Александр Прозоров - Рим должен пасть

Попытавшись замкнуть колонну, сержант, тем не менее, оказался там не в одиночестве. Кроме него позади всех находился еще один солдат, молча смеривший Федора подозрительным взглядом. Маршируя рядом с замыкающим, не выказывающим ни малейшего желания перекинуться словечком — видимо, в римской армии разговорчики в строю тоже не поощрялись — постепенно Чайка пришел к выводу, что это не просто обычный солдат, а опцион, то бишь, лейтенант, помощник центуриона. Значит, пока что надо с ним ухо держать востро.

Тем временем центурия гастатов, побрякивая вооружением, бодро отшагала двести метров и поравнялась с той самой площадью, располагавшейся между палаток, которую морпех заметил немногим раньше. Там, в самом центре, стояла самая раскошная палатка, точнее целый шатер. А чуть поодальеще две меньшего размера, но тоже не из дешевых. Между ними находились какие-то сооружения, принадлежность которых Федор с первого взгляда понять не смог. Старательно изображавший желание ходить в ногу морпех, все же осторожно осматривался по сторонам, впитывая информацию. Благо пока с новыми вопросами никто не приставал.

Лагерь римской армии строился, как помнил сержант из книжек, прочитанных в прошлой жизни, всегда по одному и тому же принципу. В центре лагеря находился Преторий (Praetorium) — место для палатки консула. [21] Армией Рима весь период Республики командовал консул (сенатом назначалось сразу два консула, которые менялись ежегодно). Стандартная римская армия того периода составляла 4 легиона и делилась на две части, по числу консулов (два легиона составляли, так называемую «Консульскую армию»). Обе армии нередко соединялись и тогда консулы командовали ею поочередно, сменяя друг друга каждые два часа или через день. Ко времени начала Второй Пунической войны число легионов было увеличено до шести и с тех пор непрерывно росло. Рядом размещались палатки военных трибунов, [22] Военный трибун — в период Республика командир легиона. Их тоже было два (всего в легион назначалось 6 военных трибунов, но их взаимоотношения с двумя главными трибунами не до конца понятны даже древним историкам). Они вдвоем командовали легионом поочередно 2 месяца. Сменяя друг друга либо через день, либо через месяц. Такая неразбериха продолжалась до времен Цезаря, который первым осознал необходимость объединения командования в одних руках и попытался заменить институт военных трибунов легатами (дословно «посланниками»), которых зачастую назначал прямо в день битвы. Однако Цезарь не очень преуспел в этом, и первый постоянный командующий у легиона появился только после реформы Октавиана (Августа) 27-1 гг. до н. э. Тогда же у легионов появилась неизменная нумерация. Ранее легионы после каждой кампании распускались по домам. Поэтому один и тот же легион на следующий год мог иметь новый номер. Такой порядок существовал до консула Мария (105 г. до н. э), начавшего кардинальные военные реформы. вход в которые располагался с другой стороны от Претория. А там, где удобнее всего получалось доставлять воду, еду и фураж для коней, размещались легионы. [23] Лагерь обычно строился с таким расчетом, чтобы можно было разместить не один, а два или даже три легиона.

Обогнув палатку консула, от которой, как от центрального перекрестка лагеря, под углом девяносто градусов расходились две главные дороги, центурия гастатов направилась к видневшимся прямо по курсу воротам, где дежурил десяток странно одетых пехотинцев.

Как подсказывала память начитанному сержанту, — первая из дорог называлась via principalis. По ней сейчас и продвигался бодрым шагом отряд, где Федор вместе с опционом изображал замыкающего. Вторая улица называлась via praetoria и шла от палатки консула через весь лагерь под прямым углом к первой улице, образуя перекресток в центре. Там же неподалеку должен был находиться алтарь, на коем консул каждое утро приносил жертву Юпитеру, Марсу или Квирине, окропляя его кровью. А сопровождавший его авгур толковал знамения. Где-то поблизости обширный форум — рынок, где легионеры могли купить все, что потребуется из еды или амуниции. Кроме того, если память не подводила сержанта, на обширной территории лагеря находились еще бани, предназначенные для помывки нескольких тысяч человек, залы собраний унтер-офицеров, а также конторы служб, выдававших легионерам жалование. Ну и, само собой — осадный обоз, мастерские по ремонту оружия, тюрьма, арсенал и склады. В общем, все необходимое для веселой походной жизни.

Некоторое время легионеры маршировали между бараков и целого моря одинаковых палаток. То и дело им попадались навстречу мелкие отряды по пять-десять солдат, спешившие кто в наряд, кто в караул. А свободные от службы просто шли по своим делам. И далеко не все, как показалось Федору, передвигались по территории лагеря строевым шагом. Несколько раз проскакали мимо конные нарочные в помпезных кирасах, поднимая клубы пыли. В общем, лагерь жил своей обычной жизнью, и его обитателей проблемы Федора Чайки, невесть как сюда попавшего, абсолютно не беспокоили.

Приблизившись к воротам, центурия остановилась по команде, как вкопанная. Пока центурион обменивался паролями с охраной ворот, Федор рассмотрел самих охранников, выглядевших, как ему показалось издалека, немного странно. Вблизи все встало на свои места. Скорее всего, ворота охраняли велиты — самые молодые и бедные из легионеров. Человек десять. По причине молодости и бедности эти солдаты являлись легкой пехотой, которой по уставу не полагалось ничего, кроме меча, дротика и круглого щита. Велиты не носили даже панциря. Из доспехов на них имелся простой шлем из кожи, покрытый сверху головой настоящего волка и волчьей шкурой, ниспадавшей на плечи. Она-то и смутила сержанта, принявшего их издалека за каких-то вервольфов.

Главная задача легковооруженных велитов, насколько знал Федор из книг о сражениях, заключалась в том, чтобы завязать бой с противником, метнув в него дротик. А потом мгновенно отойти за манипулы гастатов. Если кто не успевал, пиши — пропало. Волчья шкура не убережет от хорошего удара копьем или исполинского меча разъяренного галла.

Пароль оказался верным, и манипула, распавшись на два ручейка, стала обтекать выход устроенный странным образом — поперечный забор разбивал толпу на два потока, и чтобы выйти или войти в лагерь любая колонна вынуждена была рассредоточиться на мелкие соединения. «Неплохо придумано, — отметил Федор, — этак любая атака захлебнется, большой толпой в эту щель не ворвешься».

Миновав ворота и очутившись снаружи, пока центурия принимала прежний вид, сержант невольно обратил внимание на частокол и ров, окружавшие весь лагерь. На заостренных сверху кольях, из которых был собран плотно подогнанный частокол, оставалось еще несколько боковых ветвей, также заостренных на концах. Выдернуть эти колья не представлялось никакой возможности. В общем, несмотря на то, что частокол в рост человека, — это не крепостные стены, нападавшим все равно завидовать не приходилось.