Олег Везенков - Закон Одного. Фантастический роман

Немного уставшие, счастливые они выбрались из душа. Она накинула на влажное тело его рубашку. Взявшись за руки, оба неспешно побрели вниз по ступенькам на кухню.

– Ой, букетик, – восторженно произнесла Марина, заметив на столе кухонного островка букет полевых цветов, и потянулась сразу нюхать.

– Это Наталья насобирала где-то по дороге, наверное, – сказал Илья.

Он достал из холодильника посуду с салатом и запеченной рыбой. Оба так проголодались, что ели с аппетитом, иногда отвлекаясь, чтобы посмотреть, как мечет еду другой, улыбаясь и строя рожицы.

Насытившись, Марина налила себе воды в стакан, положив туда лед, и спросила Илью про письмо, оставленное гостем.

– Пойдем со мной, покажу, – ответил он, наливая себе сок в бокал.

Они поднялись в его кабинет, где он взял со стола конверт и протянул ей, с удовольствием усевшись в мягком кресле. Поставив на стол стакан, она села к нему на колени, достала письмо и прочла:

«Любопытство приведет ниоткуда к тому, что есть».

– Что ты почувствовал, – спросила она, приложив ладонь к его груди и прислушиваясь к ощущению.

– А что ты сама видишь и чувствуешь?

– В твоем уме нет завершенных мыслей, чтобы выделить образ. А вот сердце у тебя, похоже, купается в любви, и есть фиолетовый спектр в твоем поле сотрудничества. Значит, ты следуешь импульсу без размышлений.

– Ты права, импульс действительно существует. Но действия происходят скорее без ожиданий. А вот болтовня в уме все же случается. Чтобы не тратить энергию на разговоры можем продолжить мысленное общение, если тебе это нравится. К тому же и мне полезно тренироваться.

Она сидела на его коленях и слушала, прислонившись к его плечу, а он тихонько гладил ее волосы, вдыхая их запах, и молчал. Импульса не было. Вместо мыслей его ум погрузился в состояние глубокой тишины, что подобно озеру в безветренную погоду, когда поверхность как зеркало отражает все вокруг. Теперь в зеркале ума отражался только настоящий момент с его цветами, запахами и их ощущением. Отражение было настолько захватывающим, что не было слышно биения сердца. Этот звук, казалось, тонул в бездонном озере ума, через который сейчас могучим нескончаемым потоком лилось божественное сознание. Этот гигантский поток двигался медленно и размеренно, не встречая преград, а просто проливаясь всюду, захватывая все окружающее пространство, проникая в каждую клетку мозга, словно стараясь растворить ее в себе.

Огромная волна энергии двигалась в спирали потока, бушуя внутри, будто торнадо поднимая из тени ума, с самого его дна, мгновение жизни, что однажды могло сжечь его, обратив и дух, и разум, и тело в пепел. «Надежды, тлея, исчезали, а дух отчаянно все жил», – пронеслась в его уме фраза, словно ветер. В этой короткой форме вполне умещалась суть одной очень яркой страницы жизни, когда начали рушиться зависимости от разного рода убеждений. Но прежде пришло осознание боли, которая вольно и невольно причинялась близким и малознакомым людям на разных этапах жизненного пути. Это осознание не просто пришло тогда, а обрушилось, как гроза, громыхая внутри и сотрясая все тело. В тот момент и появился божественный поток, смывая своим бурным течением всю грязь навязанных шаблонов глупых людских вымыслов, которые как зараза проникают в умы и тела людей, заставляя страдать, корчась от боли. Вместе с разрушительным потоком появились голоса. Страшные голоса инфернальных сущностей, что лились отовсюду, отравляя мозг и сознание. Энергия покидала тело, насыщая ненасытные глотки незримых демонов, присосавшихся к нему, подобно бесчувственным вампирам, живущим в фантазиях людей. И тогда мир вокруг почернел. Вместе с красками исчезал смысл существования, ведь жизнью это было тогда трудно назвать. Зов тьмы становился все сильнее и притягательнее. О, смерть казалась желанным исходом из тягостной реальности и немыслимых физических мучений. И тогда он решил бежать из мегаполиса назад в то место, где родился, в родные просторы Уральских степей. Но нельзя убежать от собственного страха, которым уже отравлен разум. Когда узкая, как лезвие бритвы, грань между жизнью и смертью вот-вот должна была исчезнуть, он выбрал жизнь. «Если выберусь из темного омута, стану могущественным, подобно богу», – родилась тогда мысль и окрепла внутри, как цемент.

Свет рождает тьму, и из тьмы рождается свет. И свет родился тогда, когда из темноты уже доносилось дыхание смерти. Жизнь переливалась серыми, белыми и разноцветными красками во всем потрясающем великолепии темного и светлого божественного творения. Вот это была битва, в которой родилась любовь, соединившая сознание с невиданно могущественным разумом невообразимо огромного мироздания.

Теперь, спустя годы, сознание немного прояснилось, и захватывающее ощущение сражения света и тьмы казалось лишь иллюзией в игре непостижимого масштаба, в которую вовлечена вся Вселенная. И где некоторые ее обитатели достаточно серьезно воспринимают свою отдельность, продолжая сражаться за самую красивую по их убеждению форму жизни, где избранные испытывают потрясающие эмоции, правда, за счет других, примитивных, как принято считать. Подобно тому, как на Земле относятся к домашнему скоту. Но и на светлой стороне есть множество существ, разделяющих идею битвы с непомерным злом, которого почему-то не становится меньше. Ну а с чего бы демонам плохо жилось, когда столько людей даром отдают им свои души и лелеют свою отдельность, считая себя не иначе как пупом этой планеты, на которой они вдруг оказались и даже не задумываются зачем. Больше того, есть огромный страх, а вдруг кто-то узнает о глупых мыслях, которые на хлеб не намажешь, а есть хочется каждый день и для этого нужны деньги, которые надо зарабатывать и не думать всякую ерунду о каком-то ином смысле жизни, кроме исполнения желаний.

В какой-то момент Илья отвлекся и прислушался к мыслям Марины, которая все это время сохраняла молчание, улавливая биение его сердца, растревоженного осознанным переживанием минувших дней, когда его разум раскачивал тело, как качели, в разные стороны, разрывая на части, а дух пытался восстановить равновесие и сохранить целостность с умом и телом. Она не думала над мыслями Ильи, а лишь чувствовала их тональность, с нежностью пропуская услышанную мелодию через сердце, сглаживая искажения, возникающие при слишком эмоциональном восприятии им некоторых прожитых и прочувствованных не однажды событий. Да, и зачем ей нужны были слова теперь, когда она слушала дыхание любимого человека, который так трепетно касался ее волос, будто дотрагивался до самой ее души, опасаясь быть грубым и неловким. По ее ощущению волна энергии, уловимая сейчас через воспоминания Ильи, имела какое-то отношение к загадочному посланию, переданному англичанином.