Михаил Маришин - Вместо сердца – пламенный мотор. Реинкарнация Победы – 2

– Выражайтесь точнее, по существу вопроса, – раздражаясь, бросил Сталин.

– Передо мной никто задач, озвученных вами, не ставил. А сейчас я и возможности не имею такой работой заниматься.

– Ви хотите сказать, что товарищ Лихачёв умышленно саботирует решения советского правительства?

– Подозреваю, что он сам не в курсе этих решений. А товарищ Берия, предвосхищая ваш вопрос, до сих пор, видимо, считает меня покойником. Ведь наша встреча и для вас была сюрпризом?

Сталин ничего не ответил. Встал и прошёлся по кабинету, заходя мне за спину, после чего сел обратно за стол и сказал:

– Расскажите мне подробно всё с самого начала, со дня, когда вы отправились в отпуск.

Я постарался кратко, но информативно передать историю своих приключений. Сталин слушал очень внимательно, и первая же попытка опустить незначительную, по моему мнению, подробность провалилась. Я просто сказал, что находился на лечении в Севастопольском морском госпитале с такого-то по такое-то, на что сразу последовал уточняющий вопрос:

– Вы беседовали с кем-нибудь из моряков на тему торпедных катеров?

Иосиф Виссарионович отлистнул пару страниц в своей записной книжке.

– Да, я разговаривал с начальником МСЧМ товарищем Кожановым.

– И он, зная о том, что вы живы, никому об этом не сообщил?

– Почему? Как только выяснили мою личность, товарищ Кожанов сам навестил меня и отправил телеграмму моей жене в Нагатино. Она сразу ко мне приехала.

– Так. Нам известны ваши разногласия с товарищем Туполевым по вопросу катеров. Значит, товарищ Кожанов вас поддержал?

– Не совсем так. Товарищ Кожанов имеет точно такое же мнение, как и я.

– Выходит, Туполев ведёт умышленную вредительскую деятельность?

– Нет, товарищ Туполев всего лишь выполняет поставленную перед ним задачу. Не его вина, что реально катера применяются совершенно иным образом.

– То есть применяются неправильно?

– Нет, предполагалось их неправильное применение, а для реальных боевых действий туполевские катера оказались совершенно неприспособленны.

– Значит, виноваты моряки?

– Именно, но только в том, что не могут предвидеть будущее и изменения в формах войны на море из-за недостатка чисто технических знаний.

– А вы, стало быть, это всё можете предвидеть? Интересно… Расскажите, пожалуйста, – иронично и чуть снисходительно попросил Сталин.

– Вас интересуют только катера или вопрос в целом?

Ирония вождя исчезла без следа.

– В целом.

– Если коротко, то самым разрушительным морским оружием является торпеда. Уже достигнутый мировой технический уровень позволяет создавать торпеды стандартного калибра с кислородным двигателем или двигателем на унитарном топливе, например, перекиси водорода, с дальностью хода до двадцати километров при высокой скорости. С увеличением калибра до шестисот – семисот миллиметров дальность может возрасти до пятидесяти километров. Но торпедой сложно попасть. Современная техника может дать удовлетворительный ответ и на этот вопрос, создав акустические системы самонаведения торпед. Обо всех этих обстоятельствах я сообщил заинтересованным лицам в присутствии товарища Кирова во время посещения ленинградского завода.

– Подождите, – Сталин опять заглянул в записную книжку, – специалисты из Остехбюро выдали на эту вашу теорию отрицательное заключение. В части, касающейся систем самонаведения. Как главный недостаток указано то, что с каждой торпедой, которая ещё может и не попасть в цель, безвозвратно теряется дорогостоящая аппаратура. Они настаивают на разработке систем радиоуправления.

– Да глупости всё это! Неужели им не понятно, что радиостанции не только в СССР есть? Поставить помехи по радиоканалу или даже перехватить управление – и всё! Все эти игрушки превращаются в груду дорогостоящего, но бесполезного хлама.

– Продолжайте.

– Мы остановились на том, что торпеды уже сейчас могут иметь дальность до пятидесяти километров, что полностью обеспечивает, в частности, решение задач, которые ставились перед катерами Туполева изначально. В общем случае это означает, что торпедное оружие сравнялось в дальности действия с тяжёлой корабельной артиллерией, ведь наблюдение с дальномерного поста самого крупного линкора возможно только на дальность около тридцати пяти километров, а точность, при условии торпедного самонаведения и залповой стрельбы, думаю, получится близкой. При этом носители торпед – это гораздо более лёгкие, быстроходные и дешёвые корабли, чем линкоры. А главная их задача – доставить торпеды в точку залпа, которая может быть где угодно, и в любую погоду, что катера Туполева совершенно не могут обеспечить. Ещё более показательным будет сравнить тяжёлые артиллерийские корабли и авиацию, которая может наносить удары на дальность несколько сот километров.

– И обратный пример ведущих буржуазных стран, продолжающих эксплуатировать и строить тяжёлые артиллерийские корабли, вас не убеждает?

– Если враги советской власти совершают ошибки, не надо им мешать. А тем более повторять их ошибки. Самым крупным артиллерийским кораблём, и то при условии, что мы будем строить океанский флот, должен быть лёгкий крейсер.

– Поясните.

– С развитием авиации на смену линкорам с большими пушками придут авианосцы с ударными самолётами, имеющими гораздо больший радиус действия, позволяющий нанести поражение флоту линкоров ещё на подходе. Вот им то в охранение и потребуется корабль с мощным универсальным артиллерийским вооружением, обеспечивающим поражение как самолётов, так и носителей торпедного оружия. Этим условиям отвечает калибр в шесть дюймов, то есть вооружение лёгкого крейсера. Если же мы ограничимся прибрежным флотом, действующим под «зонтиком» береговых аэродромов, достаточно ограничиться атакующей составляющей, то есть носителями торпедного оружия, эсминцами и катерами. А ресурсы, высвободившиеся от постройки крейсеров и авианосцев, потратить на тральщики, охотники за подлодками и десантные суда.

– Советский Союз планирует построить во второй пятилетке серию лёгких крейсеров. Но не планирует строить авианосцы. Вы считаете всё это лишним и даже вредным, разбазариванием народных денег?

– Зачем так категорично – либо чёрное, либо белое? В любом случае рано или поздно мы выйдем в океан, и крейсера понадобятся. А хорошими их очень трудно строить с нуля, не имея никакого опыта. Поэтому загрузка судостроительных заводов этими заказами оправдана хотя бы с такой точки зрения. Всё это в ещё большей мере касается и авианосцев.

– Значит, нам следует ещё и авианосцы строить? А как же рассуждения о направлении средств на тральщики и прочее?