Сергей Шхиян - Время Бесов

— Зиночка, — попросил старик, — Дарья Александровна и Алексей Григорьевич приехали издалека, ты их не накормишь?

Старушка, не переставая с интересом на нас поглядывать, принялась хлопотать по хозяйству. Краевед усадил нас к столу и, чтобы занять, взялся рассказывать биографию легендарного героя Опухтина, в честь которого переименовали город. Судя по тому, как был обкатан рассказ, делать это ему приходилось часто.

Я с интересом слушал историю первого легендарного мэра Троицка и только тогда, когда Эдуард Львович назвал имя-отчество пламенного революционера, понял, о ком он, собственно, говорит.

— Простите, его звали Илья Ильич Опухтин? — уточнил я.

— Да, именно. Теперь о нем почти забыли, а когда-то этот человек полностью переменил затхлую жизнь провинциального, уездного городка, — нудным учительским голосом, сказал хозяин. — Он был не только первым председателем Укома, но и настоящим вдохновителем и руководителем нашей большевистской партийной организации.

— Извините, — перебил я его, — разве председателем был Опухтин, а не товарищ Трахтенберг?

— Трахтенберг? — переспросил он. — Я встречал эту фамилию в архиве, но уверяю вас, председателем был именно Илья Ильич Опухтин,

Спорить со стариком и восстанавливать историческую истину было бессмысленно, и, чтобы закрыть тему, я спросил:

— И что такого героического он совершил, что в его честь переименовали город?

— В разгар классовой борьбы, когда совершалось становление Советской власти, Илья Ильич вступил в решительную борьбу с приспешниками мировой контрреволюции. Он лично руководил боевыми действиями по ликвидации белогвардейского подполья и погиб в самом расцвете сил.

Дальше я почти не слушал, временами кивая для ободрения рассказчика.

История была немудрящая, каких в советское время напридумывали множество Меня же смутило совпадение дат.

— А нет ли у вас фотографии этого героя? — спросил я.

Старик умилился интересом приезжего к истории города и с гордостью достал краеведческий альбом, в начале которого нашлась нужная фотография.

С выцветшего от времени, плохого качества старого снимка на меня смотрело знакомое одутловатое лицо Опухтина.

Зинаида Ивановна, между тем собрала на стол и шикнула на мужа, который, по ее словам, морочил голову молодому человеку.

За столом меня ждало небольшое разочарование. Времена в Троицке были новые, как и пища. Пресловутые ножки Буша уже проникли в российскую глубинку.

Нам с Дашей, как гостям и постояльцам, досталась по целой куриной ноге, а Эдуарду Львовичу с женой — одна на двоих. Кроме того, на стол старушка подала толченую картошку и жидкий чаек.

Однако, голод не тетка, и пришлось насыщаться тем, что есть. За ужином разговор зашел о здешних местах, и я направил его в географическое русло. Старик, все время сбиваясь с темы на замечательно богатую событиями историю родного края, принялся увлеченно рассказывать об уникальных природных ресурсах Опухтинского района.

Меня затухающее местное производство мебели и масляных красок никак не заинтересовало, и я перевел разговор на водный бассейн единственной местной реки. Эдуарда Львовича тема вдохновила, поэтому, оставив недоеденной половинку замечательно вкусного бедрышка американской курицы, он сдвинул тарелки с остатками еды на край стола и расстелил на нем местную географическую карту.

— Наша река, — начал он говорить бодрым голосом ярмарочного зазывалы, — является одним из главных притоков великой русской реки…

— А вот эту деревню вы знаете? — перебил я, указав пальцем на место, где оставил в начале своего путешествия машину. — Здесь, говорят, очень живописная природа!

— Да, конечно, там очень красиво, — ответил он, разом теряя вдохновение. — Только теперь в этих местах никто не живет. Еще в семидесятые годы тамошние колхозы признали бесперспективными.

— Как нам туда попасть? Я в этой деревне оставил свою машину.

— У меня есть своя машина, прекрасная, на ходу, и я бы мог вас туда отвезти, но, у меня, знаете ли, сейчас большие сложности с бензином, — извиняющимся голосом сообщил хозяин.

— В каком смысле сложности? — уточнил я, — Чего у вас нет, бензина или денег?

— В общем-то, знаете ли, денег, — стыдливо признался Эдуард Львович.

— У вас есть в городе нумизматы? — спросил я.

— Это которые марки собирают? — уточнил учитель истории.

— Нет, монеты, — объяснил я.

— Есть несколько человек, — ответила за мужа Зинаида Ивановна. — Причем все прекрасные люди, — зачем-то уточнила она.

— Вы не сможете, предложить кому-нибудь купить у меня голландский гульден? А то я оказался совсем без денег.

Я полез в карман и вытащил золотую монету, так удачно добытую из моей пуговицы лешим. Эдуард Львович сомлел от восторга и трясущейся рукой взял раритет.

— П-простите, откуда у вас такая старинная ценность? — заикаясь, спросил он.

— Получил в наследство от бабушки, — без тени улыбки сказал я.

— Мне бы такую бабушку, — завистливо сказал он.

— А вам от предков ничего не досталось?

— Нет, у нас в роду никогда не было богатых людей. У меня, знаете ли, очень знатные предки, но богачей среди них не было.

— У вас? — удивился я. — Ну, не скажите!

— А почему вы так говорите, вы, что знаете, что-нибудь о Постниковых? — удивился он. — Откуда?

— Так ваша фамилия Постников?! Ну, надо же! — воскликнул я. — Значит, Катя все-таки вышла за Постникова замуж!

От усталости и всех сумасшедших событий этого дня у меня в голове была такая каша, что я не сразу понял какую несуразность ляпнул. Дошло это только, когда Эдуард Львович растерянно спросил, тревожно оглядываясь на жену:

— Какая Катя, за кого замуж?

За столом возникла напряженная тишина. Присутствующие уставились на меня, как на чудо заморское или, вернее будет сказать, на психа.

— Катя Кудряшова, вы о ней слышали? — спросил я, не зная, как объяснить свою горячность.

— Конечно, я видел в детстве ее фотографию, это моя какая-то прабабушка. А вы про нее откуда знаете?

— А что в этом особенного? Ну да, вы же не знаете, чем я занимаюсь! — сказал я совершенно серьезным тоном. — Я тоже в каком-то смысле историк, изучаю старинные русские фамилии. А вы не помните, в каком году родился ваш дед?

— Дед? — переспросил старик. — Простите, Алексей Григорьевич, зачем вам понадобился мой дед? Знаете, я уже ничего не понимаю…

Не понимал не только он. Зинаида Николаевна и Даша тоже смотрели на меня круглыми от удивления глазами,

Я взял себя в руки и начал разруливать ситуацию. Известие о том, что моя возлюбленная Екатерина Кудряшова вышла замуж за купца первой гильдии Постникова меня не очень поразила. У них роман начался еще в моем присутствии, но то, что этот пенсионер Эдуард Львович может быть моим правнуком, мне совсем не понравилось.