Любовь Сушко - Подвиг князя Мстислава. Князья и воины

Ярослав понимал, что неспроста принято такое решение, но ничего изменить не мог.

Он покажет миру, что может быть властелином, а до сих пор ему просто не везло. Он мирился с происходящим, но больше такого не случится никогда.

Благие пожелания Ярослава, однако, не сбылись.

Побежденные рязанцы видели перед собой не грозного победителя Всеволода, а князя, которого Игорев Владимир не пустил в свой Галич, а потом позорно прогнал из Переславля. И начали они роптать, сначала тихо, осторожно, а потом все громче, яростнее. Трудно было скрыть презрение к неудачнику, отовсюду изгнанному.

Что было делать, князь не ведал, боялся перегнуть палку, но понимал, что не сможет с ними сладить.

Наверное, он долго принимал решение, напрасно медлил. Когда воеводы требовали наказать бунтовщиков, а они знали, что говорят, он медлил, переносил на завтра, которого могло и не наступить. Все рушилось уже в третий раз. Может бог и любит троицу, только для князя положение становилось опасным- не крахом ли это было? Конечно, Рязань не Новгород, но и почти разрешенный отцом град его отвергал. Князь опустил руки и никак не мог собраться.

Ночью ворвались его воеводы и сообщили о бунте. Почему-то вспомнилась расправа над дядей – князем Андреем, которую он не мог видеть своими глазами, но так много слышал. Ярослав понял, что должен отправиться в Торжок, и воеводы, боясь гнева великого князя, просили его о том же.

Ярослав, не проронив ни единого слова, уселся в повозку, он не хотел, чтобы кто-то узнал его и поспешно покинул град.

Забыв, о чем ему вообще нужно печься, он бежал из третьего града. Так уныло было у него на душе, что выть волком хотелось.

Когда растворились в тумане врата полуразрушенной Рязани, задумался он о своей судьбе.

Почему такая доля ему выпала, сколько может он метаться, едва ступив на землю, покидать град снова, ведь там что-то тут же случалось.

Он думал о деде Юрии, которого так же несколько раз изгоняли из Киева, но ему было куда возвращаться, у него был свой Владимир, да и маленькую Москву в глуши он почти построил. А вот Ярославу бежать было некуда. Оставался он в чистом поле и участь его была жалкой.

И если холопам ничего не было обещано, а ему твердили об уделе, о столице и власти. Торжок – это что-то маленькое и жалкое для того, кому был обещан Галич.

Тогда он решил, что вернется снова в Рязань, после того, когда отец расправится с бунтовщиками.

– Отец был суров с ними, но меня тогда даже и близко не было, отчего они пытаются меня в чем-то обвинить – это несправедливо. Они не знают меня, да и знать не хотят.

Обосновавшись в маленьком городке, Ярослав стал думать, как ему поступить дальше, попросить помощи у отца – распиваться в том, что сам он ни на что не способен – это все равно, что самоубийство. Но и так ничего не могло оставаться.

Надо было собираться и идти самому войной на град. Но он был слишком разумен для того, чтобы понять, что это невозможно.

В душе князя Ярослава осталась только ненависть и жестокость.

Он вспомнил детские годы и не мог понять, что такое с ним случилось. Он был только одним из сыновей в гнезде Всеволода, и всегда хотел походить не на старшего брата Константина, но на него отец смотрел с недоверием, а порой и яростью. Нет, нравился ему третий из братьев Юрий, который оставался тверд и безупречен. Но у Ярослава так никогда не получалось. Даже дружинники его порой тайком оставляли и уходили к другим.

Князь понимал, что он делает что-то не то и не так, но не знал, в чем его вина и что нужно менять.

А когда он мучительно искал ответ на вопросы, то совершал новые ошибки. Оставалось надеяться, что все переменится, когда он подрастет, а становилось только хуже. Но что-то должно было случиться и измениться рано или поздно.

Отец что-то предпримет с Рязанью не ради него даже, а ради своего спокойствия. Но потом он попросит у отца удел подальше от буйного града и начнет все сначала.

Но мечтания оказались бесплодны и бесполезны.. Князь быстро в том убедился..

Всеволод знал обо всем, что случилось, удивило его лишь то, что от самого Ярослава еще не было вестей.

А что если его и в живых уже не было? Он чувствовал вину перед сыном, решил, что если тот уцелел, то для него нужно что-то сделать.

– Это глупость и безрассудство, – корил он себя, – добить их только наполовину, оставить мальчишку лицом к лицу с разъяренными врагами.

После того, когда ему достался Галич, был потерял Переславль, лучшего князя для расправы они и найти не могли.

Но они ладно, что с них взять, а как он мог допустить подобное? Теперь это трудно было понять такому мудрому властелину.

Одно ясно, он должен вернуться и покончить с градом. Столько лет этот Дамоклов меч висит у него над головой, и до сих пор ничего он не смог изменить. Нет, пора с ним разобраться раз и навсегда.

Иначе будет поздно, и в гневе рязанцы все погубят.

Он повернул свое воинство, с досадой подумав о том, что Владимиру придется еще подождать, пусть пока живет и радуется, что ему ничего не грозит, а может он и сам сбежит, увидев, что произошло в Рязани.

№№№№№№№

Рязанские бояре, узнав, что Ярослав сбежал, опомнились. Они не сомневались, что мальчишка приведет с собой беду. Из-за глупого каприза и желания отомстить, им придется столкнуться с великим князем, ведь он не оставит сына в беду. Хотелось верить, что худшего не случится, но надежд особых на это не было.

Люди жили в ожидании схватки, но не знали, когда грянет гром. Первые приступы страха прошли. Казалось, что все самое страшное позади, они смогли как-то подготовиться к отпору.

А тут и дружинники Всеволода появились в Рязани. Остановились они пока за городской стеной, словно боялись двигаться дальше. Ярослав был с ними, впереди воинов.

Затрепетал опальный град перед воеводой великого князя. А тот широко расставив ноги, приготовился сказать им все, что в свитке княжеском писано было.

– Великий князь Всеволод, – произнес он как можно громче и отчетливее, – повелевает, чтобы ваши жены, старики и дети ушли из града, им не будет причинен никакой урон, остальные пусть там остаются, если Перуну так угодно. На милость не надейтесь, пощады не будет.

– Что будет с нами, – спросил кто-то из дальнего ряда.

– Повелел князь стереть ваш град с лица земли, так тому и быть, если сами не желали спокойно жить.

Многие потом вспоминали, будто тень Ольгина над ними парила, им слышался ее зловещий смех.

– Огонь? Пожар? – словно эхо повторяли Рязанцы, – он спалит наш град?

Молча смотрели на них воины великого князя. Они же пятились, боялись, что расправу учинят над безоружными.

Спор о том, как им поступить, длился недолго.