Елена Пильгун - Миссия Амальгама

Выживать.

Доказывать.

Быть.

Без права на ошибку и вылет. И дело не в том, что страшно вернуться обратно, за этот березовый кордон. Там хорошо встретят, мать обнимет, отец поговорит вечером на кухне… На работе обрадуются – кто еще им будет так пахать за идею?

Только Оникса здесь нельзя бросать одного. Слишком много волков на одну птицу. Рывком подняться, вынырнуть на свежий воздух и из гнилого болота в голове. Нет, оптимизм наигранный, это и ежику понятно. Только вот много раз Ян видел дома, как подрывался так дед Саша, плюя на собственную ущербность, и начинал хоть что-нибудь да делать для деда Кира, валявшегося под яблоней с очередным приступом мигрени-аритмии. Да черт подери, хоть свистульку сделает из ивовой ветки, – а старый хакер слабо улыбнется. А там, глядишь, и вечером в транскод нырнут, замерев у потухшего камина…

«Просто помни, что вряд ли у меня будет повод жить долго без тебя».

И этим все сказано.

– Добро пожаловать в чистилище… простите, в святилище космонавтов, – Мишка Пурга решительно шагнул к центрифуге, которая только что отработала свою программу и завершала последний медленный оборот по инерции. – Крутите барабан, господа, я ставлю всё на… кто у нас там? Без пяти минут кандидат биологических наук Антон Хлебников, после знакомства с которым вы уже никогда не забудете, как отличить тычинку от пестика…

Без пяти минут кандидат, впрочем, выполз из центрифуги с видом отнюдь не героическим, пошатнулся и упал на колени под прицелом Мишкиной камеры, обдав пол остатками «космического» завтрака. Мишка замешкался: чувство прекрасного в нём требовало немедленно прекратить съёмку, а чутьё стреляного папарацци намекало, что нельзя упускать такой до крайности жизненный кадр.

– Стоп! Переснимаем!! – грохнул из динамиков глас режиссёрский. – Приведите площадку в порядок. Капитан Орлов, запустите центрифугу ещё раз с кем-то более… выносливым. На тридцать секунд будет достаточно. Переделаем только сцену выхода.

Пока юркий клининговый робот подчищал следы конфуза, Орлов пытался высмотреть в зале атлетическую фигуру Дамира, но потом вспомнил, что парня с утра мучают попытками отснять лавстори с Ритой. Ха, да проще два магнита соединить одноимёнными полюсами, хотя чем чёрт не…

– Слава, вперёд.

Давай, карго Порожняк, я же вижу, как ты, заваливший намедни добрую половину интеллектуальных тестов, рвёшься хоть в чём-то показать свою удаль. А пока оператор вновь разливается соловьём про чистилище, радуясь удачному каламбуру, можно выиграть несколько жалких минут на жизнь без карнавальной маски…

– Антон, можно тебя на пару слов?

Биолог с видом побитого пса предстал пред очи капитана. Да, он опозорился сам и опозорил команду. Что, если режиссёр всё-таки решит пикантности ради оставить сцену с его, Хлебникова, участием?

– Приношу извинения, товарищ Орлов, – слова биолога отдавали едва заметной кислой горечью, – я ведь по-настоящему хотел тренироваться, не для камеры. Мы же… полетим, верно?

– А я не распекать тебя выцепил, Тоха, – доверительно сообщил ему на ухо Орлов. – Но впредь давай так. Днём, на съёмках, делаем всё на от… цепись. Вечером, без посторонних – работаем по-настоящему. Будет сложно, но других вариантов нет. Мне тут и так уже сказали, что я, мол, сам чересчур заигрался и актёров почём зря мучаю. Как только киношники свалят – объявляю общий сбор команды, нужно обсудить всё это. Надеюсь, ребята поймут меня правильно.

***

Вечером в павильоне было уже пустовато. Киношная братия порядком подрассосалась по домам, оставив на площадке только один мягкий желтый софит да хромакей со стулом перед ним. В тени сидел режиссер, обмахиваясь газеткой. Орлов посматривал на него изредка, зная, что заполученный сейчас в руки планшет ему никто не даст даже на ночь. А тут информация настолько специфическая, что надо кровь из носа, а если не стащить все это, то хоть запомнить по максимуму.

– Где вы все это нарыли? – тихий вопрос Орлова рикошетит от бока «Харона» и улетает куда-то в темноту под потолок ангара.

Режиссер только тихо смеется и качает головой. Ну да, ответ очевиден. Кто-то бы назвал это все «историями героев», но часть фактов Орлов знал про свою команду из закрытых листов досье, а вот все остальное… Спецслужбы, не иначе.

Подноготная. Грязь по колено. Старые скелеты, играющие в покер на взведенных нервах. Страшное оружие, которое превратит самую фальшивую ноту игры в чистую и звонкую трель «ти триол» настоящей злости, радости, гнева и ужаса.

Ветер Анастасия. Детдом. Шрам через всю спину.

Заневский Оникс. Кличка – Инь. Хакер. Плохая наследственность. Пра-пра-пра… [рябит в глазах] …внук Кристиана Вебера.

Заневский Янис. Слишком частые контакты со сторонниками оппозиции. Волчья лапа на ауре.

Зосимов. Изгнание из семинарии, за то, что доказывал невозможность непорочного зачатия.

Костиков. Трансляция зарубежной музыки на рабочих частотах дорожной полиции. Условный срок.

Лебедянская Маргарита. Проведение нелегальных абортов, продажа полученного физиологического материала в центры косметологии.

Лисов. Авария. Пост-травматическое стрессовое расстройство.

Мессер. Смерть подопытного в лаборатории. Странное стечение обстоятельств.

Орлов быстро перелистал импровизированный «Молот ведьм» до своей фамилии, перебирая в голове все свои грехи. Нет, слава богу, до главного киношники в его жизни не добрались, а сам он это не расскажет им и под пытками.

Ниже мелькают еще фамилии, взгляд успевает выцепить строчку: « Рамазанов Дамир, какая-то девушка из высокогорного аула и кунаки другого влюбленного джигита, летящие в пропасть », – а на площадку уже идет Андре Соньер в своей вечной черной летной форме с серебряными застежками на груди. Show must go on 19 19 Queen – Show must go on .

Повинуясь приглашению режиссёрской руки, Соньер угнездился на стуле. На фоне цвета майской травы он больше напоминал эльфа, что рисуют обычно в честь Бельтайна. Эльфа, который сейчас попал в лапы киношников и должен выдать этим спецам и танец на отлично, и златые шпоры, и рубашку разодрать на тощей груди. Орлов отвел взгляд. Его, капитана, жалели. Да, черт побери, жалели, не ставили вот так лицом к лицу с объективом, не втягивали в дрязги, отрываясь на остальных доверчивых душах. И вот Соньер первый.

– Знаете, у нас бывают такие вставки в ходе серии, – осторожно начал режиссер, не показывая, впрочем, лица на свет. – Там актеры говорят о своих мечтах… Ну, в рамках сценария, конечно. Немного рассказывают о себе. Вы читали сценарий?

Соньер кивнул. Своим пилотским чутьем определив, где находится капитан, он старался смотреть теперь только туда, благо, что это было чуть в сторону от камеры.