Алан Ноус - Stella Splendens

С уважением, Р. Крист»

Алоис еще долго не засыпал, прокручивая в голове текст письма снова и снова. И только когда на горизонте поднималась заря, ему удалось сомкнуть глаза.

В эту ночь Ребекка молилась у своей постели особенно долго. Красные колени сильно болели, ворс ковра казалось, был металлической стружкой.

Ей снова снилась она. Черная Дева Мария. Без голоса, без взгляда, без слуха. Черным монументом она высилась от небес до земли, мертвая и неподвижная. Черная вуаль, как ночь укрывала мраморный лик Марии. Безразличное, невоодушевленное лицо не отражало никаких мыслей. Ребекка никогда не могла понять чего хочет от нее Святая, ибо глаза Марии не видели ничего. Ребекка упала на колени, но нужные слова закончились. «Почему святая дева молчит? – думала Ребекка – пусть она даст мне откровение!»

Каждый раз, когда Черная Дева Мария приходила к ней во сне, слезы лились из глаз Ребекки.

Ночью ей снился кошмар, это она поняла по мокрым пятнам на подушке. Она никогда не могла вспомнить своих кошмаров, и это было ее благословением. Так она считала, ведь ангелы благоволят священникам и их дочкам (соответственно избавляют от кошмаров).

Во многом Ребекка полагалась на волю Божию, но некоторые вещи все же надо было делать самой. Например сегодня ее ожидала судьбоносная встреча с юношей, который поселился в ее нежном сердце. И (к большому сожалению) ангелы здесь были ей не помощники.

В маленьком зеркале в ванной нельзя, конечно, увидеть всего себя, но juste un peu… Наплевав на вульгарность своих мыслей, она встала и присмотрелась к своему лицу в отражении, прикидывая возможный план работ kosmetika…

Солнечный свет ровно ложился на ее лицо и она тщательно всматривалась в себя сверху вниз. Ровный бледный высокий лоб. С довольно симпатичным изгибом, светлые брови. Правильной формы нос, без горбинок, ровные крылья, след веснушек, длинная переносица. Может ли ему это нравиться? Пожалуй. Юная красавица отступила на шаг от зеркала и приложила холодные и мокрые ладони к пылающим скулам. В глазах стояла слезная пелена.

Сомнения уже почти покинули ее, но стыд сжимал горло чугунным хватом. Она шумно вдохнула носом и, плавно выдохнув, снова принялась рассматривать себя в убогом зеркальце, похожем на кривой осколок витража.

Розовые от волнения щеки нельзя было назвать некрасивыми, но было в них что-то мужское, а светлые завитушки смахивали на бакенбарды, усиливая сходство с мужчиной. Яблочно-красные губы, белые ровные и крепкие зубы, всё как у отца. Подбородок делал рот выразительным, ровная ложбинка посередине и…

УСЫ? С первого взгляда незаметные, но все же при ближайшем рассмотрении можно их увидеть. Похожие на пушок гусеницы, на пух кошачьих лапок, черные как смоль УСЫ. Почему никто не говорил ей об этом??? (ПОТОМУ ЧТО ВОКРУГ ОДНИ СЛАБОВИДЯЩИЕ СТАРИКИ ДА ПРОСТИТ ЕЕ ГОСПОДЬ). Может в этом все дело?

Может Алоиса подвело зрение? Может он разочаруется в ней, как только увидит ее ближе? Ребекка Крист с пышными Schnurrhaare!!! В сердце закололо, слезы вновь подступили к ее голубым глазам. Времени было в обрез, скоро ей нужно бежать по приходским делам.

Посетить стариков на соседней улице, отнести несколько посылок знакомым, которые сказались больными и многое, многое другое требовало ее внимания. Времени совсем не было, а из косметических приемов юной девушке были знакомы нижеследующие:

– расчесывание (утреннее)

– расчесывание (вечернее)

– умывание холодной водой (утром и вечером)

– собирание волос на манер конского хвоста.

Ребекка начала терять всякий энтузиазм и настрой, смутные образы неудачи, что ждет ее при встрече с Алоисом бередили душу. Как полагается любой юной барышне, сомнения захлестнули бедную Ребекку с головой. До тех пор пока в ее мыслях огнем не сверкнула блестящая идея. Огнем. Ребекка улыбнулась и побежала на кухню.

– Спасибо, спасибо, дорогая Ребекка, без тебя так сложно, знаешь ли. Ты настоящий ангел, девочка, – лепетала фрау Эстер, принимая из рук Ребекки корзину с цветами.

– Не стоит благодарностей. Доброго вечера вам, а мне пора идти. – откланялась Ребекка.

– Что и даже на чай не останешься?

– Не могу, милейшая фрау Эстер. Меня ждет отец.

– А-а-а…

– Да, всего доброго. – улыбнулась Ребекка и собралась уходить.

– Постой…

Ребекка в нетерпении скрипнула зубами и тут же поругала себя в мыслях за (гнев) спешку.

– Да, grand-mere? – она развернулась.

– А что у тебя на губах? Мне видно, что они грязные-с прищуром спросила бабушка.

– Простите…?

– Губы, что у тебя на губах, милая? Они в чем-то черном. Ты, наверное, неаккуратно покушала, прости меня за грубость…

Колокол Рыночной Церкви стал отбивать третий час после полудня.

Тум-м-м

– Ребекка? Куда ты смотришь, дорогая?

Тум-м-м

– Шоколад. Я должно быть ела шоколад. – сообразила она наконец и стерла копоть со своих губ.

Тумм-м-м.

Алоис в лучшем своем виде стоял за углом церкви с видом, ничего не обозначающим, он словно остановился и уставился в пространство, разглядывая то ли гигантские облака на горизонте, то ли птиц на заборе. Но впечатление было обманчивым, ибо каждую секунду он лихорадочно искал взглядом объект своей страсти, ведь она должна была явиться с минуты на минуту.

Ни цветов, никаких подарков он брать не стал, дабы не привлекать внимания. Ребекка не хотела гласности, очевидно. «Что же… придется повременить, полагаю» – рассуждал он.

В своем фраке он потел, ноги от волнения подкашивались. «И все-таки она согласилась.» – он улыбнулся мысли об этом.

Ребекка издалека еще увидела своего ухажера и залюбовалась. Дыхание спирало, ладони покрылись ледяным потом.

Алоис увидел ее и сердце его дрогнуло. Очаровательная блондинка с пышными, ниспадающими на плечи волосами шла к нему с кротким взглядом. Нужно было обыграть все как случайную встречу и он пошел к ней.

– Добрый веч…

– Я не могу так, милая Ребекка, я требую прогулки в Горном Саду, где на нас будет обращено внимание самое скудное, нежели здесь. Скажите лишь когда…

Ребекка раскраснелась и прервала его.

– Нельзя так сразу, господин Эргарт, вы слишком громко говорите. В Горный Сад я не могу попасть, мне путь туда заказан, ведь мой отец может узнать и…

Тут громким шепотом ее снова прервал Алоис

– Какие у вас заботы сегодняшним вечером?

– Алоис!

– Какие? Говорите же.

– Я иду через час с моим отцом в скобяную лавку, за чаем.

– Всего-то?

– Алоис!

– Я зайду за вами сегодня вечером. – сказал Алоис. Его взгляд, преисполненный решимости, пронзил Ребекку. И он ушел.

И она ушла, с выпрыгивающим из груди сердцем. Заходящее солнце заливало все ярким оранжевым светом, по небу шли пышные облака, отражаясь на земле темными силуэтами. Но люди этого не видели в силу того, что не могли воспарить как птица. Черный силуэт одного из таких облаков накрыл и Ребекку.