Дмитрий Колосов - Император открывает глаза

– Тени, – внезапно, безо всякого на то повода, заметил Вульго. – Красиво. Люблю тень.

– Особенно, когда ее нет, – поддакнул Мудрец.

– Ты ошибаешься, Келрун. Тень, она есть. Всегда. Даже, когда глазам кажется, что ее нет. Не все возможно познать глазами.

Мудрец ничего не сказал, потому что в этот миг его глаза различили на одной из ступенек большое черное пятно. Словно кто-то разлил вино. Нагнувшись, Мудрец прикоснулся к пятну пальцами, после чего понюхал их. Запах был слаб, но отчетлив, и этот запах был прекрасно известен Мудрецу. Так пахнет кровь, успевшая свернуться и засохнуть. Шагавший впереди Вульго не мог видеть того, что делает гость, но, тем не менее, князь заметил:

– Кровь. Один из моих людей был столь неосторожен, что порезал шею собственным мечом. Его похоронили на рассвете, а кровь не успели замыть. Мы пришли.

Вульго толкнул рукою дверь, посторонился, пропуская Мудреца вперед, и вошел следом.

Они очутились в небольшой, округлой формы комнате, убранство которой свидетельствовало о разнообразности интересов хозяина. На столе у окна стоял замысловатый, поблескивавший металлом и стеклом прибор, неподалеку размещались стеллажи, заполненные причудливой формы сосудами, здесь же был небольшой горн, снабженный мехами. На стенах, тут и там, висело всевозможное оружие от древнего двулезвийного египетского топорика до короткого меча, каким пользуются римские легионеры.

– Подарки путешественников, – пояснил князь, заметив, с каким интересом рассматривает Мудрец его коллекцию. – Некоторые не желали уступить свое оружие добровольно, и мне пришлось уговаривать их. – Вульго подошел к окну – набранное из отшлифованных пластин горного хрусталя, оно щедро пропускало свет – и, немного повозившись с защелкой, распахнул его. В комнату ворвался резкий, холодный, наполненный редким мельтешением снежинок, ветер. Князь с видимым удовольствием подставил лицо под его хлесткие шлепки и, будто невзначай, заметил:

– Твой меч был бы здесь очень кстати.

– Я не испытываю желания расстаться с ним! – немедленно возразил Мудрец.

– Желание, оно как любовь. Может вспыхнуть мгновенно, может придти медленно, крадучись, – философски поведал Вульго. – Посмотри, как красиво!

Мудрец подошел к окну. Его взору предстала величественная панорама гор – высокие, пикоподобные вершины, хребты, неуловимо схожие с затаившимися дикими тварями, разверстые пасти ущелий. Все это тонуло в снежной дымке, сквозь которую тусклым комком пробивалось солнце.

– Красиво?

Мудрец пожал плечами. В своей жизни ему довелось повидать так много мест, что он вряд ли бы решился вот так запросто отдать пальму первенства одному из них.

– Красиво, – прошептал Вульго, так и не дождавшись ответа. – Это самая красивая земля из всех, что существуют на свете. Горы, тонущие в полумраке снежных туч. И все это принадлежит мне!

– Ты позвал меня лишь затем, чтобы сказать это?

– Нет. – Вульго холодно посмотрел на гостя. – Тебе не терпится узнать, зачем мы здесь? Ты куда-то спешишь?

– Не люблю пустых разговоров.

– Ну, хорошо, поговорим о деле. Возьми вон тот предмет. – Вульго указал на блестящее устройство, которое стояло на столе. – Это всевидящая труба. Я сам собрал ее, пользуясь знаниями, почерпнутыми из древних манускриптов. Она позволяет видеть то, что недоступно простому глазу. – Мудрец не стал спорить. Взяв в руки трубу, он вернулся к окну. – А теперь приставь это место, – князь показал пальцем, какое именно, – к глазу и посмотри на соседнюю гору. Видишь, на самой вершине ее темнеют остатки стен?

Мудрец, разглядывавший многократно увеличенный каменистый склон, повернул трубу чуть влево и различил неясное нагромождение обработанных камней, вне всякого сомнения некогда имевшее форму. Довольно отчетливо вырисовывалась одна из стен, обращенная к замку. Сбоку от нее возвышался неровно обрубленный каменный столп, напоминавший переломанную надвое колонну.

– Это башня, – сказал Мудрец, опуская трубу.

Вульго взглянул на него. В глазах князя промелькнула плохо сокрытая ненависть.

– Когда-то это было башней. В ней жил властелин гор по имени Вульго. Не было в округе никого сильнее, не было никого могущественнее! Люди боялись Вульго и платили ему дань…

– Как же, помню! – встрепенулся Мудрец. – Они посылали ему юношей и девушек. Вульго распинал несчастных на кресте и высасывал из их жил кровь.

– Кровь… – Хозяин замка сладко облизал губы. – Люди любят поговорить о крови. Что, по-твоему, есть кровь? Красная солоноватая водичка или ж основная часть естества, заключающая в себе физиологическую ауру человека?

Терминология, используемая Князем Ночи, не могла не изумить Мудреца, но он не выказал своего удивления и ответил так, как счел нужным ответить.

– Кровь – часть нас, не более и не менее важная, чем все остальное.

– Но далеко не все считают так. Многие полагают, что именно в крови заключена жизненная энергия и пытаются черпать ее, не останавливаясь перед самыми ужасными злодеяниями. Семирамида тщетно пыталась остановить подступающую старость, принимая ванны из крови непорочных девушек.

– Также поступали и владыки хеттов, – прибавил Мудрец. – Только они пили кровь, умерщвляя для этой цели захваченных в плен врагов.

Вульго оскалил зубы в ухмылке.

– Ты знаешь об этом. Откуда, Келрун?

– Думаю, ты и сам знаешь – откуда. Твой сотник поведал мне по секрету, что все, даже камни, доносит тебе об увиденном и услышанном в этих горах, в этом замке. Если это так, ты должен знать, кто я.

– Я знаю. Я знаю больше, чем ты думаешь. Я знаю даже больше, чем ты хотел бы, чтоб о тебе знали.

– Я тоже немало знаю о тебе, князь Вульго, тварь, питающаяся человеческой кровью! – с вызовом сказал Мудрец.

Во рту князя остро блеснули два сросшихся верхних клыках, из глотки вырвалось хриплое шипение.

– Ты догадался!

– Сразу, как только увидел тебя и как вспомнил имя – Вульго.

– И, тем не менее, ты принял приглашение вампира, ненавидящего тебя и жаждущего твоей крови. Ты безумец, Келрун!

– А ты считаешь, я должен был испугаться? Но почему я должен бояться тебя? Ты такой же, как я, такой же, как все, только ты болен и болезнь твоя неизлечима. Люди суеверны, они полагают, что вампиризм – проявление неведомой, сокрытой от понимания, злобной силы, но ведь мы с тобой знаем, что это не так. Вампиризм есть болезнь, следствие нарушения жизненного цикла. Это вопль людей с зеленой кровью, пытающихся стать нормальными и подпитывающими себя во имя этого горячей кровью собратьев. Ты вновь станешь твердить о бессмертии? Я не верю в эти бредни. Кровь не может подарить бессмертие!

– Да? А как же я? – шепнул Вульго, заговорщически подмигнув левым глазом.