Геннадий Чернышов - Воевода

– Жив, рыбак? – спросил Алексей и улыбнулся.

– Ребёнок утвердительно, закивал головой.

– Плавать умеешь?

– Он опять, кивнул.

– Теперь, глубоко вздохни, ныряй и плыви к берегу. Там увидишь доблестных дядек в погонах. Ты им за нас ничего не говори. Понял?

– Понял, не глупый. Спасибо вам.

– Удачи тебе.

– Мальчик скрылся под водой, а Алексей облегчённо, вздохнул.

– Как ты это сделал? – спросил Дмитро.

– Мой прибор помог. В нём осталось немного энергии, которой хватило на электрический разряд, чтобы запустить сердце.

– Какой ещё разряд?

– Очень тупой и древний.

– Измываешься щенок, но за мальца спасибо. Если бы не ты, он бы умер.

– Не обижайся, я потом, как – нибудь попытаюсь тебе всё объяснить.

– Да не обижаюсь я. На обиженных воду возят. Что будем дальше делать?

– Терпеть и ждать. Нам больше ничего не остаётся. Пусть думают, что мы погибли и отвяжутся. Пацанёнок, я рассчитываю, нас не сдаст, хотя эти шакалы могут и камень, заставить говорить.

– Не бойся, студент он твоё добро будет всю жизнь помнить и под пытками о нас им не скажет. Я уверен.

– Мне бы твою уверенность. Ты не представляешь, как эти звери умеют развязывать язык. У них, даже мёртвый заговорит.

– Ну, ты загнул.

– Просто, я много о них читал и смотрел по телеку.

– Чего?

– Потом объясню. Всё потом.

– Какие ещё чудеса может творить твой браслет?

– Это многофункциональный аппарат и на многое способен. Зарядки бы ему побольше.

– Что за птицы грозные и железные щас летали и греческий огонь изрыгали?

– Что, даже тебя закалённого в боях вояку, они испугали?

– Не..е, ежли тилько самую малость. Як коршуны за добычей вниз летели.

– Самолётами они называются и пускали не греческий огонь, а бомбы. Грозное, как ты подметил и мощное оружие двадцатого века, если его использовать в войне. А ведь в мирной гражданской жизни самолёты очень нужная и полезная техника и изобрели их для удобства людей.

– Нам бы в битве с монгольскими нехристями, такую технику. Батый только бы её увидел и в штаны бы нагадил. Эти междоусобицы между князьями обескровили и ослабили Русь – матушку, а степняки добили. Обезлюдела наша земля. Скажи, только честно, что стало с княжеством потом, после падения Киева?

Ничего хорошего. Остатки Руси уцелели, но впали в вассальную зависимость от Золотой Орды. Монголо – татарское иго длилось почти три столетия. Киев начали восстанавливать после разрушения через двести пятьдесят лет. Он утратил своё былое величие и столица переместилась сначала во Владимир, а со временем в Москву. Князья платили дань и целовали сапоги очередному хану за ярлык. Люди стали, ещё более бесправными и угонялись, как скот, тысячами в рабство.

– Не верю! Ты брешишь! Не могла Русь так низко пасть и ещё на 250 лет. Я никогда не был рабом и не буду. Уж лучше смерть, чем такой позор и унижения.

Дмитро схватил Алексея за грудки, но сразу бросил и сжав, кулаки зарычал, словно раненный зверь.

– Успокойся. Всё равно уже ничего нельзя изменить. Это уже история.

– Выходит и я, тоже история.

– Как ни горько мне тебе это говорить – да.

– Но ведь с помощью твоей техники можно её изменить.

– Чудак человек, нельзя менять прошлое. Если его изменить, то в будущем тоже всё изменится. Я тогда вообще могу не родиться и неизвестно, к каким последствиям это приведёт. Возможно, даже гибель всего живого и планеты. Смирись воевода. Главное, что ты жив.

– На кой ляд, мне такая собачья жизнь. Без родины, близких и друзей. Не хочу я здесь, как тать от кого – то прятаться. Надоело. Посмотрю врагам в лицо и приму бой. Я воин и не привык труса праздновать.

– Стой, погибать тоже надо уметь с умом. Обещаю, что когда прибор зарядиться, то ненадолго мы вернёмся в моё время, возьмём второй браслет и после, я верну тебя в твоё. Но не в последний день гибели Киева, а за месяц до прихода Батыя, чтобы ты успел увезти семью в безопасное место. Например, в Новгородское княжество. Оно не пострадало от нашествия монголов и процветало в дальнейшем.

– Знаю я почему, оно не пострадало и поэтому, не хочу служить Иудам. Если, богом дано мне, там в церкви со своим народом погибнуть, токмо тому и быть. Вернёшь, меня туда, откуда забрал. От судьбы не спрячешься и нельзя её менять. Сам же говорил. Она везде нас найдёт. То, что я сейчас здесь, тоже ей было, видимо предопределено. Ты и я пешки в её руках.

– Ты не правильно меня понял. Это прошлую историю менять нельзя, а будущее не предопределено. Мы сами, люди его творцы.

Глава 5

Они прождали, ещё час, выплыли сами и вытащили на берег перевёрнутую лодку, которую спрятали в камышах. От долгого нахождения в воде стучали зубы. Друзья по несчастью, сняли с себя мокрую одежду и разложили на траве сушиться. Алексей, пригревшись на солнышке уснул. От толчка в бок, он резко подпрыгнул и сон, как рукой сняло. Что интересно, вокруг никого не было, лишь в двадцати метрах от него тлел костёр и вкусно, пахло жареной рыбой. У парня от голода засосало под ложечкой. Солнце уже скрылось за горизонт и стемнело, вдруг рядом, под ухом раздался голос Дмитро.

– Негоже мужику спать с пустым желудком. Еда придаёт силы и даёт ясность ума. Ты запечённого судака будешь? Я тут, пока ты спал, малость его наловил и пожарил на костре.

– Спасибо не откажусь, – сказал парень, натягивая на себя высохшую одежду и потирая руки.

Судак оказался вкусным и хорошо прожаренным, только не солёным. Алексей с аппетитом быстро с ним расправился и Дмитро протянул ему вторую рыбину.

– А ты как же?

– Ешь, я уже насытился.

– Как ты огонь разжёг?

– У нас этому с детства каждый обучен.

– А рыба откуда?

– Наловил в реке.

– Каким образом?

– Использовал пиджак вместо кубаря. Природа Алёшка даёт всё человеку, только нужно, жить по её законам и беречь. Она матушка нас родила, кормит и поит. Что мы будем делать пока твой этот прибор зарядиться? Ведь надо где – то жить, а здесь долго находиться, как я понимаю нельзя.

– Мы с тобой в данный момент оказались между двух огней. С одной стороны сталинские соколы и коммунистические фанатики, а с другой на подступах, по моим прикидкам к городу фашисты немецкие. Из огня да в полымя попасть не хочется. И те плохие парни и другие. Из двух зол, лучших выбирать трудно. Придётся прятаться от всех, ожидая восстановления зарядки аппарата.

– Ты мне говорил, что изучаешь историю, а куда идти не ведаешь.

– Я её учил поверхностно и углублённо, времена Киевской Руси, потому – что она была темой моей диссертации.

– А я кумекаю так, везде живут простые люди и они, нам помогут схорониться. Ещё, лучше обратиться за помощью в храм. Братия церковная, нас не выдаст и у них, переждём.