет) была весьма требовательной и агрессивной особой. Свой первый полёт в годовалом возрасте она совершила, спикировав на грудь толстому и сварливому дядюшке Джебу, биону-уборщику. Чем он не угодил Арессе никто так и не понял. Но Вайге то знал, что утончённо чувствующей чистюле Арессе не понравился запах жевательной смеси, которую иногда употреблял дядюшка Джеб. Вцепившись когтями в его грудь, она, что было сил, боднула его своим бронированным лбом между глаз, чем и отправила биона в глубокий нокаут. По счастью ничего страшного помимо гематомы, расплывшейся на оба глаза, с бионом не случилось. Но после этого Арессу решили строго наказать. Её собирались приковать за лапы к стене и выгуливать только на специальном поводке с парализующими иглами. Находившийся там по окончании школы, Вайге встал грудью за Арессу и ценой яростного скандала с первым помощником начальника стражи Дэн Курцем юноше удалось защитить драконессу от наказания с обещанием взять её воспитание в свои руки. Тем самым Вайге в один день обрёл для себя верного друга и злейшего врага. Драконесса глубоко прочувствовала случившееся, и теперь они крепко сдружились. Но, что касается воспитания, то скорее Аресса собралась воспитывать самого Вайге, чем позволять ему воспитывать и дрессировать себя. Вот и сейчас, стоило юноше открыть клетку и призывно посмотреть ей в глаза, драконесса демонстративно отвернулась, однозначно давая понять, что её надо было выпускать первой.