Сергей Савелов - Шанс. Книга 4

О Ленинградских исполнителях даже задумываться не стоит – их финансовые возможности значительно ниже, чем у москвичей.

Может в будущем, когда стану старше, появится возможность заявить о себе, как о поэте-песеннике или барде, или, когда сами исполнители будут выстраиваться в очередь за моими песнями. Уже сейчас от меня ждут новых песен музыканты – Пашины коллеги из моего города, областная певица и Сева. Слава и деньги от меня не уйдут.

– Пей чай, остынет, – прервал размышления голос Гули.

Вот, блин. Опять ушел в себя и про девушку забыл, – поднял глаза на нее и заметил перед собой стакан в железнодорожном подстаканнике и спящую Дильку за спиной Гульки.

Умаялась девочка, – с нежностью посмотрел на спящего ребенка. За вагонным окном была темнота и только редкие фонари на переездах изредка проносились мимо. В вагоне тоже приглушили свет.

– Извини, задумался, – повинился я перед подружкой и взял ее руки в свои.

– Ты часто о чем-то думаешь, – заметила она, – все в порядке? – побеспокоилась.

– В полном, – попытался я заверить с улыбкой. – Раз я мыслю, значит существую? – пошутил.

Она мне ответила осторожной неуверенной улыбкой.

Хватит пугать молчанием свою девушку! – решил про себя. Замечательная у меня подружка – терпеливая и понимающая. Еще будет время подумать обо всем в одиночестве. Перетянул ее на свою полку, обнял и шепнул на ушко:

– Давай я тебе напою тихонько песни, которые продал сегодня и буду продавать потом.

Пашу сегодня пришлось опять будить. Это понятно. По вечерам он лабает в нашем городском кабаке, возвращается домой поздно, а там еще выдерживает один или несколько раундов постельной борьбы со своей Мариной. Опять она мне открыла, только в этот раз выглядела свежей, умытой и причесанной, а ногах были женские желтые пушистые тапочки в цвет махрового халатика.

Не дожидаясь моего вопроса, уточнила:

– Привет! Приехал? Пашу будить? Проходи на кухню, – и не закрывая дверь отправилась в их комнату.

– Не застал тебя накануне. Пришлось везти в столицу неподготовленные песни, но ничего, справились, – признался я, встретив лохматого и заспанного друга. – Зато написал отличную песню для Севы, – покосился на греющую уши Марину.

– Мы только вчера с гастролей по колхозам вернулись. Сельчан вдохновляли на трудовые подвиги. С ними никакого здоровья не хватит, до сих пор голова трещит, – пояснил он и поморщился. – Мы с Мариной недавно заявление подали, – смущенно улыбнулся. – Свадьба в сентябре. Тебя приглашаем.

– Поздравляю, – искренне улыбнулся я, оглядев жениха с невестой. – Буду обязательно, если не поступлю в ВУЗ, но подарок от меня будет в любом случае, – пообещал. – У меня нет времени дожидаться приезда Севы. Продавать придется тебе, проси три тысячи, и одна тебе в подарок на свадьбу.

– Что за песня? – вернулся музыкант к творчеству.

– Гитары нет, возьмите бубен! – пошутил я, вспомнив «В бой идут одни старики». – Давай с моего голоса, – предложил. – Называется «Одинокий волк». (Виталий Цаплин).

Мир тревожным окутан сном,

Над землею опять тишина,

Ты опять покидаешь дом,

Ты не знаешь сна,

Что-то шепчет тебе луна,

Глядя с черных своих небес,

Ты один и она одна,

Спит усталый лес.

Ты уходишь от людей,

Ты в погоне знаешь толк,

Ты живешь жизнью своей,

Одинокий волк…

Кирилл Трофимович тяжело поднялся из-за стола. Только сегодня он вернулся из поездки по стране и приехал домой отдохнуть, так как в последнее время плохо чувствовал себя. Уже продолжительное время держалось повышенное давление и периодически температурил, но послаблений себе не давал и к врачам не обращался, зная, что они посоветуют отдохнуть, обследоваться и прочее.

Если его непосредственный начальник Тихонов находит силы работать, участвовать в заседаниях Политбюро, не хватало заболеть заместителю Председателя Правительства. Да и повод для сплетен «товарищам» и «соратникам» по Политбюро давать не хотелось: «Сдает Кирилл Трофимович, на пенсию пора…», а он полон сил и не болен (почти). 60 лет рассвет возраста для политической деятельности, а сколько планов…!

Жалко, что погиб настоящий соратник по Политбюро и можно сказать друг Романов Г. В. Получив известие о его гибели, Мазуров был ошарашен. Не должны гибнуть люди их уровня в рядовой авиакатастрофе. Он поставил задачу своим помощникам выяснить из первых рук причины катастрофы, не дожидаясь официальной версии, но тех постигла неудача. Оказалось, что уже все лица, связанные с вылетом злосчастного самолета, технические службы и сопровождения полета прикрыты подписками о неразглашении, а везде находились сотрудники КГБ.

Экстренное заседание Политбюро, созванное по причине гибели их соратника, ничего не прояснило. Назывались наиболее вероятные причины – неблагоприятные условия полета, так как самолет попал в грозовой фронт и технические неполадки воздушного судна.

По лицу Андропова, присутствующего на заседании ничего понять было невозможно, а также некоторых других, зато Брежнев негодовал:

– Почему так нелепо погиб наш товарищ? Что у нас с безопасностью полетов происходит, если гибнут даже члены Политбюро?

– Григорий Васильевич сам проявил легкомыслие перед вылетом. Его накануне предупреждали о неблагоприятных условиях полета на маршруте, но он упрямо решил – вылетать, – тихо заявил Юрий Владимирович, не поднимая головы и глядя в стол.

– Надо все это тщательно расследовать, чтобы в будущем исключить подобное, – буркнул Леонид Ильич и посмотрел на Мазурова.

Вероятно, хотел поручить от Политбюро возложить на него контроль за работой комиссии, расследующей причины авиакатастрофы, но отвел взгляд по каким-то причинам и повернул голову к Черненко.

– Возьмешься, Костя?

Тот кивнул.

Мазуров, хоть и был первым заместителем Председателя Совета Министров Косыгина, и числился от Политбюро куратором многих министерств, но не Министерства гражданской авиации.

Потом он все-таки узнал о некоторых подозрительных моментах, предшествующему злополучному вылету. Оказалось, что самолет, на котором прибыл в Москву Романов, оказался сломан и ему для срочного вылета в Ленинград предоставили другой. Причину поломки рабочего самолета Романова, зачем была нужна такая спешка с вылетом, откуда взяли запасной самолет выяснить не удалось. Это выглядело подозрительно.

Прямое обращение к Андропову тоже ничего не прояснило. Юрий Владимирович уклончиво ответил:

– Сам ничего не знаю, Кирилл Трофимович. Расследование провожу по своим каналам, но предварительные данные опасаюсь озвучивать, так как полной ясности нет.