Яков Нерсесов - «СВЕТ и ТЕНИ» Спасителя Отечества М. И. Кутузова. Часть 2

По некоторым данным, 5 августа, когда еще не был сдан Наполеону Смоленск, Александр I по настоятельному совету близких к нему генерала от артиллерии А. А. Аракчеева (Председателя Департамента военных дел Госсовета) и популярнейшего в войсках артиллерийского генерал-майора А. П. Ермолова, обращения председателя Государственного совета и Комитета министров, князя, генерал-фельдмаршала Н. И. Салтыкова – его бывшего воспитателя, под нажимом влиятельных представителей дворянства, от лица которых выступил суворовский племянник и князь Алексей Иванович Горчаков 1-й (или старший), письма царского друга детства графа П. А. Шувалова, чьим мнением государь особо дорожил – «…Если ваше величество не даст обеим армиям одного начальника, то <<���…>> все может быть потеряно безнадежно. <<���…>> нужно, чтобы ваше величество назначили его, не теряя ни минуты, иначе Россия погибла» – и в связи с очень тяжелой ситуации (до Москвы уже было «рукой подать!» – около 150 км ) соглашается рассмотреть список кандидатов на пост главнокомандующего, предложенный ему Чрезвычайным Комитетом. Ему предстояло принять нелегкое решение, руководствуясь вечной формулой авторитарных правителей всех времен и народов – « Цари не ошибаются , по крайней мере, не могут сознаться в своих ошибках так, чтобы другие заметили их ошибку ».

… Между прочим, примечательно, что государь не видел среди русских военачальников фигуры достойной противостояния Наполеону, тем более, в условиях, когда росло всеобщее недовольство затянувшимся отступлением русских армий вглубь страны, нежеланием вступить в решительное сражение с агрессором. В свое время император искал «героя» на стороне! Он обращался за помощью и к прославленному французскому генералу Моро (одному из главных соперников Бонапарта за славу первого полководца Европы той поры!), в то время проживавшему в изгнании в США, и к прекрасно зарекомендовавшему себя в войне на измор с наполеоновскими маршалами в Испании и Португалии сэру Артуру Уэллсли, более известному, как герцог Веллингтон. Но «дело не выгорело» и пришлось российскому императору «скрести по сусекам» среди своих (по его же собственным словам!) «невежественных» (Багратион), «лживых» (Кутузов) и прочих генералов с русскими и нерусскими фамилиями и разновеликими «заслугами» перед царем и Отечеством…

В состав Чрезвычайного Комитета по выборам главнокомандующего вошли весьма влиятельные персоны политического «бомонда» российской империи той поры: Председатель Государственного совета, князь, генерал-фельдмаршал Н. И. Салтыков, главнокомандующий в Санкт-Петербурге генерал от инфантерии С. К. Вязьмитинов, председатель департамента военных дел Государственного совета генерал от артиллерии граф А. А. Аракчеев, министр полиции, член Государственного совета генерал от инфантерии А. Д. Балашов, председатель департамента экономики Государственного совета, действительный тайный советник граф В. П. Кочубей и председатель департамента законов Государственного совета, действительный тайный советник князь П. В. Лопухин.

ЧК состоял из высших сановников империи, двое из которых являлись сугубо штатскими лицами, остальные четверо – не имели боевого опыта, а лишь «проходили» по категории военных администраторов, т.е. на военную авансцену выходила политика.

… Между прочим, кандидатуры здравствующих фельдмаршалов Н. И. Салтыкова (кстати, члена ЧК) и И. В. Гудовича по причине их преклонного возраста обсуждаться не стали…

Именно они (по одной из версий – долго и весьма не просто , а по другой – весьма оперативно и без конфликтно ), ознакомившись как с официальными бумагами, так и с личными письмами из армии на имя государя в доме Н. И. Салтыкова обсуждали кандидатуры полных генералов (Багратиона, Тормасова, Дохтурова, Беннигсена и П.А фон дер Палена-старшего, причем, пара последних, в отличие от обрусевшего «чухонца» Барклая, были чистыми немцами).

Грузинский князь и любимец армии (не только у солдат, младшего и среднего офицерства, но поддерживаемый Беннигсеном, генерал-адъютантом П. А. Шуваловым и самой вдовствующей императрицей Марией Федоровной), генерал от инфантерии Петр Иванович Багратионпри всех его несомненных больших плюсах (гений авангардно-арьергардных боев!) , был излишне горяч, как-никак – самоучка без серьезного профессионального образования (или «невежда» по определению государя-императора) , не обладал большим боевым опытом по руководству крупной массой войск (такой как Большая действующая армия – порядка 150 тыс. чел.) . Кроме того, крайне мнительный Александр I его недолюбливал после того, как им из «далеко идущих интересов» «намеренно увлеклась» (по крайней мере, так полагают некоторые историки) амбициозная и энергичная, невероятно сексуально привлекательная, Като (Катиш) или, Великая княжна Екатерина Павловна (1788—1819)! Ходили же слухи, что с помощью «шпаги» Петра Ивановича и его – суворовского выученика – огромной популярности в войсках, эта «воструха» (так звал ее брат – хам и солдафон, цесаревич Константин Павлович) могла рассчитывать взойти на зашатавшийся под братом трон, как… Екатерина III!? Александр Павлович Гольштейн-Готторп («Романов») никогда не забывал, как жутко ушел из жизни его батюшка Павел Петрович – зверски забитый пьяными гвардейцами, армейской элитой. Наконец, государь никогда не видел в нем полководца-стратега и вряд ли утвердил бы его кандидатуру на такой ответственный пост и, тем более, в столь тяжелый момент. К тому же, он уже весьма сомнительно показал себя в глазах царя в начальный период войны.

… Кстати сказать , все свои «сомнения» критического толка в адрес Багратиона, а заодно и Барклая с Кутузовым российский самодержец высказал в письме от 5 (17) сентября 1812 г. главнокомандующему Дунайской армией адмиралу П. В. Чичагову, который в ту пору еще был у него в фаворе. Александр I, «воздав по заслугам» всем троим полководцам, в который уже раз подтвердил неисчерпаемую «лукавость» своего отнюдь «непрозрачного», а беспредельно многогранного и извилистого характера. Рекомендую всем пытливым читателям на досуге ознакомится с этим шедевром схоластически-кабинетной оценки действий русских армий в первый период «Грозы 1812 года», где «все – в дерьме, а он – в белой манишке». Так бывает: «на то и власть, чтобы…»…

Александр Петрович Тормасовобладал не только богатым боевым опытом (порой, правда, неудачным – например, в ходе Польской кампании 1794 г., где его бивал Костюшко) и большим административным опытом в генерал-губернаторстве Киева и Риги, но трижды увольнялся от службы «за дерзкие отзывы и неповиновение тем, кому подчинен был». Столь независимого военачальника рекомендовать никто не решился.