Александр Прозоров - Ганнибал великий

— Рыбаки.

За время пути Леха рассматривал берега реки, но больших городов пока не попадалось, все больше деревни, да поселки. Судоходство здесь тоже было развито слабо. В основном по реке ходили корабли не больше биремы, сделанные, судя по всему местными корабелами, топорно. Триера, на которой он приплыл, казалась просто суперсовременным кораблем. Однако, когда к исходу вторых суток они благополучно приплыли к большому городу, окруженному каменными стенами, имевшему обширную пристань, то увидели здесь кроме местных, несколько греческих торговых кораблей и одну триеру.

Город у излучины реки вырос внезапно. Увидев греческих пехотинцев первым, Гнур потянул за рукав Леху, глазевшего на башни и стены крепости. Тот, обернувшись, едва не схватился за меч, но все же сдержался, сделав над собой усилие.

— Мы, — мирные люди, — напомнил он себе и своим солдатам, когда триера скифов пришвартовалась неподалеку от греческой, — торговать приехали. Держаться спокойно. В драку не лезть. Первыми.

Провожатый довел их до базара и помог раздобыть добрых коней.

— Далеко ли до столицы вашей? — уточнил Леха, поглаживая по холке черного как смоль скакуна.

— К вечеру будем, — подтвердил парень.

— А это что за город? — полюбопытствовал морпех, обводя взглядом каменные дома вокруг, образовавшие многочисленные улицы, расходившиеся от базарной площади.

— Это Тернул, — ответил парень, — здесь торговля сильная.

— Вижу, — кивнул Леха, — греков здесь много.

— Да, — согласился парень, ухмыльнувшись, — сюда они заезжают часто. Все мимо нас плывут. А товаров много везут. Особенно из Том, да Истра. Греки торговать умеют.

— Это верно, — кивнул Леха, заметив на базаре многочисленные лавки греческих купцов, и чуть поодаль человек десять пехотинцев, разгуливавших, как ни в чем не бывало среди скифов, — я бы с ними поторговался. Да жаль, поспешать надо.

Поразмыслив, Леха решил оставить половину солдат под началом Гнура в здешнем порту, охранять триеру. А сам отправился к царскому подворью, взяв с собой всего пятнадцать человек.

— Чего глаза мозолить большим отрядом, — сказал он Гнуру, — я по-тихому туда и назад съезжу. Быстро обернусь. Дня за два, а потом сразу назад.

Провожатый не обманул и к вечеру они были в другом городе, где должен был находиться дворец Палоксая. Дорога, едва они отдалились от берега, углубилась в лес и долгое время шла по чащобе, словно царь Малой Скифии решил спрятаться ото всех своих врагов в дремучем лесу, а заодно и от народа. Хорошо хоть дорога была не размякшей, дождей давно не было.

Прибыв к вечеру в небольшую, но мощную крепость на лесном холме, Леха был удивлен. Город словно застыл во времени и по сравнению с городами Великой Скифии отставал лет на сто в своем развитии. Никакой мостовой, что видал Леха в Неаполе Скифском или Херсонесе здесь и не пахло. Даже виденный утром Тернул производил более сильно впечатление. Впрочем, крепость выглядела крепкой, и каменные дома имелись, хотя и в небольшом количестве. «Похоже, в этих землях больших городов не много, — подумал Леха, — а царь любит жить на природе, как и наш Иллур. Это хороший знак».

У ворот их встретила многочисленная конная охрана, начальник которой, бесцеремонно остановив отряд Ларина, спросил:

— Кто такие и зачем явились в Урканак? [27]

— Посол Великой Скифии к царю Палоксаю, — гордо заявил Леха, — открывайте ворота.

Самого Палоксая на месте не оказалось. Он был в отъезде, на севере страны, и должен был прибыть не раньше чем через неделю. Но Леху незамедлительно принял его ближайший помощник Иседон, — старейшина самого уважаемого здесь рода, как он представился.

— Мы рады приветствовать в наших землях посланца грозного Иллура, — произнес седовласый Иседон, одетый в длинное серо-зеленое платье, похожее на балахон, что сильно отличало его ото всех виденных здесь Лехой прежде скифов, — да продлят великие боги его дни.

Узколицый Иседон, на голове которого красовалась небольшая войлочная шапка, делавшая его похожим с точки зрения морпеха, на крестьянского старосту, даже поклонился. «Боится, — едва не расплылся в улыбке скифский адмирал, разглядывая странно одетого вельможу, — значит, уважает. Зараза». Составив первое впечатление, он решил, что старик действительно пользуется здесь большой властью и можно провести с ним первый раунд переговоров, дожидаясь царя.

— И я рад, от имени Иллура, царя всех скифов, приветствовать вас в этом замечательном замке, — Леха неумело поклонился в ответ на приветствие Иседона, стукнув себя кулаком по нагрудному доспеху.

Морпех от природы не был слишком наблюдателен, но даже от него не ускользнуло легкое раздражение, промелькнувшее на лице первого помощника царя. Впрочем, это длилось всего мгновение. И вскоре Иседон снова расплылся в слащавой улыбке, пригласив его за стол.

Разговор происходил в одной из небольших палат царского замка, куда Леху, сразу после прибытия и вручения грамоты, пригласили отведать великолепный ужин. На столе громоздилось множество дичи и рыбы на золотых блюдах. Вино в кувшинах и всевозможные деликатесы, от которых у морпеха, проголодавшегося за день скачки, быстро потекли слюнки. Вдоль стен стояли слуги, готовые исполнить любое приказание.

— Боюсь, вам придется обождать, — посетовал Иседон, отщипывая длинными сухими пальцами немного от бока закопченной рыбы, — наш мудрейший Палоксай, отправился на охоту в леса возле острова Певка. Он большой любитель загнать кабана и не вернется, пока не сделает этого.

— И долго его придется ожидать? — не очень дипломатично поинтересовался скифский адмирал, усаживаясь на дубовый стул со спинкой, испещренный грубой резьбой.

— Быть может, несколько дней, — туманно ответил Иседон, — возможно, неделю или больше.

«Мутит что-то этот староста, — подумал Леха, разглядывая стол, — Да и говорит так, словно взглядом меня просверлить хочет. А впрочем, политики все такие. Наши старейшины, не лучше выражаются».

— Тогда мне придется где-то жить все это время, поскольку Иллур просил меня непременно с ним переговорить, — попросил Леха, тоже налегая на рыбу, которой здесь было великое множество, — и прикажите расселить моих людей.

— Я позабочусь обо всем, — наклонил голову Иседон.

На некоторое время переговоры приостановились, — они оба молчали, предаваясь еде. Особенно Леха Ларин, мгновенно позабывший про условности, едва оказался за богатым столом. Но, выпив чарку вина и отведав местной дичи, обильно политой каким-то красным и сладким соусом, Леха вспомнил таки зачем сюда прибыл. Но решил начать издалека.