Максим Разумников - Сэлмен

Подняв молоток над головой, Сэлмен почувствовал силу и уверенность. Теперь он мог защитить Габриэль и несчастных детей.

– Какой же ты был грешный ребенок. Адское отродье! – Священник сделал шаг вперед.

– Это не проблема, это всего-навсего священник, – объявил Сэлмен будто самому себе, криво улыбаясь. – Я могу уничтожить эту мразь еще до того, как он начнет молиться.

Эдисон зловеще расхохотался, казалось, этот хохот шел откуда-то из нутра.

– Ты и в самом та деле решил, что я здесь один?! – Пастырь оскалил большие крепкие зубы.

– Ну, если не считать того маленького свинтуса за тобой!

И тут раздался резкий звук, напоминающий треск льда. Сэлмен подумал, что ему предстоит узреть очередное крушение потолка. Но на этот раз треснула не штукатурка, а тонкий слой мрамора, покрывавший тела статуй ангелов. С них посыпались крошки, как скорлупа с готового вылупиться цыпленка. Сэлмен стоял в самом центре, зачарованно наблюдая, как ангелы на потолке ожили и начали с хрустом разминать свои тела, словно пробудившись от векового сна. Мраморная крошка сыпалась словно снег, и Сэлмен протянул руку, чтобы набрать горсть. Он уставился на свою ладонь, полную мраморной крошки, словно пытаясь выяснить истинное происхождение данного материала. А мраморная оболочка все больше осыпалась, обнажая темно-серую кожу ангелов и их гигантские черные крылья.

Даже медвежонок Тимми был сильно обеспокоен, видимо, он никак не ожидал такого поворота.

– Если тебя спросят, – громко прошептал Тимми в сторону Сэлмена, – просто скажи, что я всего лишь плюшевая игрушка, и не какой не говорящий медведь.

Сказав это, он рухнул на пол словно пес, выполнивший команду: «Умри!», – а затем исчез в туче серой пыли.

От этого жалкого труса все равно никакого толка, он вечно путается под ногами в критических ситуациях, подумал Сэлмен и полностью сосредоточился на предстоящем сражении. Убивать вражеских солдат ему не впервой, хотя, конечно, на войне при нем всегда было родимое ружье М-16, но сейчас придется довольствоваться и молотком. Как говорил командир его отряда по кличке Волк:

– Лучше умереть в бою, чем жить трусом!

Темные ангелы планировали с потолка плавными кругами вдоль стен, красиво взмахивая черными крыльями и используя их как парашют. Те, что приземлились раньше, грациозной походкой, не спеша, с отрешенными лицами продвигались в центр комнаты, где были Габриэль и Сэлмен, как муравьиное полчище, устремившееся к куску сахара.

Сэлмен, мертвой хваткой вцепившись в молоток, замахнулся что было сил, при этом руки его нервно дрожали. И в этот момент заметил в руках Габриэль маленький револьвер, он даже почувствовал к ней легкую зависть. Она умудрилась найти его под дырявым столом, на котором Эдисон отстреливал детям пальцы.

– Черт! Почему ей достался этот милый револьвер, а ты торчишь тут с каким-то молоточком?!

– Она ведь девушка. Еще и раненная, думаю, он ей нужнее.

– Да, ты решил стать джентльменом в самый неподходящий момент. Удачи…

12

– Ангелы тьмы, убейте их!!! – Прогремел как из военного рога оглушительный рык Эдисона.

В мгновение ока ангелы превратились в диких монстров, свирепые глаза излучали красное сияние. Крылатые женщины и мужчины, будто пробудившись ото сна и выйдя из состояния безмятежности и эйфории, подняли головы на крик вожака, как сурикаты, и решительно устремились в сторону лакомой добычи – хромающего мужчины и обескрыленного ангела. Один из темных попытался вонзить свои острые когти в тело Сэлмена.

– Вот и началось!!! – Заорал Сэлмен и одним ударом молотка продырявил череп нападающего. Кровь хлынула ручьем, покрыв руки Сэлмена красными перчатками. В потоке свежей крови он заметил отражение очередного монстра, решившего напасть со спины. Резко обернувшись, он увидел, как крылатая девушка рысью метнулась к нему и вонзил острую ручку молотка глубоко в ее упругую грудь. Но она все же успела впиться когтями в его руку, оставив длинный кровавый след.

– Стерва!

Из-за мощного выплеска адреналина Сэлмен ощущал лишь легкое жжение от укусов ангелов и режущих его со всех сторон когтей. Эти молодые, великолепные в своей красоте существа, словно бешеные звери стремились разорвать его на куски. Без каких-либо чувств или эмоций они просто стремились распороть Сэлмену живот и натянуть на себя его кожу, искупаться в его крови.

Сэлмен словно в каком-то трансе на автопилоте отбивал каждого подлетающего к нему, одного за другим, но эти странные существа, даже с проломленными черепам и сломанными руками, все продолжали за него цепляться.

Это напоминало ту самую чертову войну. Вражеские войска так же бежали под пули, и даже обгоревшие солдаты со страшными ожогами продолжали бежать вперед, а один, которому снарядом оторвало обе ноги, просто полз, волоча за собой свои кишки. Тогда Сэлмену, молодому парню с идеалистическим мышлением, сложно было понять силу беспрекословного фанатизма. Сейчас, как и тогда, все, казалось, вело к неизбежной смерти. Мысли о войне мешали Сэлмену осознавать реальность, он уже не понимал, бешеные ангелы перед ним или фанатичные мусульмане.

– Может быть, я до сих пор сражаюсь в пустыне, а пастырь и ангелы – все в моей голове? – В какой-то момент подумал он, но эти мысли развеялись со звуком револьвера. Первый выстрел слегка оглушил Сэлмена, длинным свистом прозвучав в его ушах. Затем последовали еще выстрелы. Это была Габриэль, она бежала к нему, прокладывая себе путь мощным револьвером, от пуль, дырявивших головы ангелов, их мозги разлетались во все стороны. Сэлмен удивился и восхитился тем, как ее хрупкие руки уверенно держали оружие, почти не содрогаясь от сильной отдачи.

Схватив Сэлмена за руку, Габриэль подстрелила одного из ангелов, вгрызавшегося в его ногу. Следующее нажатие на курок оказалось без выстрела —все шесть патронов закончились. Тогда она быстро выплюнула изо рта еще пять патронов, которые валялись рядом с револьвером. Пока Габриэль перезаряжала барабан, Сэлмен отбивал от нее всех, кто пытался вонзить в нее когти. Ей удалось зарядить лишь три патрона, когда одна из крылатых ангелов-девушек, подлетев, хлопнула ее по руке, и оставшиеся патроны, разлетевшись, исчезли в пыли. Но и трех патронов Габриэль хватило, чтобы пристрелить ангелов, схвативших Сэлмена. Когда и эти патроны закончились, она по инерции еще трижды нажала на курок, злобно взглянула на револьвер и изо всех сил швырнула его в толпу нападающих, разбив ангелу-девушке нос.

Сэлмен еле стоял на ногах, силы иссякли, он больше не мог поднять молоток и чувствовал, что сейчас его настигнет толпа озверевших женщин и мужчин, и они растерзают его, разорвут на мелкие кусочки. Габриэль поняла его состояние, схватила его за руку и обняла, крепко прижав к груди. Она с отчаянием смотрела в его утомленные глаза. Ощущая, как их подминает под себя масса тел и как раздирают его спину и дергают за волосы, он понял, что обречен, и он умрет здесь, с ней, в ее теплых объятиях. На войне о такой смерти он мог только мечтать.