Александр Черенов - Несостоявшийся Горби. Книга вторая

Полковник улыбнулся ещё раз – и снова «мило».

– Если бы я спросил, то сразу лишился бы Вашего уважения.

– Приятно иметь дело с умным человеком, – ещё раз отказал дипломату в себе Алиев. – Чашм шума роушан!

– И Вашим глазам – того же света!

Гейдар Алиевич – знаток фарси, которым он сейчас и испытывал Полковника – неожиданно взгрустнул.

– Знаете, дорогой Полковник… ой, проговорился! Не удивляетесь?

– Нет.

Удивляться действительно было нечему. В отличие от тех же Андропова, Чебрикова и Крючкова, Алиев был кадровым чекистом, двадцать восемь лет – с сорок первого по июль шестьдесят девятого – «оттрубившим» в органах НКВД-МГБ-КГБ. Чего бы Гейдар Алиевич стоил, если бы

не оставил «корней в родной конторе»?!

– Так, вот, дорогой Полковник: жаль, что достойные люди у нас волей… хм… других людей, разведены по разным углам ринга – и даже по разные стороны баррикад! Ну, какие мы с Вами враги?!

– И верно! – улыбнулся Полковник. – Какие же мы с Вами враги, если мы один другому – «друг, товарищ и даже брат»?!

Алиев со смехом откинулся на спинку кресла.

– Ох, непрост, Полковник! Ох, непрост! Как говорил Жеглов, «вот и возьми его за рупь, за двадцать»! Да, жаль, Полковник, жаль… что не могу я перемахнуть барьер: «грехи не позволяют»… Но – «вернёмся к нашим баранам»!

Гейдар Алиевич призывал напрасно: де-факто уже находясь «при баранах», Полковник не только заждался призыва, но и сам изготовился призвать.

– Первое слово – Вам, Полковник!

– Спасибо.

Полковник улыбнулся.

– Это – первое слово. А теперь – все последующие: формат встречи?

– …

Гейдар Алиевич замялся: и на простые вопросы ответить бывает невероятно сложно.

– Ну, «четверо – против одного»? – пришёл на помощь Полковник.

– Ну, зачем же «против»?! – улыбнулся Алиев. – «Четверо плюс один» – так будет правильнее… Но, если Григорий Васильевич не готов к такому формату – можно и «один на один».

Алиев замолчал – и не стал мешать скепсису визави пробиваться на лицо. И тот пробился.

– Такой формат может иметь смысл лишь тогда, когда каждому из вас будет, что сказать Григорию Васильевичу своё. Если же у вас – общая точка зрения… другого человека, то Романова не испугает численное преимущество.

Бесцеремонный взгляд Полковника уставился в Алиева.

– Так, кто вы: индивидуальности – или коллектив? Я имею в виду только данный случай.

Алиева невозможно было смутить взглядом – даже бесцеремонным: двадцать восемь лет в органах безопасности плюс тринадцать лет «первосекретарства» выработали в нём иммунитет против любых взглядов. Дополнительно на устойчивость Гейдара Алиевича работали и черты характера: спокойствие, уравновешенность, доброжелательность – хотя бы внешняя. Но вопрос Полковника был прямой. Как человек восточный, Алиев не жаловал «вопросы в лоб». И всё же, если прямой вопрос подразумевал такой же прямой ответ, Гейдар Алиевич «изменял Востоку»: не уклонялся.

– Ну, что ж, Полковник… Кстати, Вы действительно – полковник?

В глазах Алиева вспыхнули искорки неподдельного интереса: оказывается, «есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». В том смысле, что всё знает только Господь Бог – а «товарищам из конторы» это не под силу.

– Хм…

Полковник не ограничился хмыканьем – и многозначительно «ушёл» глазами.

– Понял, понял, – миролюбиво «задрал руки вверх» Алиев. – Впрочем, если вы и полковник – то значением выше иного маршала… Так, вот, отвечая на Ваш вопрос: доводы у нас будут общие. Хотя мотивы у каждого – свои. Другой вопрос, что мотивы не могут сейчас повлиять на позицию… Ну, Вы меня понимаете…

– Понимаю.

Полковник цыкнул сквозь зубы – и покривил лицом: понимание явно не прибавило ему энтузиазма.

– Я не понимаю другого: какой смысл в такой встрече?.. Хотя…

Лицо Полковника, вопреки «запеву», неожиданно разгладилось, а в глазах «что-то такое» блеснуло.

– … Григорий Васильевич встретится с вами. Со всеми сразу: чего «разводить бодягу»?! Давайте обсудим технические детали: место, время, круг вопросов…

– Ты прав: такая встреча не имеет никакого смысла!

Записной романист «записал» бы, что «в этот момент серо-голубые глаза Романова отливали холодной сталью равнодушия». «Без романиста», взгляд Григория Васильевича всего лишь не проявлял интереса к предложению «инициативной группы».

– «Ты говоришь!» – усмехнулся Полковник.

– Нет, это ты говоришь!

Романов, конечно же, «расслышал» кавычки – но отказался от их использования при совершении действа, именуемого «я возвращаю Ваш портрет».

– Я говорил это не Вам, а Алиеву, – «не принял комплимента» Полковник. – Да и то: не на финише разговора. А моё «заднее слово» было: «согласен»… Григорий Васильевич!

Глаза Романова сузились в щёлку.

– «Согласен», Григорий Васильевич» – или «Согласен Григорий Васильевич»?

Романов опять «расслышал» и кавычки, и запятую – и Полковник рассмеялся.

– Вам бы судебным крючкотвором, а не секретарём ЦК работать!.. Согласен… То есть, я хотел сказать, что дал Алиеву согласие… Ваше.

Григорий Васильевич немедленно выкатил глаза… «на прямую наводку».

– «Как Вы посмели распоряжаться королём и Его королевским словом?!»

«Обвинение» личным местоимением в уважительной форме использовалось Романовым явно не в духе Леонида Ильича, который таким способом выражал своё неудовольствие провинившемуся товарищу – и даже «отказывал тому от дома». Моментально «расшифровав» источник цитаты, Полковник «аполитично» усмехнулся.

– «Исполнение желаний», мультфильм пятьдесят восьмого года, диалог Короля и Мистигриса!

– Ты видел этот мультфильм? – подобрел Романов. Он не жаловал «мультики», но этот видел и оценил. В те годы мультфильмов, как и фильмов, производилось немного – и уже в силу этого обстоятельства практически все они были «обречены» на просмотр.

– И не один раз, Григорий Васильевич. Прежде чем стать нормальным советским человеком, я же был нормальным советским ребёнком.

Романов, уже без прежнего обличительного энтузиазма, исподлобья охватил Полковника «комбинированным» взглядом. На этот раз он «отдавал» не только сомнением, но и «готовностью к сотрудничеству».

– Ладно, чёрт с тобой: согласен… Как ты сказал: «прозондировать настроения товарищей»? Ну, что ж: «прозондируем»…

…Прелюдия к разговору явно затягивалась. Романов не спешил – а «неприсоединившиеся» робели. «Обзорная экскурсия» глазами по интерьеру начинала уже надоедать – и Григорий Васильевич, как человек прямой и решительный, не выдержал:

– Вас больше – значит, Вам – и слово!

– А, если мы выкажем себя джентльменами, – улыбнулся Алиев, – и уступим право первенства Вам?