Алексей Живой - Спартанец: Спартанец. Великий царь. Удар в сердце

Пятую попытку они бросали втроем. Тарас – последним. Копье парня из Амикл не долетело до пятого сектора. Копье Деметрия долетело уже в который раз, но вонзилось в землю у самой черты. Тарас не смотрел в сторону трибун, которые затаили дыхание, и «группы поддержки», потому что там была Елена, но спинным мозгом чувствовал устремленный на него взгляд зеленых глаз. Он разбежался, сжав древко цепкими пальцами, и, размахнувшись, бросил. Копье вонзилось всего в паре метров за копьем Деметрия, но это была победа.

Хор немедленно взорвался громогласными похвалами Гисандру, только что прославившему Аполлона своим искусством. А имя победителя «хористкам» уже было знакомо. И особенно одной из них.

– Ты проиграл, брат, – заявил Тарас, обернувшись к Деметрию, на лице которого играли желваки.

– Мы еще не закончили, – процедил сквозь зубы командир агелы, которого в этот момент позорили на весь Хорос звонкие девичьи голоса.

Действительно, они не закончили. Оставались еще состязания на меткость, в которых оба бойца приняли участие, несмотря на усталость. И здесь спустя почти два часа, проведенных на жаре, оба оказались в лидерах. Лучшие результаты показали парни из лагерей у Селасия и Аспоса. Тарас был третьим, успев вскочить «на подножку уходящего поезда». Его копье чудом долетело и вонзилось в «тело врага», стоявшего в самом дальнем секторе. Деметрий и здесь был седьмым. Между ними вклинились эфебы из Гелоса, Тиреи и Амикл.

– Не твой сегодня день, Деметрий, – не смог удержаться от злорадства Тарас, направляясь к трибунам царей, где ему должны были надеть на голову венок за победу в состязаниях. – Не твой.

Оставшиеся дни Гимнопедий промелькнули незаметно. Получив полагавшиеся почести и хорошенько отдохнув тем же вечером, – даже удалось вновь увидеться с Еленой у источника, правда мельком, – на следующий день Тарас опять был с утра на стадионе.

Сегодня ему предстояло бороться, и настраивался он самым серьезным образом, хотя уже имел в своем активе две победы, о которых мечтал каждый спартанец, и даже публика стала постепенно его узнавать.

Начались соревнования, как водится, с приветственных речей и гимнов Аполлону, произнесенных эфорами и царями. Затем состоялся торжественный марш обнаженных эфебов вокруг стадиона, распевавших гимн. А когда крики чуть улеглись, судьи открыли соревнования.

Бороться предстояло по очень простой и знакомой по прошлой жизни системе: на вылет. Всех выставленных агелами борцов разбили на пары, которых оказалось целых триста. Победитель из каждой пары проходил в следующий тур. Для такого количества поединков было разрешено занять весь стадион, а не один сектор, и проводить по десять схваток одновременно под присмотром надзирателей. Но даже при таком раскладе «выяснения отношений» затянулись до самого вечера. Родную агелу на этот раз представляли Тимофей, Халкидид, Архелон, Эвридамид, ну и конечно Деметрий с Гисандром, выбившиеся в лидеры по итогам первых дней состязаний. Рядом спецназовец увидел по пять человек из агел Механида и Клеона, включая самих командиров. Борцы прыгали на месте и разминались, поигрывая мышцами.

«Хорошо хоть тела ничем не смазывают, – слабо утешал себя Тарас, глядя на голые торсы и в душе предпочитая борцовской системе захватов и бросков пару хороших ударов, – ну да ладно, прорвемся».

По жребию ему выпало бороться с парнем из лагеря у Гелоса, который сразу же бросился в атаку, пытаясь ухватить его за шею и повалить на землю, вернее – посыпанную песком площадку. Тарас легко ушел от захватов рук, перемещая корпус, но парень неожиданно вцепился ему в лодыжку и, потянув на себя, повалил на землю, пытаясь заломить ему ногу. И это у него почти получилось, Тарас оказался на песке животом вниз, едва не вскрикнув от боли в ноге. Но проиграть с первого раза голому мужику, который намеревался усесться на нем сверху с триумфальным видом, Тарас не мог. И он пошел на хитрость. Оттолкнувшись руками от земли, он скрутил корпус и, сделав вид, будто пытается захватить ногами голову противника, свободной стопой нанес сильный удар тому в ухо. Борец ослабил захват и от неожиданности даже выпустил ногу. А Тарас, крутанув двумя ногами захваченную голову противника, свалил его на песок. А затем молниеносно переместился, провел захват руки, заломив ее и даже упершись коленом в спину. Эфеб из Гелоса еще какое-то время пытался встать или вырваться, но это было бесполезно, и признал себя побежденным.

Деметрий тоже выиграл бой, как и Халкидид с Архелоном. А вот остальным не повезло, выбыли в первом же туре.

Вторую и третью схватку Тарас выиграл, как ни странно, легко, а одну из них даже по всем правилам – провел захват головы и едва не придушил парня. Настырный попался, ни за что не собирался сдаваться, и разъяренный Тарас уже решил, что придется его дожать до конца, но тут вмешался надзиратель.

– Отпусти его, ты победил, – сообщил он Тарасу, проворчав: – На Гимнопедиях уже умерли несколько эфебов. Если вы друг друга перебьете, то некому будет защищать Спарту.

Тарас внял голосу разума и отпустил хрипящего парня. Все равно победа осталась за ним.

Между тем к полудню из выставленных на состязания борцов осталось примерно человек пятьдесят. А из агелы Деметрия он сам, Гисандр и Эвридамид, все изрядно устали от схваток и ожидания на солнцепеке. И тут неожиданно сделали перерыв.

– А сейчас, чтобы перед поединками на звание самых сильных наши эфебы смогли немного отдохнуть, – заявил эфор Полиник, неожиданно поднимаясь со своего места и движением руки усмиряя толпу, – мы посмотрим состязания в борьбе наших дев. Поприветствуем же будущих матерей Спарты!

Под рев трибун из «группы поддержки» вышло человек тридцать обнаженных девушек, и, гордо подняв головы, они направились к центру стадиона. Эфебы расступились, образовав полукруг и усмехаясь. Но как ни крути, а все же отдых. Тарас был этому рад, высматривая среди претенденток на победу Елену, которая приглянулась ему с первого взгляда, и, к своему удивлению, заметил ее. Она шла одной из последних. «Вот неугомонная девица, – подумал Тарас, отпивая глоток воды из принесенного кем-то из младших кувшина, – везде участвует».

Разбившись на пары, девушки поклонились трибунам, откуда на них взирали цари, и немедленно схватились друг с другом. Тарас с удивлением заметил, как вскочила со своего места жена Леонида царица Горго и что-то даже прокричала, обращаясь к одной из боровшихся пар. «Впрочем, чему удивляться, – решил он, немного подумав, – наверное, сама в молодости так же боролась».

Девчонки, как ни странно, боролись ничуть не хуже парней. Они проводили резкие приемы, толкались и даже хватали друг друга за волосы, если не удавалось провести полноценный захват. Время от времени над Хоросом раздавались крики ярости и боли, если пинок был слишком сильным. В общем, девчонки в выборе средств не стеснялись, и смотреть на них было гораздо веселее, чем на парней, которые стремились бороться по всем правилам. Похоже, такое поведение только поощрялось устроителями. Трибуны ревели от восторга. Тарас тоже включился в общий процесс и стал болеть за Елену, но та в первом же поединке проиграла черноволосой девчонке с развитыми, как у пловчих, плечами. И с позором удалилась в сторону остальных «хористок», не участвовавших в состязаниях.