Михаил Маришин - За три войны до… Реинкарнация Победы – 4

– Вы, товарищ Любимов, сейчас как вольный художник рассуждаете, или имеете на руках конкретные предложения на бумаге? Рассуждать легко. Искать изъяны в работе СНК, критиковать. Мне, как Предсовнаркома документы нужны! С конкретными цифрами! Только тогда вопрос можно ставить и решать. Опираясь на факты, а не на рассуждения, – ворчал Сталин, видимо, принимая сказанное мной в адрес наркомов и на свой счёт.

– Вот смотрите, товарищ Сталин, что получается. Бумаги со всеми выкладками, кроме записок по патронным линиям и по автомату, у меня нет. Да и откуда им взяться? Ведь ВПК это не Госплан и даже не проектный институт. Вроде бы, подразумевалось, что исходные данные для наших сводных документов будут готовить наркоматы, в которых соответствующие кадры, получающие зарплату, есть. Но наркоматы поставили на вопросе табу, потому как своя рубашка ближе к телу. И даже военные, подозреваю, запросили неимоверное количество патронов, чтобы в случае чего, свалить собственные неудачи на промышленность. Все при деле, совесть у всех чиста, а патронов в армии нет! И ВПК не может координировать действия наркоматов, пока этих самых действий нет. Разорвать этот замкнутый круг можете только вы, как Предсовнаркома. Для начала, распорядившись выделить все необходимые материалы для испытания автоматических роторных патронных линий. Если Дворец Советов построят годом позже – большой беды не будет. Она случится, если армия противника дойдёт до Ленинграда, Сталинграда и Москвы!

– Вы, товарищ Любимов, сгущаете краски. Уверен, что НКО не ищет себе каких-то оправданий, а думает о том, как быстрее разгромить агрессора, – пробурчал Сталин, то ли польщённый моей оценкой его значимости, то ли недовольный моим выпадом в сторону Дворца Советов, или тем, что Советское правительство, во многом, работает в «ручном» режиме и без вождя распадается на группы, малоспособные к совместным действиям. – Вы получите всё необходимое, можете идти.

Не прошло и четырёх часов, как один за другим мне позвонили замнаркома вооружения Ванников и замнаркома тяжёлой промышленности Пятаков, запросив данные по патронным линиям. А маршал Ворошилов не погнушался спуститься в полуподвал, который занимала ВПК, лично. Я как раз собирался возвращаться к себе на остров и достал АК, «презентация» которого «самому» так и не состоялась. Автомат практически ничем не отличающийся, кроме калибра, от своего прародителя из «прошлого будущего», попал маршалу на глаза, а потом и в загребущие руки. Высказав мне всё, что думает о вредителях, вздумавших накануне войны переходить на новый калибр и услышав в ответ разницу в 30—40 тысяч тонн стали, цветмета и пороха, фактически, тяжёлый крейсер типа «Кронштадт» или полторы-две тысячи танков Т-126, экономию в том случае, если половину винтпатронов из заявки НКО без ущерба для дела заменить на промежуточные, замолчал, но АК умыкнул, написав расписку. И ещё задание дал на дополнительные девять штук, которые спецотдел НКВД должен был дать своими силами для проведения всесторонних сравнительных испытаний, для которых, разумеется, требовались и боеприпасы.

Лёд тронулся и к концу года ВПК в лице товарищей Любимова, Устинова и Одинцова подбила сводный план выпуска стрелковых боеприпасов по НКОП и НКТП, предполагающий выпуск в 39 году на отечественных станкостроительных заводах сорока автоматических патронных линий и постройку на Урале и в Сибири пяти новых «мобилизационных» заводов годовой производительностью в пятьсот двадцать миллионов винтовочных, миллиард двести пятьдесят миллионов промежуточных, сто четыре миллиона крупнокалиберных и четыреста двадцать пять миллионов пистолетных патронов. Пока шли испытания линии, получившие, в связи с повышенным к ним вниманием со стороны «небожителей», неимоверный прилив сил, энтузиазма и сообразительности ЗК-специалисты из КБ Перегудова, сумели наладить автоматическое плакирование гильз и пульных оболочек томпаком. Последнюю, четвёртую неделю месячных испытаний автоматическая роторная линия выдавала уже не «серебряные», а вполне кондиционные «жёлтенькие» патроны ППШ, отличавшиеся от пистолетных ТТ остроносой 7-граммовой пулей и уменьшенной её начальной скоростью.

НКО, который, как выяснилось, выдал заявку, ориентируясь не на статистические данные расхода патронов в боях, которых было предостаточно, а на ресурс заявленного на тот же период оружия, согласился умерить свои аппетиты примерно вдвое. Тем не менее, до стопроцентного удовлетворения потребности в боеприпасах к стрелковому оружию было ещё далеко. К моему несказанному удивлению, внезапно и необъяснимо для меня, на помощь пришли немцы. Они предоставили в конце ноября 1938 года Советскому Союзу кредит на закупку производственного оборудования сроком на пять лет. Процент был просто грабительский, но и за него пришлось поторговаться, сбивая его с уровня безбожного. Тем не менее, расстраиваться не стоило. Полагаю, заключая такой договор, товарищи, точно так же, как и я, считали, что отдавать долги не придётся. Зато множество станков, в том числе и дефицитных в СССР, например, для выпуска ТНВД и длинных артстволов среднего калибра, в течение ближайших лет окажутся на наших заводах. В том числе и двух новых патронных, которые могли дать вкупе ещё миллиард единиц продукции в год. Таким образом, годика через два три, отечественная промышленность по мобилизации сможет удовлетворить запросы НКО примерно на 75 процентов, что не так уж и плохо по сравнению с исходными 16-ю.

Что касается автомата под промежуточный патрон и родственного ему ручного пулемёта для вооружения стрелковых отделений, то баталии вокруг них велись всю зиму. Возражений была масса, от расширения номенклатуры стрелковых боеприпасов до «излишеств» именно в виде огня очередями. Но, в конце концов, он пробил себе дорогу благодаря двум обстоятельствам. Во-первых, со складным прикладом он идеально подходил для десантников. С ним они могли совершать парашютные прыжки, чего не позволяла слишком длинная СВШ. При этом АК по огневой мощи давал сто очков вперёд «альтернативным» пистолетам-пулемётам. Во-вторых габариты оружия оказались ключевыми для мотопехоты. В тесном десантном отсеке танка Т-126 или сталинградского плавающего тягача с винтовкой было не развернуться, а с автоматом можно было удовлетворительно разместиться. В третьих, по технологии изготовления новое оружие практически не отличалось от освоенных самозарядных винтовок и, следовательно, смена модели не влияла на количество сдающихся армии стволов. Со скрипом, но АК сперва приняли на вооружение десантников и мотострелков «на броне», за которыми мигом, стараниями своего «шефа» Кожанова, подтянулась морская пехота. Следом оказалось, что надо бы подтянуть показатели огневой мощи относительно малочисленных кавалерийских частей. Процесс, как говорится, пошёл. Теперь в РККА стало три основных калибра, винтовочно-пулемётный «мосинский», промежуточный и ТТ с тяжёлой пулей, бесшумными ППШ под который вооружались разведчики. От мысли втиснуть для них ещё один патрон, 9х39, я отказался сам. Тяжёлая свинцовая пуля в 16 грамм была бы форменным расточительством, а суррогатная, со стальным сердечником, не гарантировала точности на увеличившейся дистанции огня. Попадать из бесшумного оружия в цель, размером с голову человека, что требовалось для снятия часовых, можно было не дальше ста метров и по этому показателю старые и «перспективные» бесшумки были равны.