Алексей Живой - Легион: Прыжок льва. Испанский поход. Смертельный удар

– Когда прибудет сам Филипп?

– Три дня назад Эпир напал на Македонию, и наш царь отправился на эту войну, – нехотя сообщил Девкалион, – он находится в нескольких днях пути отсюда. А меня с войском он послал навстречу к вам, чтобы сломить дарданов.

– И что, – беззастенчиво поинтересовался Иллур, откровенно усмехнувшись, – дарданы сломлены?

Как ни старался, царь скифов не мог скрыть некоторого презрения к грекам и послы, которые в свою очередь относились к скифам как к варварам, это почувствовали. Лица Девкалиона, Плексиппа и Демофонта залились краской. Казалось, они готовы схватиться за мечи. В воздухе возникла напряженность. Но Девкалион был ловким политиком и не первый раз выполнял столь щекотливые задания собственного царя. Сейчас судьба повелевала им сражаться вместе, как союзникам. А потому грек справился со своими чувствами.

– Еще нет, – вымолвил Девкалион, – но большинство земель этого племени и много крепостей захвачено мной и разрушено. Еще несколько дней и мы окончательно уничтожим сопротивление дарданов.

– Это будет несложно, – вдруг вставил слово Ларин, вспомнив недавние битвы, – мы вам тут помогли немного, разбив по пути несколько армий. Не слишком-то вы торопились на встречу с нами.

Толмач воззрился на Иллура с немым вопросом во взгляде. Но царь неожиданно разрешил ему перевести это восклицание. Выслушав перевод, Девкалион нахмурился – эти скифы вели себя слишком смело, скорее как хозяева, чем равные союзники, – но вновь совладал с собой. Армия Иллура была велика, хоть и потрепана в многочисленных сражениях.

– Началась новая война с Эпиром, – повторил грек, – и мы были вынуждены воевать сразу на два фронта.

Леха даже усмехнулся, услышав такой ответ, но вслух больше ничего не сказал. Хватит с него. И так чуть не сорвал переговоры.

– Даже на три, – нехотя признался главный посол, – вчера пришла весть, что иллирийские пираты напали на наше побережье и сожгли часть кораблей, стоявших в гавани. Филипп приказал атаковать их прибрежные селения и даже вторгнуться в глубь горных отрогов, где они скрываются от своих врагов.

Девкалион отпил вина из золоченой чаши и, поставив ее на стол, продолжал излагать.

– Филипп осадил Орик в Эпире. И скоро возьмет его. Этот город – союзник римлян. Я же должен окончательно разбить дарданов, – посол обернулся в сторону своих помощников, молчавших до сих пор, – а Плексипп и Демофонт захватить города в южной Иллирии, продвинувшись до горных селений ардиев, самого воинственного племени из иллирийцев. Колонисты-греки из Аполлония и Эпидамна, что расположены на побережье, пока держат нейтралитет. Но Филипп приказал нам в случае чего не останавливаться перед разгромом этих городов.

– А как ведут себя римляне? – спросил Иллур, внимательно выслушав все, что поведал ему посол македонского правителя. – Что слышно о консулах?

– Ардии не зря напали на наши корабли, – пояснил Девкалион, – за ними стоят римляне. Ганнибал терзает их легионы, но Рим быстро восстанавливает силы. Мы несколько раз перехватывали корабли с советниками римлян, которых консулы посылают к иллирийцам. И знаем, что римляне перебрасывают свои легионы на восточное побережье для того, чтобы потом переправить их сюда. У них большой флот и они контролируют море. Мы не должны позволить им появиться здесь.

– Посланник Ганнибала уверял меня, что у вас тоже большой флот, – заметил Иллур, вновь невольно скривив губы в усмешке, – и вы сможете направить его против Рима. Ведь почти весь мой флот остался в Крыму.

Постепенно спесь слетела с Девкалиона, и Ларин увидел перед собой усталого вояку.

– Да, у нас есть флот, – ответил он, медленно процеживая слова сквозь зубы, – и мы достойно встретим римлян. Но их флот сейчас сильнее. А мы втянуты в войну с иллирийцами, Эпиром и теперь дарданами. Мы, конечно, разобьем всех наших врагов. Но если… царь скифов нападет на Иллирию, то войскам Филиппа будет сделать это гораздо легче.

– Так я и знал, – пробормотал Леха себе под нос, – все приходится делать самим.

А когда толмач, уловивший исходившие от него звуки обернулся, – адмирал сам замахал руками, мол, «не надо переводить».

– Ну что же, – рассудил Иллур, не обратив внимания на возгласы кровного брата, – я не сомневался, что римляне начнут будоражить местные племена, едва я подойду к побережью. Но мы все равно нападем на Иллирию, как того хочет Филипп и как того хочу я сам.

Царь скифов встал и прошелся по юрте. Македонцы остались сидеть, молча наблюдая за его действиями и ловя каждое слово, которое царь выговаривал отчетливо и не торопясь, тщательно обдумывая.

– Передайте Филиппу, что я немедленно двинусь по вашим землям к побережью Иллирии, а вам предстоит самим разделаться с оставшимися дарданами.

Иллур остановился, обернувшись к главному греку.

– Горящую землю иллирийцам я обещаю, Плексипп и Демофонт могут оставаться с тобой, если пожелаешь. А вот вам надо будет не допустить высадки римских легионов, если они появятся здесь раньше, чем я захвачу побережье. Надеюсь, Филипп справится со своими врагами в Эпире к этому времени, а твои македонцы силой оружия подтвердят славу своих предков здесь.

Девкалион вскинул голову – его почти обвиняли в трусости. Но быстро опустил ее. Как ни крути, а без конных орд скифских кочевников гордым македонцам, властителям почти всей Северной Греции, было сейчас не обойтись. Особенно в случае римского десанта на побережье.

– Я передам своему царю твои слова, – Девкалион поднялся, поправив ножны меча и надевая шлем с гребнем из перьев на голову, – завтра же я отправлюсь к нему.

– Великолепно, – ответил на это Иллур, скрестив руки на груди, – и не забудьте взять с собой моего кровного брата. Он должен отбыть посланником к Ганнибалу, едва мы достигнем побережья.

– Плексипп останется с тобой и проводит посланника к морю, где даст ему корабль. Желаю скорой победы над иллирийцами! – сказав это, Девкалион поклонился и вышел. Демофонт последовал за ним.

Остался лишь Плексипп.

– Мой отряд готов выступить немедленно, – произнес военачальник, смерив пристальным взглядом Ларина.

– Нет, – ответил на это Иллур, – мы выступим только завтра на рассвете. Мне еще нужно отдать много приказов своим людям. Предстоит новое наступление.

Спустя три дня Леха Ларин втянул носом соленый запах Адриатики. Пенистые волны бились о камни в небольшой гавани, где были пришвартованы триеры македонцев. Три из них Плексипп выделил для экспедиции в Италию, и это при недостатке кораблей для ведения боевых действий, который ощущался во флоте. Из чего Леха сделал вывод, что добраться он должен в любом случае. Две триеры составляли охранение посланника. Отплытие было намечено на предстоящую ночь. Путь был недалекий, как ему рассказали, но в море кишели римские корабли. Так было больше шансов проскочить незамеченными.