Леонид Волчек - Огг

– Я сообразил, куда мы денем галлов, – с видом триумфатора сенатор допил кубок и снова стал катать его меж ладоней.

– Слушаю тебя с нетерпением, – Кезон, жадный до денег, весь подался вперёд. Глаза его алчно заблестели, а лоб покрылся испариной от предвкушения прибыли.

– Мы принесём их в жертву, – глядя на потное лицо своего собеседника, Гай Децим продолжил: – ты, Кезон, будучи ланистой, как никто другой должен понимать, что гладиаторские бои, это особая форма жертвоприношения, где павшие на арене гладиаторы являют собой жертву Великому Риму и богам, которые ему покровительствуют. Ритуалы жертвоприношения в свою очередь могут быть очень разнообразными. Можно вывести человека на площадь и принародно перерезать ему горло в знак уважения любимого бога. Можно привязать его к столбу, обложить дровами и сжечь на костре, при этом наши жрецы любой костёр провозгласят священным огнём. Но с этими людьми, мой дорогой Кезон, мы поступим совершенно иначе. Принеся их в жертву по придуманному мной ритуалу, мы не только отдадим честь триумфатору Цезарю, но вдобавок неплохо поправим наше финансовое состояние.

– Мне не терпится узнать, каким образом произойдёт придуманная тобой гекатомба, в которой сотню быков заменит сотня галлов, – Кезон захохотал над собственной шуткой, щёлкнул пальцами и слуга наполнил сосуд сенатора снова. Гай Децим удовлетворённо кивнул и отпил из кубка.

– Мы «замостим» телами галлов дорогу Цезарю и его легионам. Уложим их так, чтобы по их телам Цезарь по Кливус Викториа вошёл в Рим. Они будут лежать под специально сделанными деревянными настилами через такие промежутки, которые позволят наверняка раздавить их. Если кто-то из них и выживет, то в этом случае он вряд ли сможет держать в руке меч, чтобы участвовать в поединках.

– Гениально, сенатор! – Кезон энергично потёр ладони: – Теперь главное всё провернуть быстро и без ошибок. Мои люди прямо сегодня запустят слушок об Играх в провинциях, а когда в Рим прибудут пленные, у меня уже будет нужное количество бойцов. Затем дело за вами. Вы должны каким–то образом убедить сенат принести пленных в жертву, а затем оплатить моих гладиаторов.

– Не беспокойся, дорогой Кезон, – Гай Децим покровительственно улыбнулся, – у меня в сенате есть свои рычаги влияния и уже сегодня я начну на них нажимать. К моменту прибытия Цезаря всё будет сделано в лучшем виде.

– Нисколько не сомневаюсь в этом, сенатор,– решил польстить сенатору Кезон.

– И я в свою очередь нисколько не сомневаюсь, – говоря это, Гай Децим слегка лукавил, ведь для Сената эти пленники являлись гражданами Римской Республики, пусть даже и восставшими.

Для Сената, заставить сражаться пленных на арене, было вполне приемлемым наказанием за бунт против Республики, но отправить их как овец на заклание? Гай Децим согласился на предложенную Кезоном афёру не только из-за материальной выгоды. Ему представился случай проверить свою значимость в Сенате, проверить своё влияние. А деньги? Деньги для него были всего лишь приятным дополнением.

Пленные галлы прибыли в Рим примерно через месяц после того, как предводитель восстания, в котором они участвовали, капитулировал. Их поселили в большом бараке. Здесь, на отшибе римского пригорода, они ещё месяц ждали прибытия триумфатора и его войск. Кормили пленных вполне сносно и за время вынужденного бездействия некоторые из галлов даже набрали вес. Целыми днями пленники бродили по двору, огороженному высоким забором. Одни играли в примитивные игры, другие, время от времени, дрались между собой на потеху охране, третьи просто сидели, тупо уставившись в землю, либо в небо. Все знали, что их готовят для битвы друг с другом и от этой мысли многие из них впали в уныние. Никто из пленников ни секунды не помышлял о побеге и не сожалел, что добровольно вызвался сопровождать Верцигеторикса, отказавшегося от дальнейшей борьбы, к Цезарю. Судьба вождя, сдавшегося на милость победителя, была им неизвестна, что так же влияло на моральное состояние галльских воинов, ввергая их в прострацию и бездну депрессии. Всё же были среди них и такие, которых ситуация не сломила. Изо дня в день они упорно истязали себя физическими упражнениями лишь для того, чтобы в последний день своей жизни быть в отличной форме и с оружием в руках достойно встретить неизбежную смерть. Арс был в числе последних немногих стойких духом и волей солдат. Вооружившись двумя короткими палками, он без конца отрабатывал выпады и уклоны, отрываясь от тренировок только на еду и сон. Но судьба в лице двух хитрых и алчных римлян уготовила пленникам иную участь. Однажды ранним утром галлов вывели из барака, заставили раздеться догола и обнажёнными повели по безымянным грязным улочкам пригорода Рима в сторону Кливус Викториа.

На пустыре, от которого начиналась Кливус Викториа, уже вовсю кипела работа. Плотники прибыли сюда с первыми лучами солнца, но так как обоз с досками задержался в пути, сооружение настилов началось незадолго до появления пленников. Галлов построили по росту и парами отводили в сторону, где им связывали ноги и укладывали на землю ступнями друг к другу, лицом вверх. Когда восемь человек уже лежали на земле, их накрыли дощатым помостом. Остальные пленники поняли, какой удел их ждёт и зароптали. Стража, с выставленными наперевес копьями, тут же окружила их, всем видом давая понять, что любое сопротивление будет сломлено мгновенно. Даже после того, как они узнали, какое предназначение уготовили им римляне, никто из галлов не испугался. Они всего лишь сочли, что такая смерть недостойна воинов. Командир галлов выступил вперёд и резким тоном высказал негодование, охватившее его товарищей, стоявшему рядом переводчику. Хитрый переводчик быстро убедил его, что участие в таком ритуале считается в Риме почётным делом и дальнейшая укладка пленных под настилы прошла без проблем.

Арса, как самого высокого из пленников, в паре с галлом, который был только на сантиметр ниже его, уложили под настил последним. Плотники, скрепив настилы между собой, приступили к изготовлению пологих пандусов для подъёма и спуска на этот оригинальный подиум.

День близился к полудню. Солдаты первого, пятнадцатого и шестнадцатого легионов в начищенных до блеска доспехах и при оружии, уже выстроились в колонны, ожидая прибытия своего полководца. Из-под настила, по которым предстояло пройти легионам, доносились стоны и роптания людей, которых мучила жажда и затёкшие без движения члены. За несколько часов томления в таком положении, настил из толстых досок и брусьев уже казался им сделанным из гранита. Время от времени кто-нибудь из охранников подходил к настилу, опускался на одно колено и бил древком копья по голове или плечам человека, который на его взгляд превысил уровень допустимого в такой ситуации шума.