Олег Везенков - Закон Одного. Фантастический роман

Он взял со стола конверт, на котором проглядывался водяной знак: око в треугольнике с лучами во все стороны.

«Вот как», – иронично подумал он, вскрывая конверт.

Внутри был сложенный лист бумаги, на котором виднелся тот же символ. Само послание оказалось еще короче, чем только что завершившаяся встреча. Там была одна единственная фраза, похожая на сакральное пророчество.

«Еще одна загадка», – единственное, что пришло на ум после такого «пространного» сообщения.

После короткого размышления о содержании письма, что больше походило на записку, Илья решил дождаться возвращения Марины и пока не думать о происходящем. Он знал о космическом законе тройки, который в том числе действовал в момент принятия решения всегда только из трех позиций: утверждения, отрицания и нейтральной. Каждый из семи основных энергетических центров в теле человека состоял из трех частей: двигательного, эмоционального и интеллектуального. Чтобы действовать теперь из сбалансированной нейтральной позиции, нужно было переместить ум в область сердечного центра, чтобы осмыслить чувствование и знание, для чего в ходе текущих событий была полезна женская интуиция.

Хотя отвлечься от назойливых размышлений удалось не сразу, мысли в какой-то момент унеслись в одно особенно запомнившееся лето в Санкт-Петербурге, в тот период, когда он жил там какое-то время.

Это была прекрасная, беззаботная пора, когда не было работы, а будни проходили в каком-то невиданном до того общении с миром. Воздух, которым дышалось тогда, наполнялся стихами, иногда пропитываясь алкоголем и сигаретным дымом под звуки гитары. Несмотря на то, что порой хотелось рыдать или кричать от безысходности, в груди часто появлялось ощущение свободы, выраженное в его стихах той поры:

«Взлететь – и словно птица

Покинуть землю мне бы.

Душа – капризная девица,

Земли ей мало, ей бы – в небо,

Туда, где быль земная – небыль,

От забот мирских умчаться.

Мне бы в розовое небо

На крылах души подняться.

Там, где быль земная – небыль,

Будет счастлива она.

От земли подняться мне бы,

Мне бы – в небе два крыла».

Дух могучий и безбрежный ликовал тогда, освобожденный от привязанностей, мнений, суждений и других бесчисленных шаблонных заблуждений, которые как трясина тянули за собой в бездонную пропасть ненасытного потребления. Неизвестность манила и страшила одновременно. Но чувствовалось, будто кто-то невидимый и могущественный поддерживает и не дает увязнуть в мертвой трясине, не позволяет сгинуть среди бездушного холода, непрерывно производимого деструктивной системой.

Какая волшебная музыка звучала тогда в его сознании. Мелодия, похожая на перебор струн древнегреческой кифары, доносилась отовсюду. Стихи рождались, как будто сами собой, и их было много, как и мелодий жизни, которые звучали в текстах, отражая истинную природу событий прошлого и настоящего, а иногда и будущего, как потом оказалось. Будто сам Пегас спускался с горы Олимп и уносил верхом на себе в мир причудливой поэзии, где слова оживают и превращаются в стройные строки и строфы, как в зеркале отражая размышления людских умов:

«Дождь за окном идет,

Шелестит на ветру листва.

В лужах лежит асфальт,

Отражая мгновения дня.

Какой-то звучит мотив,

Нежно лаская слух.

Навеянный музыкой, вновь

Рождается легкий стих.

Ловит мгновенья взгляд,

Дождик в окно стучит.

Строки ища наугад,

Душу поэт бередит.

А мысли несут туда —

В край далекий страны,

Где не живет суета,

Безоблачны где мечты.

Туда, где живет доброта,

Солнышко где блестит.

Туда, где царит красота,

И счастье часто гостит.

Дождь за окном идет,

О чем-то поет листва,

Знакомый мотив звучит,

И мысли несут туда…».

Первым и самым внимательным слушателем всегда оставался удивительный сосед по коммунальной квартире. Он был на пенсии и с удовольствием читал и слушал стихи. Удивительным было все, в том числе то, что благодаря стихам, находились люди, способные слышать мелодию слов и которые в благодарность за творчество готовы были накормить или поделиться деньгами, которых у самих было не много. Поэзия открывала сердце для других, и эти другие открывали навстречу свои сердца, пусть и ненадолго. Энергия жизни, разбуженная стихами, текла через людские умы, сливаясь в единый поток божественной любви, оживающей в сознании этих людей. В нем самом пробуждалась могущественная сила. Деревья стали ближе и с ними можно было говорить. Во дворе под окном рос огромный тополь, по ветвям и листьям которого можно было наблюдать за временами года, которые сменяли друг друга так быстро, как проходящие мимо поезда. Каждое лето в комнату залетал тополиный пух. Словно в гости. В любви общения с деревьями и людьми стали проявляться способности к ясновидению и яснослышанию. Порой случались мистические события.

Вспомнилась ночная сцена у большого костра, когда он вдохновенно читал новые строки стихов, а слушателями были самые обычные люди, некоторые из них даже жили на улице, оказавшись там вольно или невольно. В какое-то мгновение кто-то заметил очень высоко в небе два объекта в виде небольших светящихся дисков или шаров. Похожие на звезды объекты находились на довольно внушительном расстоянии горизонтально друг от друга. Прошло какое-то время, и эти светящиеся шары стали носиться по небу вычерчивая восьмерку пересекающимися траекториями своего движения. И фигуры, которые рисовали в небе эти летающие объекты, казались симметричными. Сначала появились сомнения из-за предполагаемого действия алкоголя. Но это представление наблюдали не менее десяти человек. И когда сомнения развеялись, все безмолвно смотрели в небо, вовлеченные в мистическую божественную игру, просто получая удовольствие от происходящего.

В том безумном по кипению страстей и часто лишенном смысла времяпровождении возрастал не только творческий, но и разрушительный потенциал. Разбуженный внутри демон привлекал темную сущность тех людей, в которых она дремала до поры в ожидании свободы проявления, чтобы поживиться чужой энергией и насладиться красками тьмы. Когда этот демон просыпался внутри, хотелось только разрушать. Постепенно родился страх непонятной природы, вызывавший галлюцинации. Стали слышны голоса, будто из преисподней, открыто зовущие к смерти. «Жизнь и смерть, судьбой играя, были равными в правах», – это строки из его стихотворения того времени. Жажда жизни в итоге оказалась сильнее, и еле уловимый лучик света забрезжил где-то далеко в перспективе.

Как потрясающе логично выглядела эта картина прошлых событий из настоящего дня. И как изменились ангел и демон внутри. Теперь это был подвластный сознанию единый широкий спектр божественного света – от холодного инфернального до огненного творящего. В других людях тоже рождались и продолжали проявляться ангелы и демоны. И не всегда побеждал ангел. Сейчас разум ощущал безразличие к тому, творческие или демонические силы искали встречи. И те и другие вполне мирно уживались в нем самом. Бездна не осталась позади, а всегда была под ногами. Изменилось то, что макушкой головы и в области межбровья он стал чувствовать присутствие Творца. Теперь он чувствовал его импульс и просто следовал ему, оставаясь над бездной…