Валентин Егоров - Без права на ошибку. Книга третья

– Эльза, но почему ты сразу же начинаешь говорить о детях? Идет война, может нам следует немного подождать? Подумаем о детях, когда она закончится! Сегодня мы с тобой не имеем права говорить или планировать появление детей.

– Я набожная немка, искренне верю, что только бог и любовь той или иной паре дарит ребенка! Дети должны рождаться в любви! Я не хочу ни о чем думать, тем более о предохранении, когда тебе принадлежу! И если мы зачнем ребенка, то я его обязательно рожу. Если уход за ребенком потребует, то я брошу военную службу! Но, Альфред, сейчас давай вернемся к разговору о нашем берлинском доме. Если уж честно признаваться, то я давно уже присмотрела нам очень симпатичный домик. Даже переговорила с его владельцами, они готовы хоть сию минуту подписать договор о его купле-продаже! Если у тебя нет на него денег, то я готова переговорить с отцом. Он мне пообещал тебе одолжить столько денег, сколько нам понадобится!

– Ты, что обо мне говорила с отцом? Почему? Я же в газетах читал о том, что после нашего путешествия в Зазеркалье, ты бросила СС для того, чтобы выйти замуж, стать домохозяйкой! Газеты писали, что у тебя уже есть поклонник, готовый стать твоим мужем! Когда я прочитал статью о тебе, то был готов сойти с ума! А сейчас ты говоришь, что уже давно запланировала выходить за меня замуж!

– Ты, что ревнуешь? И ты всему этому поверил? Газеты всегда врали, наврали и в случае со мной! Альфред, тогда никого у меня не было! Когда я встретила тебя в поезде, то сразу же поняла, что именно ты – моя судьба! Над тобой мне только следовало немного поработать, немного пообтесать твои острые края, и ты стал бы для меня волшебным принцем. О таком замужестве я мечтала долгими девичьими вечерами и ночами. Вот в Зазеркалье я и начала над тобой работать! Демонстрировала тебе, какая я замечательная домохозяйка, бегая с разными кастрюльками за тобой! Ты же все, мною приготовленное, пожирал, как крокодил, меня ни разу даже не поблагодарил. Я тогда еще думала, откуда у тебя такие отвратительные манеры? Но мне это так нравилось, что аж голова кружилась!

Этот милый их разговор ни о чем, был прерван появлением самолета. Через плексиглас пилотской кабины Васька увидел, как пилот этого самолета, видимо, совершенно не ожидал здесь встретить их «Хенкель». Он резко накренился на крыло, изменяя прежний курс своего маршрута следования.

– Альфред, срочно пристегнись ремнями к креслу! – Как-то сразу голос Эльзы стал суровым и решительным. – Это советский истребитель И-16! Он от нас теперь не отстанет, постарается сбить! Мы ж для него очень легкая добыча! Слушай, Альфред, а, может быть, ты переберешься в заднюю кабину?! Там на ее крыше стоит турель с пулеметом! Насколько я помню, Франц всегда заправляет в него ленту патронов! Черт всех подери, советы никогда не летали так далеко на север!

Ничего не говоря в ответ своей жене, Васька с некоторым трудом поднялся на ноги. Хватаясь руками за разные стойки, чтобы не упасть, он покинул пилотскую кабину. Вся эта кутерьма началась из-за Эльзы, пилотируя свой «Хенкель», она начала его бросать из стороны в сторону, одновременно меняя высоту полета. В груза-пассажирской кабине из-за этих резких изменений курса полета, Васька опять-таки с трудом, но добрался до центра этого отсека. Там была площадка бортстрелка, хватаясь за ремни, за все, что попадало под руки, он взобрался на эту площадку, пристегнулся к ней ремнями. Когда он выпрямился, то его плечи, голова и руки вдруг оказались снаружи самолета, прямо перед ним на турели торчал его старый знакомый – пулемет МГ 13. Он был закреплен на турели специальным замком.

Васька тут же вспомнил о том, как он с уральскими призывниками шел из Тулы в Одоев, в штаб 217-й дивизии, куда их распределили в качестве пополнения. Как по дороге они столкнулись и уничтожили мотоциклетную разведку противника! Как после первого столкновения с немецкой разведкой, готовясь к новой встрече, они не могли снять с мотоциклетной турели точно такой же пулемет МГ 13 из-за этого чертова замка. Эти воспоминания о недавнем прошлом, о товарищах каким-то образом затронули его душу. Но время и ситуация его поджимали, советский истребитель явно собирался пойти в атаку на их небесный тихоход. Его же руки сами собой разыскали этот чертов замок, они его раскрыли.

Упершись плечами в пулеметные наплечники, Васька слился в одно целое с этим пулеметом. Пока он до него добирался, Эльзе своими маневрами удавалось сбивать прицел советскому летчику-истребителю. Он, видимо, сильно разозлился на это обстоятельство. Выполнив пару фигур высшего пилотажа, он, пользуясь большей скоростью своего истребителя, начал заходить в хвост «Хенкеля», чтобы атаковать с задней верхней полусферы. Начал медленно, но неумолимо с ним сближаться, собираясь этого немца расстрелять из своих пулеметов. Где-то внутри Васьки вдруг возникла информация о том, что советский летчик откроет огонь по их «Хенкелю» с дистанции в триста метров. Сейчас же дистанция между этими двумя самолетами была восемьсот метров. Но И-16 явно догонял Эльзин «Хенкель», дистанция между ними постоянно сокращалась.

На дистанции в пятьсот метров Васька нажал гашетку МГ 13, выдал длинную очередь в двадцать патрон. Он не хотел сбивать этот советский истребитель, поэтому стрелял неприцельно, попросту направив ствол пулемета в сторону истребителя. Но появление бортстрелка на борту «Хенкеля», огонь из бортового пулемета оказался неожиданным для советского пилота. Его истребитель нарвался-таки на эту пулеметную очередь. Обшивка из перкаля левого крыла истребителя лопнула, пошла клочьями от прямых попаданий пулеметных пуль. Но советский летчик-истребитель упорно продолжал их преследовать. Он так и не отказался от своего намерения, сбить этот вражеский самолет с лыжами вместо шасси. Он начал маневрировать, стараясь уйти из-под от огня бортового пулемета немецкого самолета. Продолжая истребитель бросать то влево, то вправо, этими своими маневрами он попытался не позволить вражескому бортстрелку хорошо прицелиться.

Васька же больше не стрелял, не жег понапрасну патроны. Он опасался того, что их может не хватить в критическую минуту. Молчание бортового пулемета в свою очередь нервировало советского летчика-истребителя. Ему не составило труда догадаться о том, что этот вражеский «Хенкель» имел опытный экипаж. Что его летчик и бортстрелок теперь просто так не подставятся под пулемёты его истребителя. Советский летчик прервал атаку с задней полусферы, отвалил в сторону от «Хенкеля». Его истребитель И-16 начал быстро терять высоту. Васька догадался о том, что советский летчик собирается их атаковать снизу, где он уже не мог своим пулеметом отражать его атаки. У него не было связи с пилотской кабиной, поэтому он не мог предупредить Эльзу о намерениях пилота советского истребителя.