Дмитрий Володихин - Убить миротворца

Тогда, в безбрежном высокотравье фронтира, Виктор научился опасаться мелочей, способных убить. А потом довел этот страх до рефлекса… Если его становилось слишком много, приходил сон: чавкающая под подошвами земля, немилосердная песня ветра, сырая духота и трава, трава, трава. Потом небо — в обрамлении триумфальной зелени и пышных соцветий, очень много неба, столько, что хватит на всю жизнь. Если Сомов действительно сделал какую-нибудь непростительную оплошность, сон тем и заканчивался. Если же все в порядке, к нему приходил невесть откуда взявшийся кот, со всеми удобствами устраивался на груди, жмурил сонные очи, безмятежно воркотал, высказывая свое, кошачье, одобрение. «Кошачье правило» ни разу не обманывало его.

На этот раз Август появился и был мурлыбчив.

Хороший сон. Виктор досмотрел его до конца, пока землю фронтира, воскресшего отца и вернувшегося кота не стерло черной тряпкой беспамятства. Сомову сказочно повезло. Ему оставалось еще пять минут до конца «отдыхающей» вахты и четыре с половиной минуты до сигнала боевой тревоги.

Адмирал Констан только что миновал ОП из Солнечной системы на Терру-2…

Начало десантной операции Виктор видел на экранах внешнего обзора, а на экраны все это транслировалось со станции наблюдения и разведки в форте Беринг. Потому что крейсерская флотилия была не в открытом пространстве и не на поверхности планетоида…

По боевому расписанию старпом обязан был находиться на центральном посту, рядом с командующим флотилией. А капитан «Сталинграда» пребывал в это время в резервной рубке управления. Во время боя старший помощник — фигура нестерпимо бесполезная. Во-первых, он отвечает за аварийную эвакуацию, буде такая окажется необходимой, и, во-вторых, управление кораблем перейдет к нему, если погибнет капитан… Вот и все. При живом капитане ему только и остается что безмолвно любоваться ходом сражения на экранах.

Ядром женевского флота стала знаменитая Шестая эскадра: мобильная ударная группировка. Только на этот раз ее усилили вдвое, если не втрое, против штатного расписания. Адмирал Готлиб Констан вел 90 линкоров из 114, которыми, по сведениям всех четырех разведок русского мира, располагала Женевская федерация. Столько сил женевцы собирали раз пять или шесть за всю свою историю: когда воевали с Поднебесной (трижды), когда пытались усмирить Нью-Скотленд, а также когда усмирили Терру-5. Говорят, древний Хуан по этому поводу сказал на какой-то информ-конференции: «Большая честь принимать столь многочисленных гостей». Линкоры пришли в сопровождении кораблей поддержки: легких крейсеров, баз малых истребителей и штурмовиков, тьмочисленных транспортов и ремонтных судов. Под охраной самого мощного флота Солнечной системы в открытом пространстве над Террой медленно расползалось пятно десантной флотилии. Серийные чудовища «Мастодонт 4HQM», набитые десантными бригадами, и не менее чудовищные корабли-доки атмосферной авиации «Химмельтак — А»; эти, последние, насколько помнил Виктор, представляют собой нечто вроде колоссального улья с придаточной ходовой системой и не менее придаточной «слаборазвитой» артиллерией, — в них все подчинено одному требованию: дотащить до места высадки море маленьких самолетиков, а лучше бы не море, а целый океан…

Женева готовилась к этому удару на совесть.

Независимое государство Терра могло противопоставить два десятка тяжелый артиллерийских крейсеров (каждый из них уступает женевскому линкору по мощи совокупного залпа примерно на треть), еще десяток спутников-батарей (эти ничуть не уступали, но и не превосходили ударные корабли женевцев), практически равный рой малой космической и атмосферной авиации, артиллерию фортов на поверхности Терры, а также ее естественных спутников: Борхеса, Шекспира и Камю. Ну и флотилию командора Бахнова на десерт.

Женевцы начали удивительно грамотно. Если бы Констан не был врагом, Сомов, наверное, восхититься бы его искусством. Шестая эскадра издалека подавила форты Шекспира и Камю, понеся минимальные потери: артиллерия Борхеса и самой Терры не могла до них дотянуться. На это у Констана ушло меньше часа. Затем женевские корабли заняли позицию, при которой от главного калибра форта «Беринг» их загораживало тело планеты. Выбили искусственные спутники-батареи точно так же — с дальней дистанции. Правда, на этот раз потери оказались более значительными: крейсера Терры поддерживали огнем свои батареи, и получалось это у них отменно.

На второй этап Констан истратил полтора часа.

Затем он взялся за форт «Беринг» и остаток искусственных спутников-батарей, сконцентрированных на орбите Борхеса. Все так же — с безопасной дистанции. И вновь ему противодействовал терранский флот, но переломить ход сражения не смог, хотя и умножил потери женевцев… Через час и сорок минут «Беринг» перестал существовать. Одна за другой погибли батареи. Крейсерская эскадра Терры к тому времени уже не могла считаться серьезным противником: треть ее вымпелов была уничтожена. К тому времени у Констана было выбито восемь линкоров. Слишком незначительный урон, чтобы подарить Независимому государства Терра надежду — хотя бы призрачную, почти невидимую, символическую…

Когда-то в училище Сомов добрался до тактической программы, не предназначенной для курсантов. Само проникновение в нее балансировало на размытом рубеже, отделявшем самую строгую гауптвахту от трибунала. Разумеется, он тогда не попался. Программа содержала оценку стойкости противокосмической обороны Терры-2. Виктор твердо помнил: для ее ликвидации достаточно эскадры, состоящей из полусотни женевских линкоров… А теперь, после демонтажа всех внешних слоев обороны, терранским фортам противостояло восемьдесят два линкора.

Бахнов дважды запрашивал командование, но приказа атаковать не получил.

Женевцы сосредоточили свои усилия на фортах, главным образом защищавших пространство над маленьким сектором порто. [8] 8 — Порто — португалоязычные латино (терранский жаргонизм). Методичная бомбардировка скоро дала ожидаемый результат — огонь укреплений на поверхности планеты явно слабел. Между тем, Шестая эскадра заплатила за свой успех всего лишь двумя вымпелами. Констан не пытался обстреливать столицу сектора — мегаполис Диаш; как видно, он рассчитывал на поддержку порто, во всяком случае, видел в них слабое звено Терры. Старейшины тамошних кланов время от времени давали женевским спецслужбам повод для подобных надежд… Некий Эдуардо Гомеш столь настырно протестовал против высылки женевской администрации, что заработал три месяца тюрьмы. Флагман адмирала Констана ровно за десять сутки до отправки Шестой эскадры с лунного рейда поменял название. Был он «Чакравартином», а стал «Свободолюбцем Гомешем»… Почти союзника лупить неудобно, поэтому ни одна ракета на взорвалась в пределах городской черты Диаша. В соседнем — польском — секторе город Новый Краков за час лишился половины жителей.