Михаил Маришин - Вместо сердца – пламенный мотор. Реинкарнация Победы – 2

На следующий день я твёрдо решил устроиться на работу. Сварщиком, слесарем, токарем, шофёром – безразлично. И намётки кое-какие у меня были. Можно было, конечно, вернуться на ЗИЛ, благо с его новым директором, бывшим начальником моторного цеха Рожковым, у меня были прекрасные отношения. Но так как транспортная ситуация в Нагатино не изменилась, а привилегии мои кончились, вновь вставала проблема, приведшая ранее к созданию дизеля. Задерживаться на работе я не мог, так как жена в библиотеке работала допоздна, чтобы трудящиеся могли вечерами её посещать, а сына из яслей забирать нужно.

Прикинув все обстоятельства, я направился в Дмитлаг, который в Нагатино разросся уже до нескольких улиц. Действующий пропуск на территорию, застроенную бараками, у меня всё ещё был. Строительство Перервинского гидроузла шло ударными темпами и то, что я увидел, в корне отличалось от ситуации годичной давности. Практически все земляные работы были механизированы, каналы и затоны рыли экскаваторами, бульдозерами и самосвалами, на каждом из которых стоял отечественный дизельмотор. Избыток производства ЗИЛа был использован наилучшим образом.

Особенно поразили меня своей необычностью именно бульдозеры, оказавшиеся побочной продукцией Ярославского завода. Массивные машины с тяжёлыми стальными колёсами были скомпонованы как известные мне по прошлой жизни харьковские «шасси» Т-16, с двигателем и трансмиссией – в роли которой выступал стандартный демультипликатор ЯГ-10 – расположенными между ведущими колёсами. Водительское место было вынесено чуть вперёд, а над передней осью на части машин был установлен небольшой кузов, но большинство обходилось голой рамой с трапецией механизма подъёма отвала. Рассмотреть конструкцию этих тракторов можно было во всех деталях, ибо на них напрочь отсутствовало капотирование, а кабина водителя представляла собой только пол с установленным на нём сиденьем и переднюю стенку без ветрового стекла.

Основная же людская масса суетилась на площадке судостроительного завода, который собирались ввести в строй уже в конце этого года, как писали в газетах, и который был моей основной целью. Рассуждал я просто: на ЗИЛе рабочие места уже заняты, к тому же голод – значит, надо ожидать наплыва работников из деревни. А новый завод – непаханое поле, устроиться туда гораздо проще, тем более ещё на этапе строительства. Мои рабочие специальности давали надежду начать работать немедленно, ибо сварщики наверняка крайне необходимы.

Выделив небольшую группу людей, собравшуюся у единственного большого стола, поставленного под навесом и заваленного бумагами, я направился к ней, здраво рассудив, что это и есть начальство.

– Здравствуйте, товарищи. Работники нужны?

– Ты как сюда попал? – первым делом удивлённо спросил у меня незнакомый чекист.

Пользуясь тем, что на меня обратили внимание, я изложил без запинки подготовленное заранее в лучших традициях двадцать первого века резюме, выставив себя исключительно в положительном свете.

– Товарищ Любимов? Конструктор? – переспросил меня невысокий плотный человек в косоворотке и надвинутой на самые брови кепке. – Александр Михайлович Белобородов, директор завода. Это начальник строительства Захар Ефимович Мельников, куратор от органов товарищ Безверхий…

Директор перечислил ещё несколько фамилий присутствовавших, бывших прорабами участков, и я пожал всем по очереди руки.

– Товарищ Любимов, как видите, завод только строится, по сути, весь коллектив – это я. У меня даже заместителя нет, не говоря об отделе кадров. Могу предложить вам должность начальника механического цеха. Пойдёте?

Такого карьерного роста я, говоря откровенно, не ожидал, но отказываться не собирался.

– Когда приступать?

– А прямо сейчас приказ напишем, и товарищ Мельников проведёт вас на площадку строительства, сразу и дела примите.

– Отлично! Хорошо, когда работа идёт оперативно! Так точно завод к сроку в строй введём.

Белобородов поморщился и пробубнил:

– Вернее сказать – построим…

– А в чём проблема?

– Буржуи клятые палки в колёса вставляют. Закупленное оборудование завода, в первую очередь именно механического цеха, арестовали в связи с событиями на Кавказе. Неизвестно теперь, получим ли его вообще.

– Станков, значит, не будет? Голые цеха? А если я достану станки?

– Что, поедешь в Америку и украдёшь?

– Зачем? Знаю я одно место, где взять можно. Только не гарантирую, что это будет именно то, что нужно.

– Да нам бы хоть что! Если сделаешь – проси всё, что хочешь. Хоть ордена, хоть премии.

– Договорились!

Эпизод 4

– Петрович воскресе! Здорово! – приветствовал меня новый директор ЗИЛа Рожков. – Проходи, дорогой! С чем пожаловал?

– Здравствуй, Владимир Александрович! С просьбой я к тебе.

– Излагай.

– После реконструкции ЗИЛа, да ещё после снятия с конвейера АМО-2 у тебя в хозяйстве остались демонтированные станки, частью устаревшие, частью сломанные, а также не вписывающиеся в технологический процесс. Отдай их мне! Я сейчас назначен начальником механического цеха судостроительного завода, мне всё сгодится. Нам ведь не дизеля и автомобили выпускать, а только ремонтировать, да к тому же паровые машины по большей части.

– То есть как «отдай»? На каком основании?

– А пусть ЗИЛ шефство возьмёт над новым заводом. Вот тебе и основание!

– Ну и просьбы у тебя, Петрович! Сам посуди, зачем мне этот, как ты говоришь, геморрой? У меня что, своих трудностей нет? С меня требуют увеличения выпуска машин на десять процентов сверх плана! Завод и так работает на пределе, а любые попытки ещё работу ускорить только к росту процента брака приводят! Чекисты уже на вредительство в военное время намекают! Мне бы эти станки самому к делу пристроить, но не знаю как. Может, посоветуешь чего?

Я задумался, ища выход из создавшегося положения, так как мой расчёт на личную дружбу явно не оправдался.

– Посоветую. Если совет хорошим окажется, станки отдашь?

Рожков посмотрел на меня с сомнением, но интерес взял верх над осторожностью.

– Говори.

– Я тут недавно с Лихачёвым беседовал, так он хвалился, что вы мощность движка до ста сорока сил подняли. Верно?

– Верно. Мы ещё тракторный дефорсированный 110-сильный вариант выпускать начали, танковый мотор в сто шестьдесят сил делать можем, но «Большевик» его не берёт из-за того, что он трансмиссию ломает. Ты это к чему спросил?

– Что главное в грузовике? – зашёл я издалека.

– Что?

– Грузоподъёмность! Напряги Важинского, пусть перестанет ерундой с «кегрессом» заниматься, а увеличит грузоподъёмность ЗИЛ-5 до шести тонн. Мощность двигателя ведь выросла? Значит, потянет. Что там нужно удлинить и усилить, Евгению Ивановичу виднее. Расходы копеечные, количество грузовиков плановое, а грузоподъёмность выросла сразу на двадцать процентов. Как тебе совет?