Михаил Маришин - За три войны до… Реинкарнация Победы – 4

В четверг первого сентября, когда я было уж собрался выезжать на «остров», меня вызвал к себе сам Берия. Это было странно, потому, что отчитывался я перед непосредственным начальником о своей работе по понедельникам. Прикинув в уме, не накосячил ли я или кто то из моих подчинённых и ничего не надумав, явился в приёмную к наркому с заведомым ожиданием неприятных сюрпризов. Опять, наверное, какой-нибудь аврал и надо бросаться грудью на амбразуру. Когда я вошёл в кабинет, Лаврентий Павлович стоял у окна, казалось, что-то рассматривая на улице. Но это впечатление было обманчивым, ведь вид внутреннего двора вряд ли мог прельстить несостоявшегося архитектора, нарком просто думал. Обернувшись ко мне он не предложил, как обычно, сесть, а подошёл ко мне почти вплотную и тихо спросил без предисловий:

– На мотоцикле приехал?

– Да…

– Прекращай форсить. Сразу видно кто едет. И прикреплённые, в случае чего, не спасут.

– Что, британцы зашевелились?

– Да, но ты здесь, пока, не причём. Тем не менее, сюрпризов нам не нужно.

Разговор у нас получался какой-то пустой. Ну, допустим, опасается нарком, что я езжу на приметной технике, открытой всем ветрам. Так звонка достаточно, чтобы это прекратить. Зачем к себе вызывать? Наверное это моё недоумение отразилось на лице и Берия, сморщившись и решившись на что-то, выдал ЦУ.

– Завтра приедешь на «Туре» в полной парадной форме! – приказал он мне, внимательно глядя в глаза в ожидании моей реакции.

– Награждение? – обрадовавшись, высказал я робкую надежду.

– Зазнаешься, – улыбнулся в ответ нарком. – Поэтому награждать тебя пока не будем. Поработаешь на ниве дипломатии. Итак. Завтра на «Туре» и при полном параде явишься к девяти часам утра вот по этому адресу, – тут он отошёл к столу, взял с него записку и протянул мне. – Это в посёлке Сокол. Заедешь во двор. Там к тебе в машину сядут трое японцев. Привезёшь их к себе на остров.

– Японцы?! У меня в лагере?!! Да там же секретов, куда ни плюнь!!! – не на шутку испугался я. – Да и что им там, вернее, мне с ними делать?

– Не перебивай. Сегодня ночью к тебе придёт пароход «Революция», встанет в канале. В том, что без шлюза, к электростанции ведёт. Насколько я знаю, берега там достаточно высокие и ёлками обсажены?

– Точно! – подтвердил я заинтригованно.

– Вот на этот пароход японцев и доставишь. Потом, завтра же к полудню к тебе приедет колонна машин. Вот их список, – протянул Лаврентий Павлович очередной листок. – Всех, кто приедет, также переправишь на «Революцию». Машины останутся пока у тебя. Разместишь водителей. Охрана останется на пароходе. В гарнизоне усиленный вариант несения службы. Все увольнения отменить. За периметр никого не выпускать и не выпускать, даже командиров и членов их семей, включая детей. Вопросы есть?

– Конечно, товарищ комиссар государственной безопасности первого ранга!

– Задавайте.

– Надолго это? Дети только в школу первый день пошли. Специалистам, опять таки, выезжать надо, на остров материалы для работ завозить. В такой блокаде у меня все островные СКБ в чистых теоретиков превращаются!

– Потерпишь несколько дней. Максимум, неделю.

– Ещё вопрос можно, товарищ нарком? – плюнув на всё, я набрался наглости. Очень уж неприятно было играть «в тёмную».

– Слушаю.

– Что же это за игры такие с конспирацией, причём с иностранными гражданами государства, с которым мы ведём войну? Предупреждаю, что я не намерен участвовать ни в чём за спиной партии и правительства СССР! – жёстко обозначил я свою позицию.

– Вы думаете, что народный комиссар внутренних дел товарищ Берия может быть замешан в чём-то за спиной партии и правительства СССР? – с усмешкой задал мне встречный вопрос Лаврентий Павлович, позволив себе слегка меня передразнить, скопировав в конце мои слова и голос.

– Я ничего не думаю, не имею оснований! – ответил я резко. – Но я должен быть абсолютно уверен в том, что делаю. В противном случае, приказ, вызывающий у меня закономерные сомнения выполнять не собираюсь и считаю своей обязанностью доложить о нём наверх. Ходы и выходы у меня, вы знаете, есть.

Заявив вот так, в лоб, о неподчинении, я уже успел прикинуть в уме «плохие» варианты. Арестовывать меня Берия не будет. Научен, знает, чем это заканчивается. Немедленная ликвидация? Тоже без пристального внимания не останется. А расследование прямо накануне намечающейся тайной операции, связанной со мной очень тесно, неминуемо её сорвёт.

– Не доверяете? – ничуть не смутившись и не испугавшись, переспросил ещё раз нарком.

– Доверять или слепо верить – две большие разницы!

– Наверху, как вы выразились, мой приказ вам подтвердят, товарищ капитан, – с лица Берии разом пропали все эмоции, а голос стал официально-холодным. – Но мы не будем позорить наше ведомство пересудами в ЦК по совершенно секретным вопросам. С вас станется устроить излишнюю суету на ровном месте. Хотите быть в курсе дел? Отлично! Значит, примете на себя всю ответственность за планируемое мероприятие. Итак. В Москву прибыла тайная миссия адмирала Ёная Мацумаса, министра японского флота. По личному поручению императора Хирохито. Цель миссии – заключение мира между СССР и государством Маньчжоу-го. В японском правительстве цели миссии не знают, но о самом факте существования, разумеется, в курсе, поэтому, вероятно, догадываются. И, поскольку кабинет Коноэ, в целом, за продолжение войны, сделают всё, чтобы миссию сорвать. Знают, или, вероятно, будут знать в ближайшее время о присутствии миссии и правительства иных стран. Все они заинтересованы, чтобы мы с японцами воевали как можно дольше. Чтобы вам, товарищ капитан, была ясна вся серьёзность положения, скажу, что в японском посольстве на адмирала Ёная уже покушались. Вчера. В первый же день прибытия. Его пытались отравить и виновных пока не нашли. Нашему наркомату Советским правительством поставлена задача обеспечить тайну и безопасность переговоров. Японская делегация завтра с утра покинет посольство и на несколько дней исчезнет.

– Но почему я и мой остров? – немного растерявшись от осознания дел, в которые влип, брякнул я первое, что пришло на ум.

– Потому, что, во-первых, нашим противникам трудно будет предположить, что переговоры будут проходить именно там. Во-вторых, вокруг вашего лагеря у нас развёрнута плотная и неоднократно доказавшая свою эффективность сеть информаторов. Любые шевеления вблизи нам сразу же станут известны. В третьих, там можно разместить японскую делегацию с соответствующим её рангу комфортом. В четвёртых, нарком НКИД товарищ Молотов может и в автозаке на переговоры приехать под видом спецконтингента, как и низший технический персонал и охрана японцев. А высших же лиц миссии прилично везти на лимузине «Тур». Единственный лимузин, который не вызовет подозрений, принадлежит вам. И ещё. Мы, конечно, можем себе позволить воевать и дальше, но в свете текущей международной обстановки в Европе, нам крайне желателен мир. Постарайтесь оправдать оказанное вам доверие.