Роман Злотников - Швейцарец. Возвращение

Более всего во всём прочитанном Алекса озадачило то, на хрена Сталину потребовалось вновь наступать на те же грабли, то есть завышать плановые задания, хотя уж ему-то должно было быть ясно, что даже уже принятых показателей достичь вряд ли удастся. Впрочем, вполне возможно, дело было совсем не в Сталине. Ведь, как помнится, утверждал Воровский, непосредственно экономикой в СССР занимались совершенно другие люди. И эти цифры вполне могли быть результатом некоего компромисса именно с ними. Хотя понятно, что Сталин, так сказать, «образца двадцать третьего года» от «образца двадцать восьмого» очень заметно отличается по своим влиянию и возможностям… Или эта корректировка планов стала итогом некой борьбы за первенство внутри партии. Ну, типа, кто сделает больший замах – тот получит и большую поддержку партийных масс… Как бы там ни было – пятилетние планы опять оказались невыполненными. Но при этом точно так же, как и в первый раз, на весь мир было объявлено о выполнении первой пятилетки за четыре года и три месяца, и о перевыполнении ее планов, причем не на восемь, а ажно на одиннадцать процентов! Ну зачем было врать? И без того ведь результат получился весьма впечатляющий…

До Кузнечного переулка, где располагалась Санкт-Петербургская инженерно-финансовая академия, ещё несколько лет назад носившая название Ленинградского инженерно-экономического института имени Пальмиро Тольятти, он добрался на… «Скорой». Да-да, той самой – белой с мигалками. Если честно, он слегка охренел, когда карета «Скорой помощи» притормозила у обочины, и водитель, с дымящейся сигаретой в зубах, хрипло спросил:

– Куда? – да уж… реалии «постсоветчины» всё ещё продолжали его удивлять…

В своей бывшей стране Алекс после своего первого попадания в прошлое побывал всего один раз. Ну, вернее, не в стране, а-а-а… в восточных землях Райха. И с того момента ни в одном из «будущих» он здесь более не появлялся. Так что его новый опыт был… богатым. Впечатление страна производила жуткое. Вусмерть разбитые улицы и тротуары с огромными ямами и полуразрушенными бордюрами с торчащей во все стороны арматурой. Толпы вокруг входов в станции метро и автобусных остановок, торгующие черт-те чем – от носков и домашних огурцов в банках и до потертых курток и детских пальтишек, раскладывающих всё это на ограждениях подземных переходов с полуотвалившейся плиткой либо побитых молью раскладушках, а то и прямо на земле, в лучшем случае подстелив под «товар» куски картона от разодранных коробок. Серые, выцветшие дома с регулярно обрушивающимися на головы прохожих кусками штукатурки и перекосившимися и напрочь отказывающимися закрываться дверями подъездов. Жуткая грязь. Побитые машины с треснувшими стеклами и бамперами, прикрученными проволокой или, па-ба-бам, самым надежным фиксатором всех времен и народов – синей изолентой! И липкий страх, порождаемый практически ежедневными, если не ежечасными, сообщениями об убийствах, причем как заказных, так и случайных, а также избиениях, поджогах ларьков и магазинов, массовых драках между этническими бандами, состоящими из чеченцев, дагестанцев или там азербайджанцев, за контроль над рынками, магазинами, автовокзалами, кладбищами… Да уж, после того как Алекс хоть и самым краем, но погрузился во всё это, ему стало совершенно понятно, почему люди, прошедшие через подобное, так настойчиво и упорно голосовали за Путина. Это его, Алекса, ровесники либо вообще полный молодняк, собрав в кучу всё видимые вокруг недостатки и подзадориваемые так свойственной молодым нетерпеливостью и бескомпромиссностью, могли задорно орать: «Всё плохо, тягостно, уныло, хуже быть не может!» Эти же люди точно знали – что может, и намного… Причем, вот ведь что интересно, – именно они во многом всё это и устроили. Не менее задорно крича во времена своей собственной молодости, как всё плохо, гнусно, безнадежно и хуже уже быть не может. И единственный шанс на лучшее – это снести всю эту подлую и душащую «командно-административную систему» и убрать от власти этих одиозных личностей. Так что: «Партия – дай порулить!» И стоит всё это сделать, как всем очень быстро, считай сразу же, вот всего за полгода, год, ну максимум пятьсот дней – станет хорошо… А на трибунах стояли великие вожди, точно способные сделать всё, что нужно и как нужно, и тем привести всех в новое лучшее и светлое будущее – солнце и знамя всех честных людей по фамилии Ельцин, непримиримые борцы с коррупцией Гдлян с Ивановым [12] Те́льман Хоре́нович Гдлян – советский и российский общественный и государственный деятель. Вместе со своим коллегой Николаем Вениаминовичем Ивановым расследовал так называемое хлопковое дело о коррупции в Узбекской ССР, после чего ушел в политику. Период его активной политической деятельности характеризуется небывалым взлетом преступности, в том числе и чудовищным ростом коррупции. , блестящий юрист Собчак [13] Анато́лий Алексáндрович Собчáк – советский и российский учёный-правовед, политический деятель, первый мэр Санкт-Петербурга. Доктор юридических наук. Один из наиболее известных российских демократов новой волны. Принимал участие в разработке первой Конституции РФ. Пришел к власти под лозунгами борьбы с коррупцией, партократией и за демократию, однако во второй половине срока «прославился» громкими коррупционными скандалами и чрезвычайно вольным обращением с муниципальными деньгами, а также разгоном Ленсовета, вследствие чего проиграл выборы своему заместителю Владимиру Яковлеву. , авторитетный экономист Попов [14] Гаврии́л Харито́нович Попо́в – советский экономист и российский политик. Доктор экономических наук. Один из видных лидеров демократического движения в конце 1980-х – начале 1990-х годов. Мэр Москвы с 12 июня 1991 по 6 июня 1992 года. В Москве «прославился» тем, что полностью развалил городское хозяйство, буквально в течение нескольких месяцев приведя город в крайне удручающее состояние. Вследствие чего был вынужден уйти в отставку уже через год после избрания. – и все сплошь умницы, профессионалы, да ещё и честные и порядочные люди со светлыми лицами, в отличие от этих унылых партократических рож совершенно точно знающие, что и как нужно делать. Ну не зря же им присвоили ученые степени докторов наук. Кто же – если не они?

А уже через год-два от всех этих «честных и порядочных людей со светлыми лицами» народ едва не тошнило. Да и то больше потому, что тошнить к тому моменту было, считай, нечем. Даже на жратву уже многим стало не хватать…

Заместитель директора ИНЖЭКОН профессор Ишельман оказался импозантным громогласным мужчиной, речь которого имела изюминку в виде явно выраженной картавости, встретил гостя радушно.