Дмитрий Колосов - Император открывает глаза

– На севере живет народ, который мы называем даями, сами же они именуют себя массагетами.

– Я слышал о них. Это сака-гаурма-варга.

– Да, та прав, рыжебородый. Некоторые называют их саками, варяшими хаому. Купцы, бывавшие в тех краях, рассказывали мне, что даи – очень воинственные люди. Покорить их сделает честь любому владыке.

Куруш задумался. Он бросил в рот еще кусочек сладкой халвы и пробормотал:

– Но что это мне даст? Богатство? Я и так несметно богат. Новые земли? У меня предостаточно и своих. Славу? Зачем нужна слава тому, кто покорил полмира?

– Ты развеешься, – ответил Крез, вороватым движением запуская пальцы в блюдо с халвой. – Ты потешишь себя, пиная головы даев, а, быть может, даи скормят псам твою тупую башку!

Куруш привстал и с силой пнул шута в бок. Тот отлетел в сторону и, охая, схватился за ушибленное место.

– Ты слишком дерзок, Крез! Гляди, как бы тебе не пришлось вновь хохотать на костре!

– Не самая дурная смерть – скончаться от смеха! – ухмыльнулся шут.

Куруш ничего не сказал на эти слова. Он поднялся и прошелся по зале.

– Мне нравится твоя мысль, шут. Расскажи, что ты знаешь об этих даях.

– Не так уж многое, рыжебородый. Даи многочисленны, воинственны, умелы в бою. Они славятся как непревзойденные стрелки из лука и отменные наездники. Когда ты начнешь великий поход на запад, эти воины здорово пригодились бы тебе. Да, еще, вот что… Ими правит женщина по имени Томирис, говорят, довольно приятная собой.

– Тогда к чему воевать! – ухмыльнулся царь. – Я просто посватаюсь к ней!

– Полагаешь, ты неотразим?

– А что, разве плох? – самодовольно спросил Куруш. – Кроме того, имеет ли значение, плох или хорош собою царь. Женщину привлекает не лицо, а власть!

– Попробуй, но не думаю, что Томирис пожелает стать одной из твоих жен.

– А я и не собираюсь делать ее женой. Зачем мне старая баба, когда вокруг полным-полно молодых стерв. Ладно, ни к чему эта свадьба, лучше война! – решил Куруш.

И поскакали по дорогам империи гонцы, сзываюшие в поход парсов и мидян, парфян и согдийцев, гандариев и каспиев, киссиев и париканиев. Тысячи воинов потянулись со всех краев света в Пасаргады, столицу державы Куруша. Многие тысячи и тысячи. Бодро застучали топоры плотников, сбивавших мосты через Аракс. В ожидании переправы вельможи состязались между собой в конских ристалищах, а воины – в умении владеть копьем и луком. Узнав о приготовлениях, Томирис прислала к Курушу гонца. Гонец был дик лицом, а от грубой одежды его исходил резкий запах конского пота. Кивнув головой вместо поклона, гонец стал говорить, а толмач переводил его слова.

– Одумайся, царь – сказал гонец. – Откажись от безумных намерений. Властвуй над своей державой. К чему тебе новые земли, бедные травой и водой? Но если ты не желаешь переменить своего решения и твердо намерен вести войну, то ни к чему все эти мосты. Мы готовы отступить от берега на три дня пути и дать тебе переправить свое войско. Если ж желаешь померяться силами на твоем берегу, то отступи ты, и мы ступим на твою землю. И пусть тогда все решает звонкая сталь!

Курушу понравилась речь гонца.

– Приятно иметь дело с сильными сердцем людьми, – сказал царь. – Мне нравится предложение царицы. И я уважаю даев, но вся беда в том, что мне скучно. Я должен подумать.

– Сколько тебе нужно времени? – спросил гонец.

– Думаю, хватит и дня.

После этого Куруш собрал своих советников.

– Вы слышали слова посланца Томирис. Как нам решить?

– Лучше принять бой на нашей земле, – сказал Гаубарува. – Эти края нам знакомы.

– Согласен, – присоединился Виштапса. – Если мы проиграем, нам будет легко отступить.

– Придерживаюсь того же мнения, – присоединил свой голос Гистасп, заменивший в кругу друзей скончавшегося Гарпала.

Куруш кивнул. Он думал примерно так же. Тут взор его упал на Креза.

– А ты что скажешь, шут?

Крез мотнул головой, звякнули бубенчики.

– Я не согласен, рыжебородый!

– Почему?

– Нелепый план. Любому, сколь-нибудь сведущему в ратном искусстве, ясно, что биться лучше на том берегу Ведь допуская врагов в свою землю, ты тем самым предаешь ее разграблению. Если же ты проиграешь, враг устремится за тобой, не давая мгновений для отдыха и передышки. Если же победишь, он легко уйдет от тебя, так как беглецу всегда легче, нежели преследователю, преодолеть реку. Но когда ты дашь бой на другом берегу, ты получишь массу неоспоримых преимуществ.

– Каких, например? – ухмыльнулся в бороду Куруш.

– Первое, если ты проиграешь, тебе будет легко уйти от погони по той самой причине, какую я уже привел – беглецу всегда легче, нежели преследователю преодолеть реку. Если же выиграешь, то тебе будет легче настигнуть врага. А так как никто не сомневается в том, что ты победишь, к чему давать даям шанс бежать от победоносных парсов в просторы бескрайних степей?

– Разумно, – пробормотал Куруш, невольно поражаясь стройности крезовой мысли.

– И к тому же, – быстро прибавил шут, – я подарю тебе еще один план. Врагов слишком много, тебе следует сократить их число, сохранив при этом своих воинов. Устрой им западню. Ступи на другой берег, а затем отойди назад, оставив на берегу немногих, самых худших воинов. Оставь в лагере сладкое вино и вкусные яства. Даи питаются мясом и пьют кобылье молоко. Вино и изысканная еда вскружат им головы, и тогда ты сумеешь одолеть их голыми руками.

– Отлично придумано! – захохотал Куруш. – А ты неглуп, шут!

– Ты только сейчас понял это? – с ехидцей полюбопытствовал Крез.

– Давно! – отрезал Куруш. – Вот только где был твой ум, когда ты бежал от моих верблюдов?! Не заносись, шут, иначе тебе придется вновь хохотать на костре!

– Готов, но только над тобой!

Куруш не стал больше спорить, ограничась тем, что погрозил Крезу пальцем. Царь последовал плану шута. Ничтожная часть войска переправилась на берег даев и разбила лагерь. Поблизости, в приречных зарослях укрылись отборные полки парсов. Как и предсказал Крез, даи напали. Тысячи всадников в серебреных шеломах стремительной тучей налетели на лагерь. Острые стрелы в мгновение ока избили стражу, а копья и топоры довершили дело. Сотни бактрийцев, киссиев и согдийцев полегли у шатров или на берегу. Лишь немногие сумели достичь реки, но и эти немногие в большинстве своем нашли смерть в волнах, захлебнувшись, либо пойдя на дно с каленой стрелой в спине или глотке.

Ликуя, даи расселись вокруг шатров и принялись поглощать пищу. Вино и яства опьянили победителей, вскоре забывшихся мертвенным сном. Тогда-то и пришел черед укрывшихся в зарослях парсов. Воины окружили лагерь и в мгновение ока покончили с беспечными даями, перебив одних, а других забив в крепкие узы. Среди пленных оказался сын царицы Томирис юный Спаргап. Наутро его бросили к ногам Куруша.