Анна Ермолаева - Жулики. Книга 7

– Да нам-то нафиг по этим порогам шляться? Проскочим сразу в "бункер", два аппарата автономных в распоряжении есть. Хотя если хочешь поиграть в "кошки-мышки" со смертью, то возражать не имею право. Дело твое. "Шок – это по-нашему", как тут долбят постоянно в одной идиотской рекламе.

– Нет "шок" мне нахрен не нужен. Давай в "бункер" сразу. Там видеонаблюдение есть?

– Обижаешь. По камере на метр квадратный. Солидно все обставлено. Чуток от времени подзакисло, но восстановить получилось.

– Значит, сможем во всех подробностях наблюдать, как эта "морда фашистская" из "Анэвербэ" будет ломиться?

– Без проблем. Он в феврале ломиться примется. Рапорт от 5-го числа. Появимся там 4-го. Так что шоу это по любому не пропустим.

Четвертое Февраля 1942-го года в Восточных Альпах на высоте 1484 метра выдалось снежным и ветреным.

Подразделение "Анэвербэ" в количестве роты копошилось на этой вершинке, называемой народом окрестным, почему то "Чертовой", уже вторые сутки. Именно здесь предполагалось организовать работы по постройке охранного периметра, который должен был охватить комплекс бункеров условно именуемых "Альпенфестунг"– Альпийская крепость и предназначение которой никому известно не было.

Рядом с городишком Оберзальцбургом уже были организованы пара лагерей для военнопленных, как грубой рабочей силы, которые должны были в самые кратчайшие сроки произвести огромный объем работ, по выемке скального грунта. Военнопленных даже кормили в этих лагерях почти нормально, рассчитывая таким образом сэкономить на подвозе свежих.

Полковник Йоган Вернер, родившийся в Гамбурге, не любил горы. Он любил море и не понимал, как можно любить нагромождения каменных глыб с этим снегом, летящим в лицо.

Вот и сейчас он сидел в палатке у походной печурки и грел об ее бока замерзшие руки. Обер-лейтенант, командовавший ротой выделенной Вернеру, прибежал с докладом о том, что обнаружен солдатиками вход в пещеру явно искусственного происхождения. Старлей топтался при входе, не решаясь войти внутрь, закончив доклад.

– Ну, что же, пойдем, посмотрим, что там твои подчиненные откопали,– проворчал полковник, отрывая руки от горячих печных боков и натягивая меховые перчатки.– Тут этих искусственных пещер нарыто за тысячи лет столько, что и смотреть-то наверняка не на что. Камень выковыривали ценный. Альпы вообще, как сыр Швейцарский, весь из дыр. Веди.-

Вход обнаруженный, оказался правильной четырехугольной формы и уже этим самым заинтересовал полковника настолько, что он сам лично соизволил шагнуть вовнутрь расчищенного участка пещерки. Судя по сводам, просматривавшимся достаточно далеко, пещера представляла из себя пространство метров в двести квадратных, вытянувшегося вправо и влево от обнаруженного входа и забитого снегом и мелкими валунами.

Вернер оглядел внимательно и даже пощупал стены пещеры, которые были неестественно гладкими, просто блестели, как отполированные и это заинтересовало полковника еще больше.

– Очистить,– коротко распорядился он и, повернувшись, вышел.

– За военнопленными послать?– осведомился обер-лейтенант, но Вернер глянул на него с таким выражением, что старлей понял, что вопрос не правильный, а полковник процедил сквозь зубы:

– Полдня будете их сюда вести. Я не собираюсь тут торчать ни одного лишнего часа. Обойдитесь своими силами. Скоро задницу вам будут пленные подтирать. Совсем работать руками разучитесь,– полковник повернулся и запрыгал вниз по склону к уютной палатке. С кофе в термосе и теплой печуркой, которая пыхала дымом на зависть всем остальным военным, копошащимся в снегу и мечтающим поскорее вернуться на ночь в теплую казарму.

– Яволь!– козырнул обер-лейтенант и прошептал:

– Черт тебя подери,– ему очень не нравился этот полковник высоколобый, кичливый и заносчивый, которому он вот уже неделю вынужден подчиняться, таскаясь по этим треклятым горам, которые старлей так же не выносил, хоть и родился в Австрии и горы торчали в окнах его родного дома своими вершинами с самого детства. Однако отдохнуть в горах с какой-нибудь фройляйн, повалявшись с ней в снегу – это совсем не тоже самое, что копошиться в этом же снегу с сотней подчиненных тебе солдатиков с утра до ночи, да еще в лютый мороз – 15-ть градусов по Цельсию.

Обер-лейтенант вздохнул, нахлобучивая потуже фуражку с меховыми наушниками и, выместил досаду на подвернувшемся комвзводе – лейтенанте.

– Герр лейтенант Штаубе, ускорьте расчистку, если не хотите заночевать в полевых условиях и закройте рот, кишки простудите,– подковырнул он лейтенанта, который вечно ходил с приоткрытым ртом, демонстрируя всем свой отвратительный прикус.– Всех касается,– рявкнул обер-лейтенант и, закурив сигарету, спрятался за валуном от свирепеющего ветра.

На расчистку пещерки ушло ровно три часа. Весь личный состав, по причинам понятным, принял в работе самое активное участие и забился в освобожденную от камней пещеру весь целиком, надышав так, что, пожалуй, в ней даже стало тепло.

Пещерка, вытянувшаяся метров на пятьдесят и шириной метра четыре, представляла из себя эллипс геометрически настолько правильный, что даже рядовые солдаты, оглядывая ее, чесали озадаченно затылки.

Полковник Вернер, вошедший в заполненную людьми пещеру, недовольно сморщился. Накурено было так, что ело глаза ему некурящему.

– Все вон,– распорядился он, и солдатики неохотно потянулись к выходу, подгоняемые офицерами.

– Скажите, герр обер-лейтенант, почему в вашей роте столько офицеров? С вами всего восемь человек. Командиры взводов лейтенанты, но зачем у них в помощниках тоже лейтенанты? Разве унтер-офицеры не могут справиться с этими обязанностями?– поинтересовался полковник, осматривая опустевшую пещерку.

– Так точно, герр Оберст, могут. Не могу знать причину, но я слышал, что нас должны укрупнить, поэтому офицеры присланы, а рядовой состав на подходе. Не отмобилизован. Чтобы офицеры не прохлаждались, временно дублируются должности.

– Вот как значит. Понятно. Любопытная пещерка. Не находите, герр обер-лейтенант?

– Так точно,– "ел глазами" начальство старлей.

– Ну, что вы орете? Оглушили совсем. Убавьте громкость и рот закройте, кишки застудите,– последняя фраза, сразила обер-лейтенанта наповал, он даже "Яволь" забыл рявкнуть от растерянности, – " Какой рот? Что он несет? Сроду он у меня как надо прикрыт",– думал обер-лейтенант, наливаясь краской обиды, чем рассмешил обидевшего его полковника.

– Да вы никак обиделись, обер-лейтенант? Для офицера Рейха – это слабость непозволительная. Характер следует вырабатывать нордический, а вы как институтская фройляйн раскраснелись. Пошутил я. Рот у вас в порядке,– полковник двинулся вдоль внутренней стены, слегка постукивая по ней, подобранным с пола камушком. Пройдя от одного края пещеры до другого, он вернулся к замершему столбом обер-лейтенанту и распорядился: