Себастьян Робинсон - Наследник императора 2

В комнате было темно, свет исходил лишь от сальной свечи, которая стояла на тумбочке в углу. Запах стоял терпкий и резкий – от лекарства. Квинт медленно подошёл к Аристону и встал напротив. Он стоял сейчас, как преданный солдат перед своим командиром и словно ждал приказа.

– Где император? – Спросил слабо Аристон. Он полусидел на кровати, прикрывшись одеялом. Рядом стоял кувшин с водой. Его кудри прилипли ко лбу. Здесь и правда было жарко и душно.

– С ним всё хорошо, – ответил центурион и обернулся вокруг. – Не хотите подышать свежим воздухом, доминус?

– Было бы неплохо, – ответил Аристон.

С помощью сильных рук центуриона, юноша поднялся с кровати и обернувшись в плащ Квинта, вышел на улицу. Там уже они нашли деревянную скамейку подле холодной кирпичной стены и расположись. Аристон несколько раз набрал лёгкие свежим воздухом и прикрыл глаза, испытывая прилив сил.

– Стрела была отравлена, кто–то хотел вас убить, – начал серьёзно говорить центурион, внимательно следя за реакцией Аристона. Но Аристон никак не реагировал, словно ему было всё равно. Впрочем, так и было. Живя в Риме, он несколько раз встречался лицом к лицу со смертью.

– Император не ранен? – Спросил Аристон, пропустив слова Квинта мимо ушей. Его сейчас волновал только Эмилий.

Квинт слегка прорычал. Он был недоволен, что Аристон не ценит собственную жизнь. Нехотя он всё же ответил:

– С ним всё прекрасно. Скажите спасибо этому высокомерному сопляку Аппию Кезону. Орк его побери, и откуда он только взялся? Не думаю, что это совпадение. Задницей чувствую, что всё было подстроено.

– Прости, Аппий Кезон? Я не ослышался? – Удивился Аристон и задумался.

– Вы знаете его? – Также удивился Квинт и немного покраснел. Он и понятия не имел, кто на самом деле Аппий Кезон, поэтому так смело говорил про него.

– Да, это молодой сенатор, с которым я сегодня познакомился в курии, – ответил спокойно Аристон.

Квинт ударил себя по лбу и чуть не уронил шлем, который держал на коленях.

– Спокойно, Квинт, мне он тоже не понравился, – сказал Аристон. – Как молодой сенатор сумел обезвредить лучников?

– Лучника, – подправил центурион. – Он был один. Аппий Кезон ринулся навстречу стрелам и что ещё более странно, в него ни разу не попали, словно лучник не собирался в него стрелять, а целью было лишь напугать людей, создав шум и панику. Разумеется, смельчак убил стрелка голыми руками и оказался героем-полубогом в глазах не только народа, но и императора. Теперь все о нём только и говорят, на каждом углу слышно – Аппий Кезон, Аппий Кезон!

Аристон не стал ничего отвечать. Он почесал подбородок и задумался, глядя на чистое небо. Всё и вправду было слишком странно. Слова центуриона имели смысл. Этот солдат слишком проницателен и как Аристон уже говорил – лучший следователь в Риме. Кому и поручать такое дело, так это только Квинту.

Аристон поднялся со скамьи и чуть не упал. Он был слишком слаб, чтобы куда-то идти. Поэтому он решил подождать до утра, чтобы вернуться обратно во дворец.

Утром молодой Цезарь чувствовал себя намного лучше. Впрочем, не достаточно хорошо, чтобы покинуть преторианский лазарет и вернуться восвояси в Палатин. Но вопреки просьбам и уговорам центуриона Квинта, Аристон настойчиво решил отправиться к императору, не взирая на то, что его состояние нельзя было назвать благоприятным для поездки. Аристон был слишком озабочен вчерашним вечерним разговором с центурионом и его сильно беспокоило случившееся на площади. Это явно произошло не случайно и имело значение. Стрела попала именно в Аристона – значит кто-то хотел снова его убить. Неужели, Адриан в Риме? Это Аристону ещё предстояло узнать, а пока он, в сопровождении небольшого эскорта из преторианцев во главе центуриона Квинтилия, ехал на вороном коне во дворец.

Плечо всё ещё болело, но компресс, который поставил греческий врач Филипп, в большей степени помог и от яда не осталось ни следа. Интересно, те, кто покусился на его жизнь – будут удивлены тому, что молодой наследник остался жив?

Утро было знойным. Июньское солнце пекло голову. Аристон надел капюшон, чтобы как-то уберечься от обжигающих лучей Аполлона. Голова немного кружилась, но Аристон старался держать себя в чувствах. Ему нужно встретиться с Эмилием во что бы то ни стало. Если этот сенаторшка Аппий Кезон сейчас во дворце, жизнь императора в опасности. Поэтому Аристон ускорил свою лошадь и бросив сзади всадников, ринулся во дворец. Впрочем, они итак были уже рядом.

По прибытии, Аристон отпустил преторианцев, но центуриона он попросил остаться.

– Держи меч наготове, – посоветовал Аристон ему.

Впрочем, центурион не стал задавать никаких вопросов и молча подчинился приказу. Он тоже не доверял Аппию и чувствовал напряжение.

Аристон снял дорожный плащ и отдал его в руки проходящего раба, затем направился в сторону тронного зала, надеясь найти императора там. Время полдень, и он должен был уже приступить к своим обязанностям. В последнее время император вставал очень рано.

Не успел Аристон зайти в тронный зал, как услышал доносившееся мужской смех из триклиния. Голоса было два и оба они казались знакомыми. Первый принадлежал императору, а второй Аристон не мог вспомнить.

Центурион посмотрел на Аристона, ожидая его последующих действий. Цезарь, разумеется, направился к источнику звука. Подойдя к арке, ведущей к триклинию, Аристон остановился и спрятался за стеной, не решаясь показать себя. Квинт вложил меч в ножны, поняв, что повода для беспокойства нет. Это всего лишь император проводит время со своим новым другом. Новым другом?

– В детстве я безумно любил наряжаться девчонкой, – говорил пьяным голосом Эмилий, полулежа на кресле. – Мой отец жестоко наказывал меня за мои выходки, называя меня уродом. А я не понимаю – почему мы все должны следовать этим треклятым стереотипам? Мужчина должен обязательно быть воином, а женщина – примерной женой. Неужели, нельзя нарушить систему и сделать так, чтобы все были равны? Был бы отдельный легион, где служили бы только женщины-амазонки, а мужчины – воспитывали бы дома детей и честно ждали своих жён с войны. Было бы забавно!

Аппий Кезон расхохотался словам Эмилия и зааплодировал.

– Мир бы сошёл с ума! – Прокомментировал сенатор. – Мужчины бы стали носить платья и выходить замуж за себе подобных мужей. Мужчина должен быть мужчиной во всех смыслах этого слова.

Эмилий презрительно фыркнул, выражая недовольство и попросил рабыню налить ему ещё вина. Смуглая, молодая девушка, лет пятнадцати, дрожа всем своим хрупким телом, подошла вплотную к пьяному императору и подняв тяжёлый кувшин, стала наливать вино в золотой бокал императора. Было видно, как девушка волнуется и боится правителя. Пока девушка наливала, император неприлично наблюдал за рабыней.