Наум Баттонс - Антисвинизм. Божий Меч

– Интересно, а как долго он действует? И действует ли он на всех одинаково?

– Я знал, что ты умный парень! Хорошие вопросы! Вот на них нам и придётся искать ответы в первую очередь! Итак, за дело! Зови сюда сначала Тина, а потом второго!

Так в нашей истории появился ещё один, никем незапланированный, но реально существующий и реально могущественный, в силу своей неисчислимости, участник. Про него никто не думал, а он реально существовал и при первой возможности поспешил воспользоваться неожиданно упавшим на него «подарком» судьбы. Причём воспользоваться в тех же целях, что и все остальные участники нашей истории. Хлеб Познания, как и Его Яблоко, дают только одно – волю к власти!

Именно это по легенде и произошло когда-то с людьми. Они съели то, что прятал от них Бог. А может и не прятал, а специально поставил Змею задачу, чтобы тот привёл Еву в этот Яблочный Сад. И сдаётся мне, что Богом тем, был такой же тогдашний изобретатель Соломон, в роли Змея был тогдашний Пират, а люди тогда находились в роли и в состоянии наших свиней. Рай тогда был большой фермой. Змей привёл Еву туда, куда не ходил ни один представитель, ни одного народа, населявших «первобытный скотный двор», называемый тогда Раем. Змей угадал, кто сможет всё это разрушить и убить Бога. Ева съела Яблоко, которое по действию на людей было антиподом Хлебу, что изобрёл Соломон, и последствия не заставили себя долго ждать. За грехи родителей отвечают дети. Каин убил Авеля и сбежал к другим народам, раздав там чудо Яблочки. Авель не оставил наследников, а вот «каиново потомство» правит сейчас этим миром. Они везде! Они превратили ухоженный скотный двор со звучным названием Рай, в простую загаженную планету под названием Земля. А ведь первоначальное название этой планеты – планета Рай. И Соломон, настоящий «каинов потомок», провернул всё то же самое, что когда-то проворачивал его далёкий предок, поселившийся среди других народов. Только тогда это были люди, а сейчас животные и звери. Но сейчас действие Яблочек начинает заканчиваться. И человеко-свиньи и человеко-собаки прекрасно осознают это, поэтому время большого истребления уже не за горами. Но об этом мы пока задумываться не будем, ибо уже не в состоянии. Действие Яблочек уже ослабевает.

Соломон был в порту Чарлстона часов через восемь после того, как был вынужден поспешно бежать из дома. Он гнал, останавливаясь только для того, чтобы поменять лошадь. У него не было никакой информации о том, что случилось в Гринвилле, но он прекрасно знал, в каком случае раб на холме должен был подать ему условный сигнал. Он понимал, что к нему едет полиция, а вот зачем она к нему едет Соломон уже решил не выяснять. Сказалось напряжение нервов за последние дни, а так же чутьё отпетого мошенника.

Внезапное появление Пирата, его растерянный или даже скорее озабоченный вид, ещё больше усилили уверенность Соломона в том, что надо «делать ноги».

«Хватит приключений! По-моему, уже всё очень далеко зашло! – думал Соломон, ускоряя своего коня по направлению к порту. – Будь проклят этот хлеб, этот тупой Пират, этот Стив и весь этот Новый Свет! Тут уже даже тюрьмой не отделаешься! Виселица, как минимум! А как всё хорошо получалось! Как всё хорошо складывалось! Чёрт! Что могло случиться? Наверное, в городе узнали про события на плантации Хопкинса, иначе, зачем ко мне ехала полиция? Они у меня никогда не были! Слава Матери Бога, что надоумила меня заранее подготовиться к бегству! Сейчас время на моей стороне! Семью они не тронут! Нет такого закона! А потом видно будет! Может, переправлю их к себе! Хотя, где я буду завтра, одной Ей известно! А что если уже поздно? Вдруг в порту меня уже ждёт полиция?» – при этих мыслях Соломона пробил холодный пот.

Он остановил коня, спрыгнул с него и, мечась из стороны в сторону, стал лихорадочно думать о том, как ему поступить дальше.

«Если там засада, то всё – конец! Тогда туда нельзя «ни под каким соусом»! А что тогда делать? Как жить? Что меня ждёт? Жизнь изгоя и загнанного зверя? Где мне тогда прятаться? В лесу?.. Или переехать в другой штат?.. Это не вариант! Таких как я, будут искать не только во всех штатах, но и в лесах, в горах, в болотах – везде! А ведь моё изобретение может стать также и моей защитой!.. Но вот как быть с массовым убийством стольких людей в хозяйстве моего соседа?.. А что?.. Разве я их убил?.. Пусть докажут!.. Какой у меня мотив для того, чтобы убивать моего доброго соседа и приятеля Стива Хопкинса? И тем более, его семью, рабочих и рабов? Где свидетели?.. И самое главное, кто они, эти свидетели?.. Свиньи? Собаки? Куры?.. Это даже смешно! Да, но ведь есть основная улика – волшебный хлеб, который я изобрёл!.. А с чего все взяли, что это я его изобрёл? Может быть, я сейчас совершаю глупость? Зачем я бегу?.. Ведь тем самым, я только подчёркиваю свою виновность! Ладно, поеду дальше в порт. Если там засада, то дело действительно серьёзно. Придётся сдаваться и говорить, что приехал родственника навестить. Благо там живёт брат жены. А если там ничего страшного нет, тогда действительно, остановлюсь у него на денёк, разузнаю последние новости, а там видно будет, что делать дальше».

После этих мыслей Соломон снова вскочил на коня и уже внутренне более спокойный помчался в Чарлстон, в котором жил и имел свой отель брат его жены, так же являющийся членом секты «Проклинающих Бога-Отца».

Они встретились в баре отеля, обнялись и дважды, в знак приветствия, прислонились друг другу противоположными щеками, имитируя поцелуи.

– Какими судьбами, Соломонушка? Ты, что не слышал о последних событиях в Гринвилле, раз просто так появился здесь? Или, наоборот, это правда? – начал брат сестры, которого звали Дэвид.

– По всей видимости, я из-за этих событий здесь и нахожусь, хотя и не знаю, что там такого произошло, и почему полиция Гринвилла направлялась в мой дом. Ты, наверное, лучше знаешь, так что поделись информацией.

– Хм… Так у тебя действительно, похоже, «рыльце в пушку», раз ты, ничего якобы не зная, вот просто так взял и бежал от полиции! Может всё-таки, ты первый расскажешь мне, в чём дело, раз уж я тебе, по всей видимости, должен буду помогать! Извини, но я должен знать, во что меня впутывает муж моей любимой сестрёнки, и что он всё-таки натворил? Что, осёл прав?

– Какой осёл? – Соломон удивленно уставился на Дэвида.

– Волшебно-обыкновенный! Говорящий по-человечьи, проповедующий богопротивные вещи и называющий тебя богом всех животных и людей! Ты, что?.. Действительно ничего не знал? Там уже половина Гринвилла молится тебе и этому ослу!

Соломона словно молнией ударило. Он обмяк. Какой-то ужас зашевелился в районе солнечного сплетения. Он сидел, открыв рот и широко раскрыв глаза, и тупо смотрел на Дэвида. Затем, обхватив голову руками, низко склонил её над столом. Какое-то подобие, то ли стона, то ли рычания вырвалось у него из груди.