Владимир Баранов - Эхо «Янтарной комнаты». Тень «Янтарной комнаты»

– Посольство Занзибара на приёме.

– Губернатор острова Борнео вас беспокоит – засмеялся Сергей Иванович в трубку – Желаю скупить у вас на корню урожай морковки, для голодающих бурундуков Аризоны

– Кроме хрена, ни хрена нет – послышалось в ответ – мы тут только хрен и хреначим.

– Вас понял, перехожу на приём-доложил полковник. —Привет колхозник! Как дела?

– Дела у прокурора – закряхтел в ответ Валерий Валентинович – у нас делишки…

– Ну, значит выходит хорошо? – порадовался полковник.

– Да выходит хорошо! Входит плохо…

Это была уже традиция. Они всегда начинали разговор в шуточном ключе.

– Слушай, Валер – обратился Сергей Иванович – помнится мне, ты сдавал в хранилище дело о розыске «Янтарной комнаты». А чем там дело то закончилось? А то меня тогда отозвали, в Москву, и я потерял нить расследования.

– Да ничем не кончилось. Мы отработали все версии и везде получился пшик. А дело я и сдать не успел. Меня вызвал наш тогдашний начальник, ну помнишь, Селиванов? И приказал отдать дело двум сидевшим у него людям в штатском. Я и отдал. Кстати, а чего это вы все про комнату то вспомнили? Мне недавно звонил Шакалис, так тоже интересовался. Спрашивал, не осталось ли у меня каких документов и не пишу ли я мемуары. И про тебя спрашивал, где ты сейчас. В голове полковника звякнул тревожный звоночек.

– И что дальше? – спросил он у ВэВэ.

– Да ничего – ответил тот – Попросил твой номер телефона, я и дал. Или не надо было?

– Нет, нет, всё нормально – махнул рукой Сергей Иванович – А ты не помнишь, как звали сотрудницу доктора Роде, хранителя комнаты?

– Помню – отозвался ВэВэ —Луиза Вебер. Это ведь я её допрашивал, в связи с убийством доктора Роде. И добавил – Всё же, пишешь мемуары?

– Да тут такое дело Валер – ответил полковник и вкратце рассказа историю найденного чемоданчика. В найденном Воронцовым кейсе находился донос Луизы Вебер на своего начальника. В котором она утверждала, что профессор янтарный кабинет хочет передать русским, как только они займут Кёнигсберг. – И что ты решил предпринять дальше – заинтересовался ВэВэ – искать груз №33?

– Да пока не знаю – ответил Сергей Иванович – Так сказать – думаем.

– Так ты держи меня в курсе, смотришь, чем и помогу.

– Спасибо Валентинович, буду держать – поблагодарил полковник, напряжённо думая, что скрывается за просьбами Шакалиса.

Капитан госбезопасности Алексей Аристархович Шакалис был «тёмной лошадкой». Никто не знал откуда он взялся и кем направлен в органы. Но, чувствовалось, что без «волосатой лапы», здесь не обошлось. И верно, через какое-то время выяснилось, что он, человек Льва Захаровича Мехлиса, Начальника Главного Политического управления РККА. Мехлис занимал высокое положение и его не зря называли, «глаза и уши Сталина». Алексей Шакалис был в более привилегированном положении, чем остальные сотрудники. Потому что, подчиняясь непосредственному начальству, он напрямую был связан с Мехлисом. То есть, был его глазами в системе НКВД. Правда, положением своим, он не хвалился, изображая из себя, этакого рубаху – парня, но все помнили пословицу про «мягко стелет…».

Капитан с улыбкой, на узких губах, со всеми здоровался, шутил, смеялся, но глаза его оставались при этом злыми и колючими. Кто-то пустил в обиход такую шутку. Будто у него есть толстая записная книжка, на которой написано «Что Бог не увидит, то я запишу». И народ понимал, что в каждой шутке, есть доля… шутки. И старался с Шакалисом не контачить. А тот, как будто не замечая отчуждения, всех угощал папиросами, приглашал после службы сходить в ресторан расслабиться. Но, желающих, как-то не находилось. Все ссылались на занятость в службе… и вообще. Подозревали, что именно Шакалис, в своё время, написал донос на ВэВэ, но прямых улик не было. Вот тогда-то Валерий Валентинович и зарёкся открывать рот, сидя за праздничным столом. А в Жизни Сергея Ивановича, этот самый Шакалис, изредка появлялся, но всегда с дурными вестями и намерениями. И вот опять, много лет спустя, он вынырнул из ниоткуда. Ох, не к добру это, ох, не к добру…

Между тем «экспедиция» на косу Фрише Нерунг, которую жители называли просто Коса, имела место быть. Участники операции «Найди янтарик», нагруженные кирками, ломами и кувалдами, переправившись на пароме, через канал, брели в сторону Западного форта. Было жарко и друзья – приятели изрядно взмокли.

– Слышь, Вован – отдуваясь спросил Фриц – а как поселок то здешний называется? И как при немцах звался?

– А, так же и называется, как и при немцах Нойтиф. Только раньше это был посёлок, а теперь – гарнизон.

– И чо? Власти так и не придумали назвать посёлок, какими – нибудь Верхними Мудями? Или, в честь, какого адмирала Растопыркина?

– Да называли как-то… Только этого никто не помнит. Привыкли —Коса, да Коса. – Вот найдёшь комнату здесь, эту деревню и назовут в честь тебя Фрицланд. А главная улица будет Немцовштрассе – Сплюнул вязкую слюну Саня Юдин —И будет тебе счастье.

Счастье – это хорошо – прищурился Витька – Мне бы счастья побольше!

– Дурак ты Фриц- засмеялся Юдин – Тут здоровья надо побольше. А то припрёт тебе счастье, а унести здоровья не хватит. И сбросив ломы с плеча на землю выдохнул —Приехали!

– Ладно, уговорил – сказал Немцов, осторожно кладя на землю кирки. – А то, может искупнёмся сначала?

– Смысла нет Витя – сказал озабоченно Воронцов – Начнём работать, всё равно загрязнимся… Лучше потом, после работы.

Трое отважных заволокли железо в крепостной коридор и разделись до трусов. Володька переоделся в форму охранника и пошёл искать палки, для того чтобы натянуть жёлтую ленту на подходе к железной двери.

– Кстати, хлопцы, давайте я вас здесь закрою на замок, что бы не так видно было. Договорились работать по 20 минут, потом перекур. Затем форму охранника надевает Юденич, а Володька включается в долбёжку стены.

– Ну, ни пуха вам, товарищи дятлы! – напутствовал работников Воронцов закрывая дверь на висячий замок— И ни пера тоже!

– Пошёл к чёрту! – огрызнулся Фриц – следи за подходами. А то враг подкрадётся незаметно.

– Незаметно Витя, подкрадывается только белый пушистый зверёк из тундры. —сказал, примериваясь к кирке Санька. И выдохнув – Поехали! —вдарил ею по кирпичам. Кирка взвизгнула и ушла в сторону. -Вот они, белки яичные! -гаркнул Юдин и они с Витькой, начали наперебой колотить в кирпичную стену. Стена стояла мёртво. Закалённый немецкими мастерами кирпич если и отбивался, то только маленькими кусочками. Но понемногу ямки увеличивались. Всё вокруг заволокло пылью. А у стены образовались небольшие горки битого кирпича. Минут через пять подельники выдохлись.