Елена Пильгун - Миссия Амальгама

– Да мне сейчас хоть в черную дыру, – Оникс криво усмехнулся.

– Можно и туда, – кивнул Орлов.

– А я тоже с вами, – вдруг влез в разговор носильщик фикуса, прожигая синими глазами капитанский лоб. – Вам наверняка нужен такой на все руки мясо… тьфу… мастер, – и уже без перехода, будто все решено и других вариантов быть не может, – инженер-исследователь Ян Заневский. Однофамильцы.

– Да не ври уже, – тихий голос Лосева заставил инженера-исследователя сначала тихо вздрогнуть, потом рыкнуть.

– Ладно. Братья мы. Только я все равно полечу.

«Вот тебе и ноев ковчег, – мысленно простонал Орлов, на миг закрывая глаза, пытаясь собрать ускользающие нити разумных решений и робко ступая на лунную дорожку интуиции. – А ведь все только начинается…»

***

Странное это было ощущение – ненужности происходящего. Крутишься как белка в мясорубке, собираешь людские души в котомку за спиной и сам не знаешь, сколько из них агнцев, а сколько козлищ. Орлов, сидя в скверике на скамейке, горько усмехнулся. Козлища, агнцы – не все ли равно. Нужны лишь те, что уже свободны – читай, умерли внутри. Если тебе нечего терять, то почему бы не сделать шаг в неизвестность, не стать под прицел видеокамеры, не сойти с ума понарошку?

Половину обзора занимала колокольня старообрядческой церкви. Колокольня без храма, что корабль без команды. И стартует эта махина старинной кладки со стрельчатыми окнами-дырами и пояском из «ласточкиных хвостов» прямо в синее небо апреля. Не нужно ей это небо, наверно. Просто все привыкли, что колокольни должны быть видны далеко. Привыкли все, и ты в том числе, Орлов, что кораблям космическим надобно летать, а капитанам стоять у штурвала даже в эпоху, когда искусственный интеллект всё сделает за тебя лучше и умней.

– Здесь очень спокойно, – голос за спиной против обыкновения не вызвал дрожи. Слишком мягкий, чтоб содержать угрозу. – Вы часто здесь бываете?

– Когда-то… раньше, – уклончиво ответил Орлов пустоте.

– Если вернулись в прежнюю точку, значит впереди новый путь, – сообщили вдруг и замолчали.

Но Орлов все-таки чувствовал за спиной чье-то присутствие. Давно уже сдалось мироздание подкидывать ему вещие встречи и вкладывать в уста случайных попутчиков в поездах или метрополитене ответы на мучительные вопросы. Сдалось, потому что не было в Орлове готовности что-либо менять в себе и своей жизни. А сейчас, получается, эта готовность появилась?..

– Хотите в космос? – снова автопилот последних суток, но в голове непоколебимая уверенность, что выстрел сейчас попадет в десятку.

– На то воля божья.

Орлов все-таки обернулся. Человек без определенного возраста: тело заморенного юнца, глаза столетнего старика. И весь светлый какой-то… Но ты ведь ничего не теряешь, Орлов, если поговоришь с ним немного, дашь свои координаты, может, даже проведешь экскурсию по «Харону».

Захрустела под ногами желтая галька нового пути. А рядом был еще один будущий член команды – Дмитрий Зосимов, бывший семинарист, ныне астрофизик.

– Слушай, он чокнутый или как? – темноволосый парень, озвучивший вопрос вполне риторический, все-таки ждал хотя бы реликтового ответа на него.

Повернув голову, он из одной небесной сини, к которой было запрокинуто лицо, уткнулся в другую, точно такую же, только в глазах брата. Тот, впрочем, отвечать не спешил.

– Или где? – проговорил он наконец и закрыл глаза. – Ну какая разница – понарошку в космос или нет. Тебе-то уж точно сплошные плюсы.

Они замолчали. Сверху сияло солнце, прибивая ростки тревоги. Это была земля, родной дом. Где-то у реки дед Саша молча учил деда Кира насаживать червяков на крючок, а тот возмущался этому доисторическому произволу громко, матерно и даже вполне связно. В домике за яблонями мама пекла блинопироги, а папа писал очередную прогу. И все было хорошо, тепло и беззаботно. Всего-то надо – не думать о реалити-шоу «Миссия Амальгама».

Они прилетели домой сегодня утром, получив на руки электронные пропуска в НИИ аэрокосмической техники, нехилую кипу бумажных документов как пережитка эпохи второй НТР и крест с кельтскими плетенками от церкви Возрождения. В общем, полный боекомплект для ухода по ту сторону экрана с билетом в один конец.

Темноволосый поморщился в ответ на собственные мысли. В составе миссии – двадцать человек или что-то около того. Еще полгода назад предложи ему кто-нибудь описать человека, готового уйти в неизвестность, он бы сказал «отчаявшийся, идейный, уголовник», отдельно или все сразу. А сегодня… Ладно, парень, будешь честным с самим собой? Твои проблемы можно решить простым отъездом к черту на кулички в Океанию. Твоя религия по имени «Нейтраль» космических путешествий не требует. Твои хакерские проделки в соавторстве с отцом и дедом еще не привлекли внимания важных людей, а что импланты прокачанные стоят, и по транскоду ты гуляешь – ну так этим вся семья грешит, недаром забрались в такую глушь. Или думаешь ударить первым, привлечь к себе такое внимание, что потом любую напраслину, возведённую на Оникса-звезду-экрана, кинут в одну корзину с Истиной, да там и забудут?

Сердце устало пропустило удар, пока взгляд следил за кругами тающей в резкой синеве пустельги. Волна запоздалой паники упрямо билась в висках. Горе-хакер, а ты подумал, как скажешь матери с отцом, что пиши – пропало, сына будто и не было, уходит в неизвестность из-за в сущности детских проблем с… Стоп. Ни слова больше. Все решено. Может, единственно стоящее – отговорить брата от этой бредовой идеи.

А вот брат как раз никакой паники не испытывал. Осознание факта отсутствия клавиш Ctrl-Z пришло еще пару недель назад, когда его закрутило на центрифуге с перегрузкой в четыре же. А сейчас уже что об этом думать? Тем более что дублеров у него нет, в спину никто не дышит. Есть он, нет его, этакого мастера на все руки ни рыба ни мясо – разницы никакой.

Время отмерялось редкими поклевками на реке да не слишком настойчивыми попытками мамы собрать всех к столу. Гиблая затея, пока дед Саша – он же мамин отец и Александр Валько, никому не известный немой и страшно везучий рыбак, – не вытащит десятого окушка, пока папа – Дэн Заневский, программист от бога и хакер по карме, – не хлопнет в ладоши над пропастью запрещенного транскода, ставя финальный end в коде. И пока они сами – два родных брата, похожие как ночь и день, не отзовутся на свои имена.

– О-оникс! Янис! Блинопирогов по счету, учтите.

– Учтем, мам! – бодро отрапортовал голубоглазый в пространство, поймав золотой шевелюрой луч клонящегося к закату солнца.

– Знаешь, когда она тебя зовет, – негромко произнес темноволосый, – Янис звучит как Анис. Смешно.