Елена Пильгун - Миссия Амальгама

«Добрая богиня, несущая в тёплых руках свежий хлеб, парное молоко и приветственно зажжённую свечу, может обернуться злой ведьмой, с диким хохотом вспарывающей вены своим жертвам. Неплохой хакер, заводной аргентинец, в фоновом режиме приплясывающий под любую музыку, способен во мгновение ока превратиться в медведя-шатуна, который ломится к цели, не разбирая пути, а если не дерётся, то трахается.

А страшный доктор, готовый с безумной улыбкой пустить на опыты любого, до кого дотянется своими крючковатыми пальцами, на поверку оказывается гениальным нейрохирургом, отличным рассказчиком и верным соратником. Так же, как и мальчик-отличник в скучной одежде, застёгнутой на все пуговицы, спустя пять лет становится безбашенным байкером и охотником на хакеров, а спустя двадцать – любимым человеком того, на кого он открыл свою охоту».

И теперь уже нет покоя роду Валько. Потеряны промежуточные звенья из истинных Охотников на просторах от Питера до Окленда, стерты, наконец, извращения над глумливой судьбой, помещающей паззлы душ в тела с таким расчетом, что как ни крути – ты вне морали, если любишь. Вот она, Катерина Валько, пламя Саньки-саламандры, нашедшее Веберовскую искру. И сын Ян – Ян Заневский, Ян Валько, Ян Такахаси, Ян Рыков – плоть от плоти Охотника, сейчас светящийся нутряным, чистым светом Ангела Огня.

«Повернись спиной к закату и поймай солнечный зайчик. Пусть яркий отблеск сканером пройдёт по лицу того, кто подошёл к тебе слишком близко, пусть световой скальпель вонзится в еле заметную щёлку меж Правдой и Истиной, и тебе останется лишь задать единственный Вопрос.

«Кто ты, Маска?»»

– Почаще задавайте вопросы, парни, – будничный голос деда, с усталостью лет так на двести, бьет сказку на черепки. – Никто этого не любит… Но без этого не будет ни скорости, ни глубины.

После такой сказки на ночь спать не хотелось от слова совсем. Народ вынырнул из транскода малость ошалевший и старался друг другу в глаза не смотреть. Было что-то в рассказе и напутствиях деда Кира, вдруг подрастерявшего своё обычное невменько, что-то вскрывающее самую суть вещей. Конечно, братья знали о своем великом пра-пра-пра-черт-знает-сколько-этих-пра-дедушке Кристиане Вебере, в транскоде известном как Овердрайв. И когда в сети появлялась очередная «самая правдивая биография Великого Хакера», дед Санька ее быстренько покупал, а дед Кир разносил на атомы, доставая из загашников самое страшное свое оружие, не доставшееся ни одному журналисту – log-файлы Оверхантера.

Но сегодня в рассказе отчетливо пахло пророчеством. Оникс и Ян подумали об этом синхронно, и близость отлёта в космос явно была ни при чем.

– Все спать, – скомандовал дед Кир, чмокая Катьку в лоб под смех братьев. Это была давняя семейная шутка про единственную женщину в семье, которую надо беречь и мыть посуду самим. Ну и берег каждый кто как мог.

Ян потянулся, встав с пола, громко хрустнул суставами – двадцать пять, а так-то старик – и вышел из комнаты молча, нарушая все ритуалы прощания с родителями перед сном. Ну не мог он, не хватало банальной силы воли подойти к матери и заглянуть в глаза перед объятиями, ткнуться лбом отцу в плечо… Да их прошьет этими скопившимися киловольтами. Целый день он бежал от физического контакта, к минимуму свел вербальное общение. Наверняка они обо всем уже догадались. Но лучше уж так, молча. Ибо на вопрос «зачем тебе „Амальгама“, Янис?» ответа как не было, так и нет.

Пропасть за распахнутой входной дверью навалилась на Яна сводящим с ума пьяным предсентябрьским холодком и душным запахом ночной фиалки. Это была главная нота августовской ночи, и после первого сбитого вдоха пришедшее в себя обоняние выцепило терпкую базу начавшего созревать синапа и что-то еще трудноопределимое с сырой земли и далеких звезд.

В паре десятков метров в просвете между яблонями серебрилась мишень для стрельбы – старая доска со следами концентрических кругов и долгих тренировок, сходящихся в едином порыве на черном начале координат.

Попасть. В десятку. Сейчас.

– Хочешь, я скажу: ничего не было, нет, – прошептал Ян, а рука уже привычно тянулась за дверной косяк, нащупывая самодельный лук, – может быть, ты поверишь в это… 4 4 Флёр – Искупление

Гибкая нетёсаная ива послушно согнулась в сильных руках Яна. Напряжение из пальцев ушло в надрывно молчащую тетиву. Самодельная стрела легла на прицел.

Ян затаил дыхание. Выше, еще немного… Чужая рука вдруг появилась в секторе обзора справа и слегка отвела прицел в сторону. Поправка на ветер, а я и забыл.

– Спасибо, дед, – выдохнул Ян вместе со звоном тетивы.

Стрела ушла в цель и пробила черную дыру в центре мишени. Санька одобрительно хмыкнул, и снова акустикой ночи стали править сверчки из соседних кустов.

Ян стоял с закрытыми глазами, упорно отыгрывая кинестетика с этим нарочито задумчивым исследованием коры на самодельном луке. Ну, давай уже, дед, сдавайся, я все равно ничего не…

Яркий голубой свет ударил под дрожащие веки. Ян невольно распахнул глаза и сразу уперся взглядом в экран смартфона, где на белоснежном поле прыгали черные трясогузки букв: «рассказывай».

– И вот скажи: куда еще вас бить… 5 5 Венок сонетов DRC, магистрал С. Калугина – простонал Ян едва слышно, но глубокое погружение было предрешено.

Синие глаза деда, такие же синие как у него, горели огнем джихада. Он не собирался отступать, раз даже перешагнул свои принципы и воспользовался телефоном.

– Только обещай, что не скажешь матери и отцу, – выдохнул Ян, уже за крайним словом осознавая, какую ерунду смолол. Но немой дед Саша спокойно кивнул без намека на горечь обиды.

– Мы.. Я.. – Ян осекся, мысленно обматерив свое нехакерскую натуру. – В общем, мы через две недели уходим в далекий космос.

Пауза.

– Очень далекий.

Долгая пауза и запредельно внимательный взгляд деда, ждущего последнего процента истины.

– Миссия Амальгама. Угоняем корабль и улетаем к чертям.

Проводив взглядом согнутую спину уходящего в молчании Яна, Кирька задумчиво почесал подбородок. Что-то определенно было не так. Лет этак двадцать назад получив на лунной орбите сдвиг по фазе и пройдя за немалые деньги курс реабилитации в Чикаго и Калифорнии, Кирилл Заневский вернул себе ясность ума, хоть и не смог избавиться от чуть придурковатой манеры вербального общения. Ну что ж, не смог избавиться – сделал фирменным стилем: свои плюсы, можно отжигать с заранее данным отпущением грехов. Но вся эта история с потерей и возвратом рассудка настолько обострила интуицию, что третий глаз уже стал как лазерный прицел.

– Оникс, в спальне моей тебя жду, – выдал Кирька в пространство, краем глаза наблюдая за каменеющим лицом парня. Ага, льдинка, ты понял уже, что лишение внука девственности в моих планах на сегодня лишь с пометкой «опционально».