Алексей Резник - Стеклянная любовь. Книга вторая

– Я думаю, что – совсем недолго! – лукаво улыбнулась Ирина Сергеевна. – Мы же найдем укромный уголок ближе к полуночи, чтобы выпить холодного шампанского на «брудершафт»?! А сейчас, Димочка, я предлагаю «взять себя в руки»!..

…Они принялись оживленно оглядываться по сторонам, раздираемые множеством соблазнов, один за другим загорающимся среди густеющих зимних сумерек в виде разноцветных неоновых букв, заманчивых картин и фантастических узоров.

На высокой ледяной эстраде, щедро подсвеченной красными мефистофельскими огнями, шумно и весело начинал проверять микрофон, ведущий вечера. Отовсюду доносились обрывки оживленных разговоров, смех, неясный шумный гомон, кое-где раздавались пьяные песни под гармошку.

Чуткий, соответствующе натренированный, слух Димы резанул именно протяжный звук растягиваемых мехов гармоники. Он приближался откуда-то со спины журналиста и заведующей отдела культуры городской администрации.

– Не может быть! – Дима резко обернулся.

– Что именно – не может быть?! – вслед за ним обернулась и Ирина Сергеевна.

К ним приближалась удивительно живописная группа человек из восьми-десяти, одетых в аляповато сшитые псевдонароднорусские костюмы. В глаза бросались густо насурьмленные брови и щедро насвеколенные щеки рослых, откормленных моложавых женщин, и – густые, толстым слоем набриолиненные густые казацкие чубы рослых мужчин, задорно торчавшие из под сдвинутых набекрень «кубанок» и высоких картузов, утепленных беличьим и заячьим, а возможно и – обычным крысиным мехом. В центре этой группы, как раз-то, и шагал гармонист в расстегнутом овчинном полушубке. Он постоянно растягивал меха гармони, отчего вечерний воздух прорезал протяжный тоскливый вой, под который вся живописная группа пыталась грянуть что-нибудь залихватское и новогоднее. Ирина и Дима посторонились, почувствовав, как на них от этой неприятно выглядевшей группы «ряженных» густо пахнуло чесноком и водкой.

– Что это?! – с, нескрываемо, гадливыми интонациями спросила Ирина Сергеевна, неизвестно к кому обращаясь.

– Ну, культурную программу-то Праздника ты, надеюсь, должна знать? – резонно заметил Дима.

– «Культурную программу» полностью взяла на себя немецкая сторона! – почти выкрикнула зав. Отдела городской культуры. – Мы предлагали свои услуги, но нам категорически отказали и вот первые наглядные результаты! Никакой «культурой» тут и не пахнет! – она символически плюнула вслед уходящей вокальной или, черт ее знает, как ее обозвать, «актерской труппе».

Дима нахмурил брови и задумался. Ирина, внимательно посмотрев ему в глаза, неуверенно произнесла:

– Мне здесь становится как-то не по себе! Здесь что-то не так – во всем этом…! – она повела вокруг себя рукой, подыскивая точное определение «всему этому…», но так и не подыскала, так как превыше многих ценностных жизненных категорий ценила точность в, стилистически грамотно построенных, определениях.

Зловеще зашелестел гигантскими ветвями Большой Хоумах, и на нем начали раскачиваться игрушки-великаны, с легким металлическим шорохом задевавшие за жесткие хвоинки остеклененными боками. Ирина и Дима, как и несколько десятков тысяч других горожан, невольно вздрогнули и изумленно вытаращили глаза на «ожившее» Чудо-Дерево.

В течение пяти секунд над всей территорией Сказочного Городка стояла глубокая тишина – несмотря на многотысячное «многолюдство».

Дима ясно почувствовал, как в душу его непрошеным гостем вползает липкий панический ужас или это так ему просто показалось на фоне резко наступившей над всем Сказочным Городком полной страшной тишины.

Эту неестественную тишину нарушил пронзительный пьяный женский визг, раздавшийся с сорокаметровой высшей точки аттракциона под названием «Гора удачи», представлявшего собой ничто иное, как ледяную катальную гору, на финише трассы которой организаторы празднества установили несколько десятков снеговиков со спрятанными внутри них лотерейными сюрпризами. Ну и, видимо, какая-то подвыпившая девушка или женщина, возможно не без помощи своего юноши (мужчины), поскользнулась и, с нарастающими визгом и скоростью, понеслась по наклонной плоскости вниз.

Неземная пугающая Тишина, вызванная случайным скрипом Большого Хоумаха немедленно растворилась в поднявшемся полупьяном веселом многоголосом шуме.

Вслед за первооткрывательницей Горы Удачи ее смелому примеру последовало сразу около сотни человек – служители горки только успевали подавать им специальные пластиковые щиты.

Кстати, двое из этой сотни смельчаков врезались в один и тот же снеговик, со страшной силой, стукнувшись при этом друг о друга головами. Звука досадного столкновения, правда, никто не услышал, но ударившиеся головами невезучие «катальщики» остались лежать неподвижно и никого из окружающих это обстоятельство никак не взволновало.

Всеобщее внимание оказалось привлеченным другим, более удачным попаданием – некая шестидесятилетняя бывшая водительница трамвая, а ныне – пенсионерка и инвалид второй группы, не потерявшая, однако, вкуса к острым ощущениям, не первый год уже страдавшая бронхиальной астмой, вкупе с сахарным диабетом, поднявшаяся на горку в сопровождении двух своих родных внуков младшего школьного возраста, неожиданно потеряв сознание, свалилась навзничь и с неудержимой скоростью заскользила вниз по ледяному склону под испуганные причитания внуков, спустя минуту, точнехонько угодив в рыхлый снеговик трехметровой высоты. Забавно выглядевший симпатичный снеговик почти бесшумно разлетелся снежной сверкающей пылью, а шестидесятилетняя бывшая вагоновожатая больно треснулась большой мягкой грудью о стоявший ребром пластиковый дипломат, в котором оказалось семь с половиной тысяч рублей! О нежданной финансовой удаче пожилой пенсионерки не преминул громогласно объявить в микрофон невесть откуда взявшийся (присутствовавшим здесь же рядом Цуккерманну и Миролюбовой показалось, что он выскочил прямо из холодных темных внутренностей соседнего снеговика) ведущий Ледовой Лотереи – высокий, чем-то похожий на Мегенбурга, «лошадинолицый» мужик.

– Дима, пойдемте отсюда куда-нибудь – здесь так гадко и гнусно-антиэстетично! Лучше посидим в каком-нибудь кафе! Я бы, честно говоря, давно бы отсюда ушла, из этого отвратительного Сказочного Городка, если бы не Андрей Витальевич – в семь часов мы должны с ним встретиться возле ворот центрального входа. А, кстати, Дима, где вы планировали встретить этот Новый Год? – неожиданно спросила она.

Он улыбнулся и пожал плечами:

– Давайте поговорим об этом, действительно, за чашкой кофе – я, тоже – честно говоря, продрог и проголодался!