Леонид Волчек - Огг

Наконец, Арс решил встать. Он открыл глаза и чуть не вскрикнул от резкой боли. Глаза горели, словно в них насыпали песок. Пришлось поморгать несколько секунд, а когда стало немного легче, Арс осмотрелся. В комнате ничего не изменилось, вот только его ложе почему-то было развёрнуто в другую сторону, прямо к дверному проёму, который в свою очередь оказался распахнут, словно приглашая Арса выйти. Арс встал, сделал несколько пробных движений, а когда понял, что тело подчиняется ему, как и прежде, направился к выходу с единственной мыслью о том, что надо забрать свои вещи и сделать возле шара засаду. Уж очень ему не терпелось взглянуть на хозяев шара, будь то боги, или простые люди. По-прежнему находясь в стрессовом состоянии, он даже не обратил внимания на тот факт, что двигаться ему стало тяжелее, чем раньше, словно он поправился в одно мгновение на добрый десяток килограммов …

Не успел я переступить порог, как меня облепили все домочадцы, включая животных. Они ждали от меня подарков и я не обманул их ожидания. Пройдя в гостиную, я с торжественным видом возложил чемодан на диван и раскрыл его. Дети, получив бинокли и фотоаппарат, умчались во двор и через минуту уже сидели на плоской крыше гаража, где имелись лежак для солнечных ванн жены и несколько ротанговых кресел. Усевшись в кресла, мальчишки принялись рассматривать верхушки деревьев и небо в бинокли настолько мощные, что даже я им немного завидовал. Малявка и Байрон, получив по лакомству из сыромятной кожи, так же убежали во двор. Они расположились под навесом, где стояла будка Байрона, которая скорей была похожа на кукольный домик, чем на жилище обыкновенной дворняги и принялись сосредоточенно грызть угощение.

Когда я достал из сумки точную копию гладиуса хиспаниенсиса, которая превосходила настоящий римский длинный меч тем, что была изготовлена из современной стали, дававшей десять очков форы римским аналогам, жена притворно закатила глаза:

– Ну конечно, себе подарок ты сделать не забыл. Тебе не надоели эти мечи? Весь второй этаж забит железом и, не ровён час, кто-нибудь случайно отрубит себе голову или того хуже, порежет палец, – она хихикнула и протянула руку за мечом, ведь он стоил того, чтобы рассмотреть его поближе.

– Это подарок друзей, – я сделал вид, что не заметил протянутой руки: – они, оказывается, помнят о моём увлечении. Кстати, оружие на втором этаже не валяется, а висит на стенах.

– Ты мне зубы не заговаривай, – видя, что с мечом я не расстанусь, она упёрла руки в бока: – где мой подарок? Я, по-твоему, напрасно провела без тебя целых три дня? Немедленно доставай мой подарок! – она игриво топнула ножкой.

– Твоего подарка здесь нет. Он в коридоре. Большая длинная жёлтая коробка, – не успел я это произнести, как жена испарилась словно призрак.

Через несколько секунд из коридора раздался треск отрываемого от картона скотча, а ещё через минуту из прихожей донеслись восхищённые охи и ахи. Я вернул меч в чемодан, повернул кресло к дверям и уселся, ожидая появления жены. Наконец, восхищённые возгласы стали приближаться и в дверном проёме появилась моя вторая половинка. Она держала в руках новенькую, ещё в заводской смазке Barrett 98B. Жена медленно шла, вытянув перед собой руки, ни на секунду не отрывая взгляда от подарка. По всему было видно, что винтовка, которая в этот момент покоилась на её раскрытых ладонях, доставляет ей несказанное эстетическое наслаждение.

– Угодил? – спросил я. Она довольно шмыгнула вымазанным в оружейное масло носом и закивала головой, по-прежнему не отводя от винтовки глаз. Я потянулся к полке на стене, взял с неё газету и расстелил на журнальном столе. Жена осторожно и бережно, словно стеклянную, опустила винтовку на столик и, стараясь ни к чему не прикасаться руками, уселась мне на колени.

– Как ты догадался? – она хотела уткнуться мне в плечо носом и тем самым выразить свою благодарность, но я запротестовал. Тогда она скосила глаза к кончику носа и поняла причину моего протеста.

– Ты бы научилась выключать ноутбук или хотя бы выходить со страницы, которой интересуешься, – я довольно хохотнул.

– А я выбирала себе подарок ко дню рождения. Думала, что куплю, а потом просто поставлю тебя перед фактом, потому, что была уверена – ты снова будешь бурчать, будто у меня странное для женщины увлечение.

– Если я когда и бурчал, то формально, для видимости. Мне нравится твоё хобби. Я прекрасно помню, как дедушка Георгий хвастался своим студентам твоими достижениями в стрельбе, когда тебе было ещё десять лет. Мы, милая, нашими слабостями дополняем друг друга.

Жена осторожно, чтобы не вымазать грязным носом, поцеловала меня в щёку и умчалась в кладовку. Вскоре она появилась вновь, держа подмышкой ворох ветоши. Схватив винтовку, она убежала на второй этаж в оружейную комнату. Я достал из чемодана четыре большие пачки патронов и пошел следом.

В оружейной комнате горел яркий свет. Жена уже начала разбирать винтовку на большом и удобном столе, тщательно протирая детали ветошью, а я открыл оружейный шкаф. В арсенале жены были винтовки Winchester M1895, Springfield M1903, Springfield M21, Johnson M1941 и даже знаменитая и популярная в своё время AR-15, но гордостью её коллекции была снайперская винтовка PTR MSG 91. Сегодня у неё появилась ещё одна, снятая с вооружения, но от этого не ставшая менее ценной, дальнобойная до тысячи пятисот метров «снайперка».

– Она не пристреляна. Я специально попросил с не пристрелянной оптикой. Пристреливать сегодня будем? – я знал ответ, но всё равно спросил.

– Ага, – ответила жена, не отрываясь от своего занятия.

Я переоделся, выгнал из гаража старенький микроавтобус и сложил в него всё снаряжение, необходимое для стрельбы лёжа. Потом поднял голову вверх, намереваясь кликнуть детей, но те уже лежали на краю крыши и с любопытством наблюдали за моими действиями.

– На стрельбище? – спросил Арся.

– На стрельбище, – утвердительно ответил я. Детей с крыши как ветром сдуло.

Вскоре они появились возле микроавтобуса и начали укладывать в него свои вещи. Арся принёс мою любимую пневматическую винтовку FX INDY, шведского производства, которым он мог пользоваться с нашего разрешения или в нашем присутствии, а Женька притащил старенький пневматический револьвер Crosman , который я купил по дешёвке на одной из барахолок Минска. “Впрямь как банда какая-то, – подумал я, с усмешкой глядя на них: – Осталось мне притащить парочку своих мечей и можно выходить на большую дорогу.”

Пришёл Байрон. Он уселся возле машины и, высунув язык, стал внимательно наблюдать за нашими сборами. Малявка к этому времени давно сидела на заднее сидении, хотя знала, что никуда не поедет. Она, так сказать, просто принимала участие в сборах. Я отправил детей на кухню за термосом и бутербродами, а сам сел на траву рядом с Байроном. Пёс тщательно обнюхал моё ухо и, вздохнув, положил свою тяжеленную голову мне на плечо. “Интересно – подумал я: – Он когда-нибудь меня лизнёт, или нет?” Этот добродушный и бесконечно преданный пёс ещё ни разу никого из нас не лизал. Зато проявлял свои чувства тем, что легонько прикусывал своим хозяевам кожу передними зубами, порой оставляя небольшие тонкие синяки. Мы называли их собачьим поцелуем.