Владимир Романовский - Хольмгард

— По-моему, это не входит в твой план, Горясер.

Горясер поднялся. Фигуру и домик разделяло двести шагов. Можно пойти навстречу. А можно просто подождать, пока фигура приблизиться — а она, фигура, именно к домику идет, больше здесь идти не к чему — и выяснить, что ей, фигуре, надо. Раз идет — значит, что-то надо. Правда, идет она сюда, фигура, не на радость себе, поскольку придется ее положить на место того, что они сейчас откапывают, и закопать. Но сперва посмотрим, что надо.

Фигура приблизилась на сотню шагов. Порыв ветра пригнул редкие сгустки травы на поле, а когда он стих, один из сидящих у стены вдруг завалился на бок. Из горла у него торчала стрела. И тут же другой, со стрелой в груди, не успев даже охнуть, тоже завалился. Следующую стрелу отбросило чуть в сторону порывом ветра. Все были теперь на ногах, все кинулись к углам, и двое до углов не добежали — упали со стрелами в шеях. Горясер, стоявший ближе всех к углу, метнулся за него, а следующий за ним упал со стрелой в спине. Через мгновение упал один из копавших. Второй бросил лопату и заметался, и догадался броситься на землю, но не успел.

Горясер, припадая к стене, добежал до следующего угла и повернул. К шее приставили лезвие.

— Спешишь? — спросил Ликургус. — А ты не спеши. Дело есть.

— Какое дело? — осторожно спросил Горясер, косясь на клинок. — Э! Да мы знакомы! Яван?

— Не радуйся, чего ты так обрадовался.

— Я готов поделиться. С тобой и с тем, кто там идет.

— Я бы очень удивился, если бы в данном своем положении ты не был к этому готов. Хоть это ничего и не изменило бы в твоей судьбе.

— Веревка в мешке? — спросила Эржбета, выходя из-за противоположного угла.

— Да, — сказал Ликургус. — А ну, Горясер, протяни-ка руки свои назад и соедини-ка их за спиной. Сделай вид, что ты важный очень человек.

Эржбета связала Горясеру руки.

— Домик заколочен, — сказала она.

— Расколотим. Тут где-то были лопаты. Дать тебе сверд?

— Не надо. Если нужно, я его одними ногтями разорву. Начиная с глаз.

Ликургус вложил сверд в ножны и пошел подобрать лопату. Доски были старые, гвозди ржавые, легко поддались. Прихватив походную суму Горясера, он вошел в дом. Внутри все оказалось покрыто толстым слоем отчаянной застарелой пакости, пахло затхло.

— Веди его сюда, — позвал Ликургус, дождавшись интервала между порывами ветра.

Эржбета завела маленького юркого человека в домик. Горясер не упирался. Ликургус попытался прикрыть дверь — она упала с петель. Тогда он просто прислонил ее ко входу. Ветер дул с другой стороны. Порывшись в своей собственной походной суме, Ликургус вынул и без труда зажег свечу. Эржбета отвела Горясера в угол и, прислонив его к стене, взяла у Ликургуса свечу. Капнув воском на покрытой пакостью стол, она установила свечу на поверхности.

— Что вам нужно? — спросил Горясер, наблюдая за действиями странной пары. — Я предлагаю дележ. Вы согласны? Не согласны?

Ему не ответили.

— Если не согласны, объясните хотя бы почему, — потребовал он, понимая, что это конец.

— Ты мне дом сжег, — сказал Ликургус. — Мне теперь людей на званый обед пригласить некуда.

— Это все? За дом возьми себе, сколько сочтешь нужным.

— Вместе с домом ты сжег моего гостя.

— Я не знал…

— Что он мой гость? Или что он мой друг? Врешь, знал.

Возникла пауза.

— Так что же? — спросил, не зная, что еще спросить, Горясер.

— Этого мало? — Ликургус присел над походной сумой Горясера и заглянул в нее. — Ты также убил женщину, которую я когда-то спас. Спас не один, но вместе с тем человеком, который погиб вместе с ней в горящем доме. Возможно, этого тоже мало. Что ж. Лично я бы просто свернул тебе шею.

— Но ты ведь этого не сделаешь, не так ли.

— Не сделаю.

— Потому что?…

— Со мною вот — видишь? — женщина. Ты погубил единственного человека на земле, которого она любила.

Кожа на лице Эржбеты стала белее снега, веснушки проступили темными точками на ней, глаза широко открылись.

— И женщина эта страшная, — продолжал Ликургус, разглядывая свиток, вынутый им из походной сумы. — Мы с нею оба страшные, и трудно сказать, кто из нас страшнее. Сейчас мы тебе будем мстить. Не пугайся понапрасну, не воображай себе невесть что — ни в каком страхе, ни в каком кошмарном сне не привидится то, что мы с тобою сейчас будем делать. Медленно. Долго. Но ты можешь, конечно же, облегчить свою участь каким-нибудь признанием.

— В чем мне признаваться?

— Не знаю, честно говоря. Но ты подумай, может и вспомнишь что-нибудь.

— Ты и так уже все сказал, — буркнул Горясер. — И вот что. Убить вы меня, конечно, можете, и пытать и мучить тоже, но ведь это никого не вернет к жизни, не так ли. А я мог бы предложить вам такое, что, хоть и не облегчит… не… но поможет вам сделать…

— Что именно?

— Вы можете взять власть над Неустрашимыми. Вы можете повелевать судьбами всего мира. Но для этого вам придется сохранить мне жизнь.

— Ты говоришь не подумав, — заметил ему Ликургус. — Этому горю можно помочь. Например, отрезав тебе для начала язык. Эржбета, у меня нет с собою ножа.

Эржбета наклонилась и вынула нож из сапога, но Ликургусу не отдала.

— Повремените. Пожалуйста, — сказал голос за дверью. — И не нападайте на меня. Здесь свои.

Ликургус и Эржбета переглянулись. Ликургус поднял сверд.

— Заходи.

— Дверь сломана.

— Заходи как сумеешь.

Стоящий за дверью осторожно, не делая резких движений, отставил ее, дверь, в сторону. Ворвавшийся в домик порыв ветра едва не задул свечу. Войдя, Александр приставил дверь на прежнее место.

— Есть еще одно неоплаченное злодеяние, — сказал он. — Добрый вечер. Яван, если не ошибаюсь?

— Ошибаешься, — ответил Ликургус. — Явана больше нет.

— Ага. Стало быть, в услугах повара он больше не нуждается. Тем лучше.

— Повара?

— Зарезали твоего повара, Яван. Или кто ты теперь.

— Зарезали повара? Моего повара? Кто?

Александр кивком указал на Горясера.

— И его сподвижники.

— Храм Паллады! Зачем?

— Причина, Яван… Если не Яван, то как же тебя зовут теперь?…

— Ликургус.

— О! Интересное имя ты себе выбрал. Не просто так, наверное. Не в честь ли того самого? — Александр улыбнулся почти благосклонно.

— Нет.

— Он и есть тот самый, — сказала Эржбета без интонации. — Что тебе здесь нужно?

— Да ну? Военачальник Базиля? Сокрушитель болгар?

Ликургус, распрямляясь, посмотрел Александру в глаза. Александр слегка удивился и чуть было не отпрянул.

— Нн… ну! Я как-то представлял тебя не таким. Другим. Я тебя искал. Не специально, но попутно. У меня есть к тебе предложение.

— Не сейчас, — сказал Ликургус.

— Да, конечно. Повара твоего убили неподалеку отсюда. Очевидно, он ехал с ними. Под каким именем он у тебя служил… э… Ликургус?